Евгения Техтелева - Наследие (СИ)

— Смотрите! Шпиль Королей! — вскинул руку к горизонту Кот.

Прорезая облачную волну, ввысь тянулся длинный и острый наконечник золотого шпиля королевского дворца. Из прорези на город падал сверкающим благословением солнечный свет, сверкающими нитями искрясь в воздухе и разгоняя туман перед гранитными стенами города. Люди заметно приободрились, увидев, хоть еще и в паре часов езды, дом. Караван сам по себе начал двигаться быстрее. К Рыцарскому тракту со всех сторон начали присоединяться другие дороги. Выезжающие с них повозки останавливались, люди смиренно склоняли головы перед шатром знатного купца и высокородными рыцарями, пропуская караван вперед. Раскинув занавеси в стороны, из шатра показался Сальмоней Нар Атив, жевавший украшенный камнями и литыми фигурками животных мундштук длиною с локоть. Так же по-хитрому улыбаясь, как в ту ночь в палатке, он приветственно кивнул Джайре и произнес:

— Бенрад еще не объявлял о нашем решении?

Рыцари отозвались нестройным «нет», опасливо поглядывая на Кровопийцу.

«Это заговор?..»

— Что ж, до приезда в Октаву вы, господин наемник, должны знать кое-что очень важное.

Джайра недовольно смотрела на купца. Тогда в палатке, как ей показалось, она ясно дала понять, что использовать ее в качестве прислуги небезопасно.

— Надеюсь, вы помните, что я не гонюсь за славой.

— Ничем не могу вам в этом помочь, — улыбнулся хецин, — но решение не только мое.

Краем глаза Джайра заметила объезжающего ее с другой стороны Бенрада.

— Мы выставим вашу кандидатуру на Испытание на рыцарство. Сэр Кровопийца войдет в состав представителей и участников от Ардонии в рыцарском турнире в Тааре через четыре месяца.

Джайра ужаснулась.

— А моего согласия вы спросили? — воскликнула наемница, стряхнув с себя оцепенение.

— Это великая честь для вас, как и для нас, — к Бенраду присоединился Гарольд. — Услышав только имя «Кровопийца», народ воспрянет духом. Все ждут своего героя.

Джайра попыталась бежать, но куда ни глянь ее обступили рыцари. Позади был шатер купца, впереди — плотный строй наемников. В панике она воззрилась на Бена и поставила руку на рукоять меча.

— Пропусти меня, Бен. Я не хочу становиться твоим врагом.

— Ты мне не враг, — сострадающая улыбка Бенрада раздражала ее. — Я хочу тебе помочь. Мы все хотим. Под нашим покровительством тебе ничего не грозит при королевском дворе. К тому же, что плохого в рыцарстве? Ты ведь сам о нем сказал: это значит дать обет чести и стать героем для Ардонии. Ты заслуживаешь этого.

Из-за Кровопийцы остановился весь караван. К шатру ближе подошел Гияс, тайным жестом спрашивая у Джайры «нужна помощь?». Наемница же сверлила взглядом Бена, непреклонного и настойчивого. «Правы были веллийцы…»

— Бен, прошу еще раз: отойди.

Он отрицательно покачал головой.

— Ты не нападешь на меня, ты не предаешь друзей. Не заставляй нас сковывать тебя и вести в город насильно, мы ведь желаем тебе только добра.

— Выходит, я ваш пленник?

— Нет, но мы тебя не отпустим, пока ты не станешь рыцарем. Это наш долг перед страной, и твой тоже.

Наемница огляделась. Все, кроме Бенрада, были готовы обнажить мечи. Сражаться с такими сильно вооруженными и защищенными воинами в одиночку было безрассудно, убийство Бенрада убило бы в ней человека, но и сдаться она не могла. Опустив руку, Джайра повернула Ворона к городу, и караван снова тронулся, но рыцари оставались бдительны.

— Похоже, у меня нет выбора, — вздохнул Кровопийца. — Но чужестранцы сразу учуют во мне простого наемника, а не рыцаря знатного происхождения.

— Этим могу заняться я, — ответил купец. Его лицо принимало выражение торжества победителя. — Я могу на время стать вашим благодетелем: предоставить вам хорошие доспехи и одежды. Только свою маску вам придется снять…

— Ну, уж нет! — сразу запротестовала она. — Я не хочу даже под страхом смерти открывать свое лицо!..

— Хорошо-хорошо, оставим все как есть.

— Навряд ли у вас все-таки что-то выйдет, — нашла новый повод для отмены своего участия в турнире Джайра. — У меня же нет имени.

— Придумать его будет не сложно. Даже ваше прозвище уже о многом скажет людям.

Она представила будущую картину: она в тяжелых доспехах под чужим именем бьется с опытными могучими рыцарями на арене. Самый забавный тот факт, что она, переодетая и так, будет еще раз переодетая! Она еле сдерживалась, чтоб не засмеяться в истерике. Бенрад облегченно вздохнул, но чувствовал себя виноватым. Он предал доверие нового друга, заставил его перейти наперекор себе самому. Джайра же гневалась на себя — впервые она кому-то уступала и не сопротивлялась. У Вездесущего в таком случае для новоиспеченного рыцаря найдется соответствующее дело в столице Аль-Пассала, а остальные аль-мусиальды будут смеяться над ней.

— Еще никогда рыцарство не было удостоено такого героя, — попытался взбодрить ее Бенрад.

«Еще никогда рыцарство не было так унизительно», — подумала Джайра.

Ворота Октавы были раскрыты настежь. Всеми путниками вдруг овладело радостное воодушевление. Всеми, кроме Джайры. С понуро опущенной головой она терялась среди доспехов рыцарей, делавших их великанами по сравнению с ней, и поэтому никто не замечал одинокого наемника. Ее внимание только на пару секунд привлек цыганский табор, раскинувшийся почти у самых стен.

Путь ко дворцу Амниса пролегал через Площадь Правосудия. Сейчас там собралось много народу — Стражи поймали какого-то преступника за руку. Среди толпы застыла в неподвижности тишина, а над площадью обрывками разлетались слова глашатая, звучащие как грозные лозунги диктатора. Слова все равно не возможно было разобрать, поэтому Джайра попыталась рассмотреть наказуемого. Лицо скрывали длинные до плеч темные волосы, за спиной повис плащ с огромной дырой внизу. Палач рядом с обвиняемым держал в руках знакомый сюррикен. Забыв, что она едет в составе каравана, Джайра проломилась сквозь толпу на Вороне к самому помосту, привлекши внимание Стражей и глашатая к своему появлению.

— В чем обвиняют этого несчастного? — спросила она, перебив объявление приговора.

— Не твое дело, наемник, иди своей дорогой, — ответил палач.

— Эй, повежливее с будущим рыцарем! — воскликнул Бен, догнавший своего пленника.

— Я хочу знать, в чем его обвиняют, — обратилась она к Стражам, сама же не отрывала взгляда от приговоренного к смерти в Казематах Обиталища.

— Его обвиняют в нечеловеческой сущности, — ответил грубый голос из глубокого капюшона Стража. — Другими словами, он — некромант…

— Что вы хотели сказать, господин рыцарь? — спросил второй Страж.

— Этот некромант обязан мне жизнью, следовательно, он мой раб. Отдайте его под мой суд…