Ольга Герр - Эльфантина. Союз стихий

— Я хотел сказать тебе лично, Джеймс, — произнес Валум. — Владыка отказался от переговоров. Дейдру казнят.

Джеймс опешил. Чего-то подобного Валум ожидал. Поразительно, как быстро парнишка сдружился со снежной. И подозрительно.

— Нельзя же так, — пробормотал Джеймс.

— Отчего? Ее казнь продемонстрирует владыке севера, что люди держат слово. Разве я не предупреждал, что убью его дочь в случае отказа? Кем я буду в глазах снежных и всего мира, если оставлю ей жизнь? Слабаком? Пустомелей?

— Вы будете дальновидным политиком.

— Вот как, — Валум усмехнулся. Не недооценил он паренька. Даром, что деревенский, уже первому магистру перечит. Не допустил ли он ошибку, приблизив его? Мальчишка нравился ему, но то эмоции, а они, как первый магистр не раз подмечал, приносят одни несчастья. — И в чем же моя дальновидность?

— Не мне вам рассказывать, как редко снежные попадают в плен.

— Практически никогда, — кивнул Валум.

— Пленение Дейдры небывалая удача. И она случилась вовремя. Сами боги на нашей стороне в грядущей битве. Снежные в совершенстве владеют техникой ковки стального льда. Если можно объединить лед и железо, то, как это сделать, знают лишь они.

Валум пригладил бороду. В словах мальчишки был резон. Придумать бы еще, как вытянуть из снежной информацию. Не похоже, что она настроена делиться тайными своего народа.

— Ты в состоянии ее разговорить? — сощурился Валум.

— Да, — Джеймс кивнул без колебаний.

— Даю тебе три дня. Если через три дня, не принесешь мне меч из стального льда с железной рукоятью, то я подключу к общению со снежной третье лицо.

— Что за лицо? — насторожился Джеймс.

— Своего лучшего дознавателя, — кровожадно улыбнулся Валум.

Джеймс без утайки пересказал Дейдре разговор с первым магистром. Не дослушав, она заявила о победе в споре:

— Я говорила: он меня казнит.

— Таковым было его первое решение, но позже, поразмыслив, он пришел к выводу, что ты нужна ему живой.

— Зачем? — былая уверенность слетела с девушки.

— Ты поможешь мне ковать мечи.

— Ты сошел с ума, если решил, что я раскрою секрет пращуров теплокровному. Пусть даже в тебе наполовину кровь моего народа.

— Ты проиграла пари, — напомнил Джеймс. — По условиям я имею право задать тебе один вопрос и получить на него честный ответ.

И без того бледная кожа Дейдры посерела. Она попятилась, споткнулась о стул и плюхнулась на него.

— Ты не посмеешь, — прошептала она. — Не заставляй меня предавать свой народ. Я и без того им проклята.

То, что он собирался сделать, было ужасно. Он уподобился Валуму с его философией наименьшего зла ради общего блага. Джеймсу не нравился такой подход. Он всерьез полагал, что никогда к нему не прибегнет. Но вот перед ним дилемма — Дейдра знает секрет стального льда, надави он на нее, потребуй исполнения договора, и она раскроет тайну. В этом он не сомневался. У снежных чересчур развито понятие чести. Они всегда держат данное слово.

Воины столицы получат мечи из стального льда и надежду на победу. Ни для кого не секрет, что выйти с обычным мечом против снежного — верная гибель. Стальной лед кромсает железо, как бумагу. Оставь он Дейдру в покое, позволь хранить секрет, и сотни тысяч людей погибнут, а города будут стерты с лица земли.

— Ты дала мне слово, — пробормотал Джеймс едва слышно. — А еще ты мне обязана. Я уберег тебя от позора, отрезав свою прядь вместо твоей.

Знала бы она, каких усилий ему стоило это произнести. Как корчилась совесть, пока он требовал выигрыш. Лишь вера, что его дело правое, поддерживала Джеймса.

Неизвестно, что повлияло на Дейдру сильнее — проигранное пари и необходимость сдержать слово или благодарность Джеймсу. Да, он больно ранил ее, потребовав свое. Ему ли не знать, что слова и поступки увечат сильнее ножей. Но она умела держать себя в руках. Истинные воины превосходно контролируют эмоции.

Этим же днем, когда они спустились в подвал, Дейдра заговорила о стальном льде.

— Как ты куешь лед? — спросила она.

— Ты же видела. Сперва я нагреваю его в печи. Он не тает, как обычный. Затем уплотняю его ударами молота, чтобы внутри не было пустот, делаю заготовку и, наконец, кую из нее меч.

— Очень познавательно, — кивнула девушка. — Но поразмысли вот над чем — морейцы ненавидят огонь. Для нас он олицетворение зла. Мы не пользуемся огнем в повседневной жизни. Даже свечи не зажигаем. Так как же мы куем мечи?

Джеймс уставился на печь, в которой пылал огонь. Дейдра никогда не подходила к ней. И вечно жаловалась, что ей душно от огня. Хотя в подвале было холодно и сыро, как в склепе.

— Но как вы размягчаете материал?

— Стальной лед не ваше примитивное железо и подчиняется другим законам. Люди придумали бросать его в огонь, чтобы сделать пригодным для ковки. У морейцев иной способ.

— Какой? — Джеймс едва сдерживался, чтобы не схватить девушку за грудки и не встряхнуть как следует, так он жаждал услышать ответ.

Дейдра, почуяв его настрой, перестала тянуть время и ответила без обиняков:

— Мы его охлаждаем.

Так Джеймс постиг великую тайну снежных. Облегчило ли это его труды? Сделало ли возможным соединить лед и железо? Увы, нет.

Дейдра уверяла, что стальной лед при должной минусовой температуре делается податливым, как разогретое железо, и его можно соединить с чем угодно. Хоть с деревяшкой. Стальной лед легко скрепляется с любым материалом — в этом еще одна его уникальная особенность. Но так как снежным она была ни к чему, они ей не пользовались.

Вместо решения проблемы перед Джеймсом встала новая задача — где в условиях вечной весны Эльфантины взять холод, достаточный для плавки стального льда?

В тот же день Джеймс сообщил Валуму о результатах своих изысканий, переложив на его голову заботы о поиске условий для ковки. Не прошло недели, как Валум их нашел. Видимо, угроза войны была реальнее, чем Джеймс представлял. Иначе первый магистр не прибегнул к помощи магов.

Последних в Эльфантине почитали и ненавидели в одинаковой степени. Люди шли к магам, когда случалась беда. Но пока все было в порядке, их избегали, словно чумных.

Рыжие от рождения маги отличались ото всех. Захочешь, не перепутаешь. Они были вынуждены селиться отдельными общинами. В каждом из тринадцати городов была своя. От рождения до смерти замыкались они в своем мирке, лишь изредка выныривая на поверхность, оказать услугу какому-нибудь вельможе. Разумеется, не бесплатно.

Валуму был рад услужить любой маг, но он потребовал лучшего. В ответ община Эльфантины выделила старца. С виду старик был совсем плох. Он едва переставлял ноги, хрипел при каждом вздохе и не соображал, где находится и что происходит. Из-за немощи старца сопровождал молодой маг — его ученик.