Ольга Герр - Эльфантина. Союз стихий

Аурика позволила отвести себя к кровати. Разрешила уложить и накрыть сверху покрывалом. Она покорно закрыла глаза, когда ей велели. Но она абсолютно ничего не чувствовала.

Подогнув колени и обхватив их руками, она задремала. Сон ее был беспокоен. Вместо отдыха он приносил страдания, но Элай не рискнул ее разбудить. Он не был готов снова наблюдать ее горе. Слишком потрясло его увиденное. На краткий миг ему почудилось, что девушку оставило желание жить, такой обреченный у нее был вид.

Пользуясь передышкой, он осмотрел рану. Стычка на площади не прошла даром — швы разошлись. Не имея под рукой ни иглы, ни ниток, Элай обмотал вокруг живота кусок ткани и затянул узел потуже. Ничего страшного не случится, если он займется раной позже. Оставлять Аурику одну неразумно.

Он распорядился насчет ужина. Не зная, чем угодить девушке, заказал апельсины — фрукт, напоминающий солнце, а также попросил наполнить ванну и дал служанке денег, чтобы сбегала на торговую площадь и купила платье. «Что-нибудь простое», — попросил он. В шелковый одеждах, расшитых золотой нитью, солнечная бросалась в глаза, что нежелательно в их положении беглых преступников.

Наконец, когда все распоряжения были отданы, появилось время на отдых. Аурика занимала немного места на двуспальной кровати, но Элай не отважился лечь рядом. Он сел на табурет, используя стену как опору для спины. Он не спал вторые сутки, усталость и ранение давали о себе знать. Его мутило то ли от переутомления, то ли от потери крови. Элай сам не заметил, как задремал в неудобной позе.

Его разбудила служанка. Она наилучшим образом выполнила поручение. Хорошо, что он сообразил послать за покупками девушку. Сам он ничего не смыслил в женских нарядах. Служанка купила белую льняную рубаху длиной до щиколоток и коричневый сарафан. Подобные наряды носили простолюдинки, но Элай нисколько не сомневался, что он пойдет солнечной. Она во всем будет хороша.

Аурика очнулась от тревожного сна как раз вовремя: ее ждал сарафан, апельсины и горячая ванная. Только сон не улучшил ее настроения. Элай неимоверно ее раздражал, один его вид напоминал о дневных событиях на площади. Все самое плохое и страшное в ее жизни было связано с этим низшим. Он олицетворял постигшие ее несчастия.

На спинке кровати висели отталкивающего вида сарафан и рубаха. Наряд был отвратителен, начиная с ужасного цвета и заканчивая грубой тканью. Такая при соприкосновении с кожей оставит царапины. Фасон был и того хуже. Одежду шила, вероятно, слепая портниха.

— Что это? — Аурика кивнула на сарафан.

— Ваше новое платье, — Элай улыбнулся. Женщины любят обновки, он рассчитывал доставить Аурике удовольствие.

— Я не надену эти лохмотья!

Но вместо благодарности столкнулся с новой порцией ругательств. Солнечная смотрела на сарафан с гадливостью, словно на жабу в постели.

— У вас нет выбора, — Элай протянул апельсин, но она сделала вид, что не заметила угощение. — В своем наряде вы слишком заметны. Без маскировки нам не выбраться из города.

— Лично я никуда не собираюсь, — она скривила губы. — Я ни в чем не виновата. К тому же у меня есть долг. Я обязана позаботиться о супруге.

— О чем вы? — он сдавил апельсин в кулаке, липкий сок тек меж пальцев.

— Лоредан отправился в последний путь к Небесному отцу. Его необходимо собрать в дорогу.

— Речь о похоронах? Забудь! Тебя арестуют, как только ты явишься за телом, — со злости Элай сменил вежливый тон на обычное обращение.

— Я запрещаю тебе говорить со мной столь дерзко, — Аурика вскинула голову.

— Привыкай, — Элай швырнул остатки апельсина на пол. — Я невоспитан и груб, как любой простолюдин. Я не могу обращаться к тебе на «вы» и называть госпожой, это вызовет вопросы. А теперь прими ванну и надеть этот треклятый сарафан. И не вздумай мне перечить, иначе я сорву с тебя платье и силой его на тебя натяну.

Аурика открыла рот, сказать очередную гадость, но он резко качнулся в ее сторону. Девушка, взвизгнув, отскочила. На миг Элая посетило искушение. Поблизости никого, кто ему помешает. Почему бы не взять ее прямо сейчас? Мысль о том, что он, наконец, овладеет ей, пламенем разлилась в паху.

Аурика почуяла неладное. Янтарные глаза распахнулись, грудь быстро вздымалась и опадала от частых и неглубоких вздохов. Солнечная походила на молодую газель, готовую от любого шороха пуститься наутек.

При виде ее слабости злость и страсть Элая растаяли точно снег на солнце. Он смягчился и хотел извиниться, но Аурика не дала ему шанса. Схватив сарафан с рубахой, она закрылась в подсобке.

Элай поступил как последний негодяй, напугав девушку, а ведь ей и так плохо, зато добился своего. Маленькая, но победа.

На душе у него было неспокойно из-за гибели солнечного и будущего его жены. Теперь жизнь и благополучие Аурики в руках Элая. Джеймс сделал для нее все, что мог. Если повезет, Валум никогда не узнает о его предательстве. В противном случае он повторит судьбу солнечного.

Джеймсу казалось, его руки испачканы в крови убитого стража. Последние несколько дней он только и делал, что скреб их мочалкой, пытаясь отмыть несуществующие следы. Никому, даже Дейдре, он не мог рассказать, что его тревожит, а потому с головой ушел в работу.

Он по праву гордился своими результатами. Его первый меч из стального льда получился легким, маневренным, идеально сбалансированным. Его приятно было держать в руке. Он рассекал воздух с мягким шелестом похожим на шорох юбки придворной красавицы. Загляденье, а не меч.

— Ты похож на мальчишку, — потешалась Дейдра, пока он размахивал мечом, делая всевозможные па. — Разыгрался и ничего не замечаешь вокруг.

Валум позволил Дейдре ему помогать. Так она оставалась под присмотром и к тому же приносила пользу. Хотя последнее было сомнительно. Девушка ничего важного насчет стального льда не сказала.

Едва меч был выкован, полюбоваться им пришел Валум. Джеймс даже толком не насладился творением своих рук. Откуда первый магистр прознал, что меч готов? Джеймс наивно полагал, что в подвальной кузнице они с Дейдрой одни. Видимо, ошибался. У этих стен были уши.

Валум привел солдата. Бывалого воина. Именно ему выпала честь первым опробовать меч.

Воин принял меч из рук Джеймса с благоговейным трепетом. Так берут записку с назначенным свиданием из рук возлюбленной. Рукоять скользнула в мозолистую ладонь, привычную держать оружие и рубить головы. Воин замахнулся, рубанул со свистом воздух. Совсем не то, что Джеймс. В движениях воина сквозила угроза. Но уже после пары приемов, он выронил меч, не удержав его в руке.

— Ты разучился управляться с мечом? — вспылил Валум, подхватив оружие с пола, но тут же уронил его. — Что за?..