Евгений Щепетнов - Тот, кто ходит сам по себе

Кстати сказать, вот тут у меня никакого диссонанса не возникло – почему вот я умею обращаться с компьютером, он меня слушается, а Верка из бухгалтерии – как зайдет в серверную, так тут же начинаются сбои и система слетает! Верка настолько не умеет обращаться с «железом», что даже одно ее присутствие в комнате, где стоят компьютеры, может привести к большому барабуму, после которого надо будет восстанавливать работу Сети долгие часы, а то и дни. Ведьма, право слово! Тупая ведьма.

У всех свои способности, и нет на свете одинаковых во всем существ. У меня возникло подозрение, что способностью вселяться в тела в большей степени обладают именно «демоны» вроде меня. Возможно, такие же, как я, – переселенцы из других миров.

Впрямую Бас это не сказала, но из потока информации, который она направила в мой мозг, я что‑то такое выудил, вычислил – из намеков, недомолвок и рассказов о славной истории разумных кошек.

Кстати сказать, эти продукты мутации, эти прототипы египетских кошачьих богов, называли себя – «Настоящие Разумные», или просто «Разумные». Или еще проще – «разы».

Забавно получалось, то есть, судя по словам представителей разумных кошачьих, – люди не настоящие разумные, а вот кошки…

Вообще‑то я всегда подозревал, что все кошки, вне зависимости от масти и породы, именно так и считают. Стоит только поглядеть на их наглые, самодовольные морды! Люди за ними ухаживают, кормят, поят, дерьмо их убирают, моют им задницу специальным дорогим шампунем и считают при этом, что владеют вот этой «красивой кошечкой»! Так и кто тогда разумен – кошки или их двуногие слуги? Кто по‑настоящему разумен?

Проблему нужно было «обсосать» в ближайшее время, но прежде закончить дела наши скорбные с Амалией, попавшей в крепкий переплет.

Судя по ее словам, дело обстояло совсем печально. «Гранитомордый» магистр ушел из комнаты Амалии в совершенно дурном расположении духа, дав понять, что он очень даже не одобряет поведение своей бестолковой ученицы. Уборщицу утащил за собой, чтобы подвергнуть ее допросам с применением специальных магических средств и выяснить, что же происходит в «нехорошей комнате». Для того чтобы опоить сывороткой правды рабыню, ему не требовалось никакого разрешения.

А еще, уходя, он заявил, что Амалия обязана предоставить своего отсутствующего в настоящий момент кота для исследований в антидемонской лаборатории этого самого магистра, дабы выяснить – не тот ли это кот, который появляется из ниоткуда и уходит в никуда. А если не предоставит, то ее судьба незавидна, и на суде, где будет рассматриваться ее персональное дело, данный факт будет одним из тех камней, которые лягут на весы правосудия, склоняя их к неминуемому и очень неприятному для Амалии приговору.

Вообще‑то из всего услышанного от Амалии я сделал простой и незамысловатый вывод – валить ей надо из этого сборища многомудрых магистров и тупоголовых учащихся. Если ее не убьет черный колдун, так засудит суд магистров, явно настроенный против нее.

Ну да – дома ее тоже ждут неприятности вроде нежелательного замужества с умственно отсталым родовитым мажором, но по моему скромному разумению, если выбирать между костром, смертью от дурного заклятия и постелью с постылым родовитым дебилом – я бы на ее месте выбрал дебила. Дебилы не вечны, а вот смерть…

Жаль, что я не могу рассказать Амалии о своем мудром выводе, увы – коты не умеют говорить. И азбуки Морзе у них нет. И если бы даже была…

Тьфу! Все‑таки плохо думается, когда тебя гладят по спине, а нос уткнулся в упругую девичью грудь! Трудно жить «котодемоном», да. Ты еще помнишь, как был человеком, и тебя привлекают красивые женщины, но и котом настоящим еще не стал – мысль о любовных игрищах с кошкой приводит в некоторую оторопь и кажется деянием настолько извращенным, что… хм‑м… непонятно даже, с чем сравнить!

Мне не терпелось узнать, что же все‑таки произошло в комнате, пока я любовался прелестями белой кошки, но Амалия все причитала, все плакала и не говорила больше ничего дельного. В конце концов мне это все надоело, и я выскользнул из ее рук, раздосадованный и слегка рассерженный. Ну как же можно строить планы, не зная, что нам грозит?

Нам? Ей! Мне‑то ничего не грозит! Я в любой момент могу уйти куда глаза глядят, и никто меня не остановит!

И тут же в голову стукнуло – а не слишком ли зазнался? Ну хорошо – ушел я, бродяжничаю, хожу сам по себе, свободный такой весь и великий. Час брожу, два, три… и… дальше что? Где я возьму пропитание? На кухне? Ага, вываливаюсь посреди кухни, быстро, очень быстро – сжираю что‑то съедобное, то, что успею, пока на меня не напала повариха с черпаком в ручище, и снова ухожу в подпространство, спасаясь от смерти. Потом иду в тоннели воздуховодов, нахожу себе грязное пыльное ложе и сплю там, переваривая украденное.

А потом все повторяется: кража, погоня, грязь, блохи, безнадега и скука, тупая скука, от которой я сойду с ума! И в конце концов меня, полубезумного, голодного и грязного поймает мерзкий вивисектор, сдерет с меня шкуру, а мясо… не знаю, куда он там денет мое мясо, этот поганец, – может, сожрет его, а может, пустит на мерзкие снадобья, вот только это мне будет уже абсолютно безразлично. Миллионы экспериментов по данной научной проблеме выявили одну интересную закономерность – без шкуры не живут! Даже разумные коты, которые ходят сами по себе.

Напрашивался очевидный вывод: мне нужен покровитель, к которому можно прилепиться. В настоящее время – их, этих самых покровителей, в наличии имелось два: это Амалия и колдунья, занимающаяся черной магией. Обе относятся ко мне очень хорошо (по крайней мере, сейчас!), обе готовы кормить, поить и потчевать веселенькими рассказами о своей трудной женской доле.

Если рассматривать обеих с точки зрения практичности, то более перспективной «хозяйкой» представлялась все‑таки Амалия, хотя ей и грозит опасность быть убитой злобным гоблином, скрывающимся под ангельским ликом мальчика‑студента.

Да, опасность реальная, серьезная, но теперь Амалия знает, что она существует, и будет настороже, точно не разбросает нигде своих волос, ногтей и уже тем более крови – если она не дура, конечно. А вроде бы и не дура…

Что же касается колдуньи – она состоявшаяся в жизни женщина, и красивая, кстати! Но занимается нехорошим делом. Нехорошим не потому, что оно запрещено законом, – да мало ли чего в жизни делается не по закону? Законы иногда бывают совершенно идиотскими и обрушивающимися на невинных. Нет, вся суть в том, что колдунья совершает плохие деяния, напуская порчу на людей, которые, возможно, этого и не заслуживают. Как та самая ведьма Тофана – пришла к ней женщина, которой надоел муженек, заплатила за пузырек с «Аква Тофана», и… на следующий день проклятый ревнивец, не дававший кувыркаться с конюхом или садовником (а то и с обоими сразу!), отправился в мир иной. Тихо, мирно, оставив своей безутешной вдове приличное состояние и возможность предаваться разврату столько, сколько ей хочется, и даже больше того!