Дарья Снежная - Артефактика. От теории к практике

Светло-изумрудные обои стены напротив стали для меня неожиданностью. Я рывком села, не понимая, где нахожусь. Воспоминания нахлынули стремительно, вместе с паникой и отвращением к причине моего здесь появления. Нечеловеческим усилием воли загнав их в самый дальний угол сознания, я огляделась и быстро успокоилась, наткнувшись взглядом на спящего рядышком Макса. Мужчина лежал на спине, чуть повернув голову набок. Умиротворенное лицо, взъерошенный ежик, медленно, едва заметно вздымающаяся грудь.

Мой мужчина.

Я мысленно посмаковала это смелое заявление и не смогла сдержать улыбки — та лезла, непрошеная, и совершенно не хотела убираться.

Мо-ой.

Протянув руку, я пригладила торчащие вихры; почти не касаясь, провела кончиками пальцев по щеке, спустилась ниже, положила ладонь на грудь, прислушалась, как бьется сердце, ударяя ровно в центр ладошки.

В следующее мгновение его рука взметнулась, дергая меня за запястье, и одновременно с этим Макс перевернулся, подминая меня под себя. Я самым трусливым образом взвизгнула, трепыхнулась, как пойманная в ладони бабочка, пытаясь вырваться, и только потом сообразила, что никто меня убивать не собирается. А этот подлюка нагло ухмылялся, по-кошачьи щурясь, с видом совершеннейшего превосходства. Разозлившись на собственный испуг и на то, что он застал меня врасплох, я зло стукнула его по плечу и вредно увернулась от поцелуя. Первое мужчину не впечатлило, второе не сильно расстроило — он зарылся носом в мои волосы и так и застыл, весомо придавливая меня к кровати.

А потом двинулся к шее, дыша мелко и часто, словно тычущийся в лицо хозяина щенок. Я тут же забыла про гордую неприступность и начала извиваться, безуспешно пытаясь отстраниться.

— Ма-акс! Прекрати! Перестань сейчас же! Щекотно!

Безрезультатно. В дело пошли еще и руки, я почти что взвыла, рыдая от смеха, грозилась наслать на мучителя какое-нибудь Очень Страшное Проклятье с помощью Очень Страшного Артефакта, который обязательно когда-нибудь изобрету-у-у-у-у!

Но остановился он, только когда я окончательно обессилела и распласталась по кровати раскрасневшейся, тяжело дышащей, но совершенно безвольной куклой, не возражавшей ни против поцелуев, ни против «боммм-к», ни против того, чтобы меня по-хозяйски пристроили на широкой груди, великодушно позволяя отдышаться и прийти в себя.

— На работу сегодня пойдешь, Кудряшка? Может, тебе лучше остаться здесь, с матушкой? Отдохнуть тебе не помешает. — Мастер запустил пальцы в копну моих спутанных кудрей, методично перебирая их, словно расчесывая.

Сразу я вопрос не уловила, блаженно жмурясь, когда волосы натягивало — не больно, но чувствительно, — а потом тут же отпускало. Новое движение — новое покалывание, словно точечный массаж. Пальцы зарылись особенно глубоко, касаясь кожи, а потом, словно гребнем, провели до самых кончиков, одним слитным усилием выпрямляя прядь, но стоило отпустить, как она тут же закрутилась в привычное состояние.

Я уже все простила, и мне хотелось весь день пролежать так, нежась в кровати и напрашиваясь на ласку, словно кошка. Но спустя несколько мгновений щедрое предложение до меня все-таки дошло и слегка отрезвило. Мне сложно было представить, как на самом деле отреагировала госпожа Эдора на все случившееся этой ночью. Полагаю, когда Макс привез меня, она повела себя скорее как превосходная целительница, а не одна из первых леди Лидия. Но по здравом размышлении ситуация складывалась более чем неловкая. И я даже не знала, как смотреть почтенной матушке Шантей в глаза.

— Нет, я с тобой. — Я теснее прижалась к теплому боку.

Макс, видимо, что-то уловил в интонации, потому что настаивать не стал. Вместо этого взлохматил напоследок все кудри разом, заставляя меня вскинуться и помотать головой в попытке отбросить волосы с лица, и сел, подытожив: «Тогда подъем!»

Я потянулась за одеждой, которую один заботливый мужчина перенес из ванной на тумбочку возле кровати.

— Я пойду к себе одеться и умыться, ты можешь спускаться вниз, столовая справа от лестницы или подождать меня зд… — Макс осекся, поймав мой испуганный взгляд, и тепло улыбнулся. — Тоже со мной?

Кивнув, я опустила голову под предлогом застегивания пуговиц на рубашке.

— Нинон. — Мастер подошел и опустился на корточки, чтобы заглянуть мне в глаза. — Тебе здесь нечего бояться, слышишь? И уж тем более некого. Моя матушка тебя не съест. На завтрак она употребляет гренки, а не маленьких кудрявых девочек.

— Ничего я не боюсь, — вспыхнула я и с вызовом добавила: — Я просто хотела посмотреть на твою комнату. Ты же мою видел, а я твою нет — это нечестно!

— Согласен, — кивнул Макс со всей серьезностью, не пряча искры смеха в глазах. — Тогда идем.

Мы вышли в коридор — светло-коричневые стены, картины в позолоченных рамах, мраморная ваза с какой-то пальмой в углу, темные резные двери. Макс миновал одну из них, распахнул вторую и приглашающе взмахнул рукой, пропуская меня вперед.

— Располагайся. — Мужчина поцеловал меня, замершую за порогом, в висок и скрылся за дверью справа, откуда вскоре донесся шум воды.

Да, мне бы тоже не помешало умыться, пока он будет одеваться. А сейчас я медленно двинулась вперед, озираясь, как в музее, неуверенно обводя кончиками пальцев контуры мебели из темного дерева с золотисто-медовым оттенком. Кровать с высокими столбиками и тяжелыми перекладинами на них, но без балдахина. Небрежно брошенная на столик возле нее раскрытая книга. Я наклонила голову и приподняла книгу, чтобы разглядеть название. «Взаимодействие различных минералов в артефактах многофункциональной направленности». Хихикнула. Тоже мне чтение на ночь. Вспомнила, с какого рода литературой частенько засыпаю сама, и окончательно разулыбалась — два сапога пара. Дошла до окна и отвела в сторону полупрозрачную штору из тонкого шифона. Моим глазам открылся вид на сад, чуть мрачный сейчас, под низким осенним небом и с голыми, облетевшими ветвями, но, несомненно, прекрасный и манящий прохладой в жаркий июльский полдень.

Я вдруг поняла, что никогда раньше не задумывалась особенно о положении Макса в обществе помимо того факта, что он является одним из лучших мастеров Гильдии. А сейчас остро ощутила, что это не просто дом и не просто сад. Это самое настоящее фамильное гнездо, в котором выросли многие поколения представителей одной из старейших лидийских фамилий. На работе происхождение Макса не особенно бросалось в глаза — дорогая одежда периодически пряталась под рабочим халатом, модные ботинки — под слоем пыли, металлических стружек и еще боги знают чего, а благообразная вежливость высшего света — под ядовитым характером. А ведь эта роскошь для него — простая повседневность.