Анастасия Левковская - Три желания для художника

Мамуля внимательно посмотрела на меня и, подойдя вплотную, взяла за руки и проницательно спросила:

– Дочь, ты точно ничего не хочешь мне рассказать? Ты же знаешь, что бы ни случилось, семья всегда на твоей стороне.

От этих слов сердце защемило от нежности и печали.

Спасибо, мам. Но за свои ошибки должна отвечать я сама. Смешно, но даже Хайлара обвинить я не могу. Он свою часть договора исполнил честно. А теперь пришла пора и мне исполнить свою.

– Все хорошо, правда, – почти искренне улыбнулась я и порывисто обняла маму. – Спасибо, что вы у меня есть. Это очень вдохновляет.

Вроде бы она мне поверила. По крайней мере, повеселела и принялась помогать мне с платьем, попутно потчуя байками об их с отцом свадьбе. Я их почти не слушала. Во-первых, знала наизусть, во-вторых… в данный момент рассказ об их любви и супружеском счастье причинял боль. Я осознавала, что это эгоистично и несправедливо по отношению к родителям, но ничего не могла с собой сделать.

У меня такого уже не будет.

– Ты очень красива, – тихо сказала мама, после того как я была готова.

Я взглянула в зеркало и вздрогнула. Наверное, только теперь до меня окончательно дошло, что ловушка захлопнулась и я действительно выхожу замуж.

Так как мне было плевать, в чем идти на заклание, я просто согласилась с выбором мамы. Потому сейчас даже с некоторым интересом себя рассматривала.

Да, я была красива. Настоящая южная джинния в этом отнюдь не классического покроя платье. Этника Востока переплеталась с простотой современных нарядов, создавая причудливый, но очень гармоничный образ. Широкая светло-бежевая юбка была украшена мелкими закругленными серебристыми узорами и расшита сотней прозрачных камней. К ней прилагалась короткая облегающая кофточка с фигурным вырезом, открывающая живот и руки от локтей. Тоже вся в узорах и камнях. Завершал наряд длинный, но узкий шарф в восточном стиле, которым предполагалось прикрыть голый живот. Мама очень хитро намотала его так, что помимо живота шарф еще полностью закрывал одно плечо. Волосы мне убрали в строгий пучок, а на пробор прикрепили тику  [5] Тика – индийское традиционное украшение на голову. Представляет собой подвеску, цепочка от которой закрывает собой пробор. К ней крепится кулон, который свисает на лоб. с кулоном в виде серебряной виноградной грозди.

– Хайлар дар речи потеряет, – добавила мама, разрушая своеобразное очарование момента.

– Еще бы. – Я позволила себе слабую улыбку и повернулась к ней. – Мам, у меня еще есть время? Мне нужно собраться с мыслями…

– Да, до выхода еще полчаса, – кивнула она и, немного помолчав, тихо спросила: – С тобой точно все хорошо?

– Просто волнуюсь, – качнула я головой. – Не каждый день замуж выхожу.

– Ох, да. Помню, я в свое время… Но не буду нагружать тебя прошлым. Девушки, за мной.

Она махнула служанкам, и буквально через минуту я осталась одна.

Еще раз всмотрелась в свое отражение и криво усмехнулась:

– Хайлар, конечно, потеряет дар речи. Но вот по-настоящему оценить эту картинку сумел бы только Лео…

Я резко опустила глаза и крепко сжала губы. Еще не хватало опять разреветься, чтобы поплыл весь шикарный макияж. Вот тогда Хайлар точно потеряет дар речи, но уже по-другому поводу!

На мгновение меня даже посетила шальная идея так и сделать… Но явиться на собственную свадьбу с размазанной по лицу косметикой – подставить не только рыжего джинна, но и свою семью. Да и себя тоже.

В этот момент в дверь постучали.

Я изумленно приподняла брови, не понимая, кому еще могла понадобиться перед самым выходом.

Оказалось, меня почти полной командой посетили братья. Зашли в комнату с суровыми лицами и выстроились в ряд передо мной, словно на параде.

Я залюбовалась ими и даже начала искренне улыбаться. Как бы я иногда на них ни злилась… мне очень повезло, что они у меня есть.

Как я уже говорила, все мои братья, кроме Шейрана, были похожи на отца. Высокие белокожие блондины с льдистыми голубыми глазами. Отличались только статью и тонкостью черт лица. Самым идеально-красивым из них был Айлер. А самым мужественным – Кехирт. Рихтер отличался малоэмоциональностью, а Ирхай – погруженностью в себя. И только мы с Шейраном выбивались из этой морозной картинки, словно два шаловливых языка пламени.

Собственно, именно моего близнеца старшие безжалостно вытолкали на переговоры.

– Ну да, Рихтера нет, мне отдуваться, – проворчал он, показав остальным кулак, и сосредоточился на мне. – Сестренка! Мы тут пообщались… и пришли к общему выводу, что врешь ты все. Потому сознавайся давай!

Я едва сдержала хохот, честное слово. И на миг даже стала похожа на себя прежнюю.

– Сознаюсь! – торжественно сообщила я, подняв вверх ладонь. – Это я на наше двенадцатилетие съела весь торт!

– Ах ты, зараза! Я же говорил маме!.. – моментально повелся Шейран, но получил подзатыльник от Кехирта и торопливо вернулся к прежней теме. – Ты мне зубы не заговаривай! Он ведь тебя заставляет, да? Нашел способ?

Я неуступчиво поджала губы, всем своим видом показывая, что на идиотские вопросы отвечать не намерена.

– Шая, скажи нам, – мягко вклинился Айлер и выразительно похрустел пальцами. – Поверь, мы поговорим с ним. Да так, что он тебя впредь по широкой дуге обходить будет.

– Да что вы выдумываете? – пришлось почти натурально возмутиться мне. – Никто меня ни к чему не принуждает, это взвешенное решение!

– Если это взвешенное решение, почему тогда на тебе лица нет? – подметил глазастый Ирхай и покачал головой. – А я еще пару лет назад говорил, давайте ему моего экспериментального яду подсыплем. Нет, отговорили же…

– Сестренка, Ирхай прав, – произнес Кехирт. – У тебя вид жертвы, идущей на заклание.

Мне так хотелось их обнять. Моих дорогих любимых братиков. Которые за меня готовы были порвать любого… И так велик был соблазн и эту проблему спихнуть на их плечи.

Но я уже не ребенок. Сколько можно прятаться за их широкие спины? В этот раз я сама допустила ошибку. Сама за нее и отвечу.

– Мне просто страшно, – сделала я большие глаза. – Кехирт, при случае у жены спроси, как она себя перед свадьбой чувствовала. Узнаешь много нового.

– А я тебе и так скажу… – мрачно отозвался он. – За шесть часов до нашей свадьбы ее вызвонила спасательная команда с воплями о том, что у них там какой-то грандиозный пожар. И моя ненаглядная, бросив меня в спальне одного, рванула на помощь. И чудом успела к началу церемонии. Если бы я и так не был белоснежным, точно поседел бы с этой… спасительницей всея мира.

– М-да? – изумленно распахнула я глаза. – И даже заметно не было… А когда она одеться успела, причесаться, накраситься?