Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота

Мельком брошенного взгляда на трофейную шпагу оказалось достаточно, чтобы определить ее ценность для рода д' Астра. Я тут же повернулся к сидящей на земле девушке, намереваясь вернуть ей фамильное оружие. Успел увидеть ее распахнувшиеся в неподдельном изумлении глаза. И в этот самый момент получил удар сзади по голове. Мир померк.

Очнулся я от сильной головной боли. А может, боль пришла сразу вслед за сознанием. Голова гудела, словно набат во время пожара. Я застонал, и почти в тот же миг чья-то заботливая рука опустила на мой лоб влажную тряпицу. Стало немного легче, и я открыл глаза. Стены и потолок комнаты кружились в веселом хороводе, причудливо вытягивались и изгибались. Комната. Я лежу на полу какой-то комнаты, а не на улице. К тому же я жив. Это уже кое-что. Однако на полу, а не в кровати, да и обстановка мрачноватая — голые стены, окошко небольшое, без всяких признаков остекления и расположено достаточно высоко, чуть ли не под самым потолком, никакой мебели, никаких источников света, кроме пробивающегося через оконный проем тусклого света Веты. В противоположной стене — узкая деревянная дверь, стянутая полосами железа вдоль и поперек. Похоже на тюрьму. Но с какой стати?

— Это городская усадьба барона д' Эрго, — словно прочитав мои мысли, произнес совсем рядом со мной смутно знакомый устало-безразличный голос.

Повернув голову влево, я увидел точеный профиль виконтессы д' Астра. Она сидела, привалившись спиной к грязной стене, поджав под себя левую ногу и вытянув все еще перевязанную шейным платком правую. На ее плечи был наброшен кусок рваного одеяла. Ни плаща, ни шпаги.

— Вы тоже впали в немилость? — поинтересовался я, пытаясь сесть. Стены снова пустились в пляс, поэтому все, чего мне удалось добиться, — это перевернуться на бок. Через минуту я повторил попытку, и, к моему удивлению, амазонка помогла мне.

— Никто не любит неудачников, — грустно констатировала она, вновь прислоняясь к стене.

— До сего момента, сударыня, я считал, что это определение относится только ко мне. Что заставляет вас думать о себе столь нелестно?

— Зовите меня Фло, — устало выдохнула она, — соблюдать правила этикета в наших условиях просто глупо.

— Хорошо, — легко согласился я, пожав плечами, — называйте меня просто — Рене.

— Так вот, Рене, знай, что, называя себя неудачником, ты наносишь кровное оскорбление герцогскому дому д' Астра! Одному из семи великих домов Аллории! Впрочем, бывшему герцогскому, бывшему великому…

Конечно же, я слышал о великих домах амазонок. Даже смутно припоминал, что один из них действительно носил имя д' Астра. И это означало, что рядом со мной находится весьма высокопоставленная особа, что само по себе интересно и волнительно. Но причем здесь, собственно, я?

— Фло, — я в недоумении развел руками, — каким это образом я оскорбляю твой прославленный род?

— Что тут непонятного? — горько усмехнулась девушка. — Ты в честном бою победил мастера шпаги из Аллории, представителя герцогского дома. Называя себя неудачником, ты низводишь побежденную сторону до уровня полного ничтожества. Я этого заслуживаю, но не смей оскорблять мою семью!

— О! — только и смог произнести я после того, как амазонка, печально вздохнув, замолкла.

Несколько минут прошло в молчании. Тишину нарушали только песни цикад за окном, да изредка долетал сквозь стены чей-то пьяный хохот. Приятное общество — это, конечно, хорошо, но пора было подумать и о свободе. Я задрал голову и стал пялиться в сторону окна.

— Фло, у меня от удара частично повредилось зрение: одни предметы вижу, другие — нет.

— Это как же так? — усмехнулась виконтесса.

— Представь себе: окно вижу отчетливо, даже пролетающих мимо ночных бабочек вижу. А решетку на окне не вижу — и все тут!

— Все в порядке с твоим зрением. Решетки просто нет.

— Вот так номер! — воскликнул я изумленно. — Почему же мы еще здесь? Дай-ка угадаю: под окном — ров с крокодилами?

— За окном просто сад, — устало ответила Фло, — это одна из шуточек барона. Окно на такой высоте, что, даже встав на твои плечи, я не смогу до него дотянуться. Когда он придет за нами утром, обязательно будет глумиться по этому поводу: что ж вы, мол, не убежали, окно ж открыто? Впрочем, за мной могут прийти с минуты на минуту. Рене! — она придвинулась ко мне, в ее прекрасных глазах блестели слезы, — я не переживу эту ночь!

Мороз пробежал у меня по коже. Но она была права. Редкий подонок упустит случай поглумиться над амазонкой. И если Эрго с дружками сейчас пируют, то скоро у них должна возникнуть потребность в утехах. А в том, что Флоримель будет сопротивляться до последнего, не было никаких сомнений.

Собрав волю в кулак, стиснув зубы, я поднялся на ноги. Голова вновь закружилась. Пришлось опереться рукой о стену и вновь переждать момент темноты в глазах и снова зазвучавший набат. Через минуту я смог доковылять до внешней стены. С первого раза задрать голову, чтобы увидеть окно, не удалось. Шея затекла, и движения все еще отдавались болью в голове. Тогда я стал массировать шею и осторожно крутить головой из стороны в сторону. Вскоре мне удалось добиться определенной свободы в движениях, правда, давали о себе знать порезы на запястье и ребрах. Но я продолжал разрабатывать мышцы, несмотря на боль. Пусть завтра мне будет еще хуже, но я должен выбраться отсюда. Времени, может быть, не так уж много. А от такого мерзавца, как барон д' Эрго, можно ожидать всякой гадости.

Амазонка отрешенно сидела в своем углу, никак не реагируя на мою разминку. Похоже, она мысленно готовилась к самому худшему.

Через четверть часа я привел себя в относительный порядок и сумел как следует разглядеть стену. Особых восторгов этот осмотр не принес — зацепиться было не за что. А окно действительно находилось на такой высоте, что, даже встав мне на плечи, Флоримель вряд ли дотянется до подоконника. Хотя это лучше проверить.

— Эй, Фло, как твое бедро? — в ответ лишь равнодушное пожатие плечами.

— Тогда иди сюда!

— Все равно не достанем, — виконтесса горько усмехается, — пока ты в беспамятстве лежал, я уже подсчитала.

— Это каким же образом? — мой голос был полон сарказма и недоверия.

— На глаз! — буркнула девица и, пресекая мою очередную насмешливую фразу, тут же добавила: — Не сомневайся — глаз у меня точный!

— Ну и сколько же не хватает?

— Примерно с мой локоток.

— А если я тебя подниму на вытянутые руки?

— Это как раз, если поднимешь, а так — еще больше.

— Иди, лезь мне на плечи! — отрезал я, сгибая одно колено и упираясь руками в стену. Аллорийка тяжело вздохнула, но поднялась на ноги и, прихрамывая, подошла ко мне.

— Давай-давай! — подбодрил я ее. — Все лучше, чем просто сидеть и ждать.