Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота

Она не стала спорить, за что я был ей очень благодарен, поскольку чувствовал себя довольно паршиво и тратить силы на бесполезные споры не хотел.

Фло наступила на согнутое колено и взобралась мне на плечи. Я поднялся на ноги, отмечая, что весит амазонка не так много, чтобы у меня могли возникнуть проблемы с подъемом. Так и вышло, я поднял ее вверх на вытянутые руки и даже привстал на носочки. Некоторое время девушка пыхтела и кряхтела, вытягивалась, изгибалась всем телом в тщетной попытке дотянуться до спасительного окошка. Но все было зря.

— Нет, не достать… А ты не мог бы подбросить меня?

— Давай попробуем, — я согнул руки и слегка присел, сделал несколько глубоких вдохов, — на счет «три» я толкну тебя вверх, а ты оттолкнись от меня и подпрыгивай… Раз, два, три!

Я выпрямил ноги и руки, изо всех сил толкая Фло вверх. Она так сильно толкнулась ногами, что я потерял равновесие и рухнул на пол. Спустя пару мгновений прямо на меня упала и виконтесса. Ну вот, вдобавок ко всем моим увечьям получил еще и чувствительный удар в живот. Правда, амазонка не обратила на причиненные мне неудобства ни капельки внимания. Ее глаза горели огнем возродившейся надежды.

— Рене! — воскликнула она прямо мне в лицо. — Я почти достала! Нужно попробовать еще разок, я достану, я уцеплюсь!

— Подожди, дай отдышаться! И, будь добра, слезь, наконец, с меня!

— Прости! — она как будто немного смутилась, вскочила на ноги, помогла подняться мне.

— Радостно видеть, что рана в бедро не очень тебя беспокоит! — иронично заметил я, потирая ушибленное место, и тут взгляд мой упал на спокойно стоящий в углу каморки кувшин с водой. Простой глиняный кувшин с нехитрым лепным рисунком на выпуклом боку.

— Водички хочешь? — не дожидаясь ответа, я направился в угол, поднял кувшин, повертел его в руках. — Не хочешь — как хочешь!

Флоримель, задрав голову, пристально глядела на вожделенное окно, в нетерпении притопывая левой ногой. Теперь любое промедление выводило ее из себя. Ничего, минутку потерпит. Я напился, остатки воды вылил себе на голову. Осмотрел кувшин. Кажется, то, что надо. Крепкий, аккуратный, горлышко ни сильно узкое, ни сильно широкое. И высота, кажется, подходящая.

— Ну-ка, дай руку, — амазонка хотела было вспылить, но я просто взял ее руку и приложил к ней кувшин. — Кажется, столько тебе не хватало? Аккурат с твой локоток!

— О! — глаза виконтессы широко раскрылись. — Это то, что нужно! Если кувшин выдержит и если ты поднимешь меня вместе с ним, то я дотянусь.

— Сейчас, — заверил я подругу по несчастью, — сейчас ты станешь девушкой на кувшине!

Она снова взобралась мне на плечи, осторожно встала на горлышко кувшина, и я, так же осторожно, стараясь не делать резких движений, чтобы наш глиняный друг не треснул, выпрямил руки. Последовал легкий толчок, и тяжесть из моих рук исчезла.

— Есть! — торжествующе прошептала Фло, взбираясь на вожделенный подоконник.

Несколько минут она, распластавшись, лежала на подоконнике, прислушиваясь и приглядываясь к происходящему по ту сторону стены. Видимо, все было спокойно.

— Рене, — она обернулась ко мне, — а как мне достать тебя?

— Ремень снимай! — распорядился я, вытягивая из штанов свой.

Связав между собой два ремня и добавив к ним полосу от старого одеяла, наличием которого мы были обязаны баронской щедрости, я получил свой пропуск на свободу. Забросив один конец спасительной веревки к виконтессе на окно и велев ей упереться в откосы всеми частями тела, я начал подъем.

— Ты только держи, тянуть не нужно, — приговаривал я, стараясь не делать резких движений.

Флоримель д' Астра импровизированную веревку удержала, связка из ремней и части одеяла тоже выдержала нагрузку. Я взгромоздился на подоконник рядом с потеснившейся амазонкой. Жестом ответил на ее немой вопрос — мол, прыгаем вниз.

Внизу оказалась клумба, так что приземлились мы вполне удачно. Перебежали садовую дорожку, на которую падал свет из окон верхнего этажа, углубились в сад. Тут пришлось тяжелее — под густые кроны деревьев бледный свет Веты практически не проникал. Мы стали спотыкаться и постоянно натыкались на непонятно по какой системе насаженные колючие кусты роз. В конце концов, пришлось перейти на шаг и двигаться почти на ощупь. Вдруг впереди мелькнула стремительная тень. Я остановился как вкопанный и остановил идущую за мной аллорийку. Из кустов, грозно рыча, на нас надвигался огромный пес темной масти.

Не успел я как следует испугаться, как амазонка уже скользнула вперед, бесстрашно наклоняясь к чудовищу и что-то нашептывая на языке, который показался мне смутно знакомым. Псина перестала рычать, лизнула Фло в лицо и, мило виляя хвостиком, стала тереться об ее ноги.

— Не понял! — прошептал я, продолжая стоять истуканом и даже не пытаясь скрыть своего изумления.

— Не одни эльфы умеют разговаривать с животными, — гордо усмехнулась моя спутница, — мы тоже сотни лет жили в лесу. Умение находить общий язык с животными — у нас в крови!

— А! — глубокомысленно изрек я, хотя услышанное было для меня полным откровением. — Тогда понятно. Значит, нам крупно повезло?

— Почему же повезло? Здесь всегда на ночь собак выпускают.

— Ну, могла бы и предупредить!

— Я как-то не придала этому особого значения, извини.

Мы двинулись дальше уже в сопровождении четвероногого провожатого. Но, не пройдя и десятка шагов, виконтесса остановилась.

— Я осталась без моей шпаги!

— Да, — тяжело вздохнул я, — моя тоже утеряна. Не знаю: смогу ли я ее вернуть, а ведь она — единственная моя фамильная драгоценность.

— Мы можем вернуть их прямо сейчас! — она так резко развернулась, направившись обратно в сторону особняка, что налетела на меня.

Потирая ушибленные головы, мы стояли лицом к лицу в ночном саду барона д' Эрго и улыбались. Усталые, израненные, голодные, перепачканные грязью и кровью, мы улыбались. Она — немного смущенно, как бы извиняясь за свою неловкость. Я — радостно и глупо. Мое настроение необъяснимо стремительно улучшилось. Наверное, все дело было в моей спутнице. Призрачный свет ночного светила, с трудом продираясь сквозь густую листву персиковых деревьев, слегка подсвечивал ее свежее личико с тонкими дугами бровей, длинными ресницами, живыми блестящими глазами, аккуратным носиком и слегка приоткрытыми пухлыми губками, в которые мне вдруг страсть как захотелось впиться своими губами. В какое-то мгновение показалось, что она готова ответить тем же, но у меня от внезапно нахлынувших чувств перехватило дыхание, и в самый неподходящий момент я судорожно вздохнул. Она в изумлении приподняла левую бровь, и… и волшебство развеялось.

— Гм, что там насчет шпаг? — смущенно пробормотал я, уже начиная злиться на себя то ли за то, что предался романтическим мечтаниям о едва знакомой девице, да еще и амазонке в придачу, то ли за то, что упустил момент для поцелуя.