Марина Снежная - Больshое видится на расстоянии

Впервые я перешла с ним на «ты» и отошла от невольного официоза в общении. И это подействовало. Он снова повернулся ко мне и посмотрел с легким удивлением.

- С самого начала я тоже к тебе испытывала достаточно сильные чувства, но понимала, что это неправильно. Что ты только посмеешься, если узнаешь. Затащишь в постель, потеряешь интерес и переключишься на еще какую-нибудь наивную идиотку. Я не хотела для себя такой участи. Может, я всего лишь человечка без роду и племени, но гордость и чувство собственного достоинства у меня есть. Я не хотела еще больше привязываться к тебе, потому и держалась на расстоянии. И тот поцелуй с Димаром… Я ведь и правда раньше считала, что люблю его. Уцепилась за это, как за соломинку. Думала, это поможет избавиться от притяжения к тебе. Да и заодно хотела сравнить ощущения. Что почувствую, если поцелую того, кого, как считала, любила.

Говорила я все это, глядя исключительно себе под ноги и боясь даже поднять взгляд на Зепара. Щеки пылали от стыда, но меня уже было не удержать. Нужно высказать все, как есть, а там пусть сам решает, нужно ли ему продолжение этих отношений. Я же для себя уже все решила. Если он захочет, буду рядом. Но если сейчас прогонит, как ни будет трудно, вырву это чувство из сердца. В конце концов, у меня и правда есть гордость.

- И что ты почувствовала, Огонек? - негромко спросил Зепар, и я кожей ощутила на губах его ласкающий взгляд.

- Что это совсем не то… Неправильно.

- А что ты чувствовала, когда тебя целовал я? - его руки обвили мою талию и привлекли к себе. Я затаила дыхание, не в силах поверить мимолетному счастью. Хоть и понимала, что это может ничего не значить. Зепар просто решил поддержать в трудный момент, чтобы я не ощущала себя полной идиоткой.

- Совсем другое, - хрипловатым от волнения голосом произнесла я.

- А точнее? - он слегка приподнял мой подбородок, вынуждая посмотреть в глаза. Но я упрямо не желала этого делать, чувствуя, что тогда просто со стыда сгорю. Вместо этого зажмурилась, и услышала приглушенный смех. - Наверное, мне следует освежить твои воспоминания, - чуть насмешливо сказал он, и я дернулась, сбрасывая его руку. Захлестнула обида. Я тут ему душу изливаю, а он издевается!

В этот раз все же решилась взглянуть на него, выражая в этом взгляде гнев и недовольство. Но они тут же захлебнулись в зародыше - столько тепла сейчас лучилось в его синих глазах.

- Ты простишь меня за эту глупость? - глухо выдавила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от какого-то щемящего ощущения внутри.

- Если эта глупость помогла тебе понять, что ты на самом деле чувствуешь, может, даже хорошо, что ты ее сделала, - усмехнулся он, снова привлекая к себе. - По правде сказать, я и правда предпочел сбежать. В этом ты права. Но не потому, о чем ты подумала. Боялся, что если немедленно не покину дворец, то собственноручно сверну шею Димару, а тебе долго и упорно стану доказывать, что ты только моя.

Не веря собственным ушам, я боялась даже вздохнуть, потрясенно глядя на него. Зепар невесело хмыкнул.

- Чувства делают из нас иногда совершенных безумцев.

- Но ты не причинил никому из нас вреда, - пролепетала я. - Наоборот, отпустил меня, а Димара даже наказывать не стал. Почему?

- Неужели это нужно объяснять, Огонек? - он покачал головой.

- Пожалуйста. Для меня это важно. Тем более что я была полностью откровенна с тобой. Хочу, чтобы то же самое было и с твоей стороны. Что ты чувствуешь ко мне?

- Это трудно объяснить, - Зепар запустил пальцы в мои волосы, с наслаждением лаская их и освобождая из плена прически. - Ничего более сильного я еще не чувствовал. Даже с Ириной было нечто иное. С ней я все же прекрасно понимал, что со мной происходит, знал природу возникшего между нами чувства. С тобой же… Ты будто часть меня, Огонек! Иногда я так хорошо тебя чувствую, что это пугает. Когда тебе плохо, я готов рвать и метать, лишь бы устранить причину твоей боли. Когда хорошо, весь мир словно наполняется яркими красками, хочется горы свернуть… И с каждым днем эта связь, которую я ощущаю между нами, лишь усиливается. Это иногда пугает. Я даже не могу сказать, чем является это чувство. Это нечто сродни инстинкту. Глубинное, мощное. Я посчитал, что если ты не чувствуешь ко мне схожих эмоций, лучше отпустить, пока не стало слишком поздно. Пока я еще в состоянии тебя отпустить…

Что-то во мне откликалось на его слова с таким ликованием и восторгом, что я не могла совладать с эмоциями. Судорожно цеплялась за плечи Зепара, наслаждалась прикосновением его пальцев к своим волосам, вдыхала до безумия приятный родной запах, смешанный с запахом морского бриза, и понимала, что именно здесь мое место. Рядом с этим мужчиной. И что это самое правильное, что только могло случиться со мной в жизни.

Но было кое-что, что действовало отрезвляюще и не позволяло окончательно погрузиться в то полубезумное состояние, что сейчас накатывало. Он так и не сказал, что любит. Сам не понимал природу того чувства, какое ко мне испытывал. И вряд ли был в восторге по этому поводу. Я постаралась отогнать эти мысли. По крайней мере, сейчас. Я уже получила гораздо больше того, чего могла ожидать. Он дал понять, что простил меня и больше не желает, чтобы я уходила из его жизни. Остальное не имеет значения.

- Огонек, если ты сейчас не уйдешь, я больше не предоставлю тебе такого шанса, - словно вторя моим мыслям, хрипло сказал Зепар. - И в следующий раз мне плевать будет на то, что это неправильно - удерживать тебя, пытаться соблазнить и прочее, чему ты так отчаянно сопротивлялась.

- Я больше не хочу этому сопротивляться, - так же хрипло ответила я, сама запуская пальцы в его длинные светлые волосы. С наслаждением ощущала их мягкость, любовалась золотистыми бликами, играющими на солнце.

В следующую секунду меня прижали к себе с такой силой, что едва пискнуть успела. Губы Зепара жадно накрыли мои и принялись исступленно целовать. Почти болезненно, всепоглощающе, страстно, не давая и возможности сопротивления. Только вот сопротивляться я не собиралась. Не слишком умело отвечала на поцелуй, тоже изо всех сил прижимаясь к моему мужчине. Тому, кого едва не потеряла из-за глупых недомолвок и страхов. Разрушилась последняя каменная стена, которую возводила между нами, но я и не думала плакать по этому поводу.

Чувствовала, как меня захлестывает его желание, смешанное с моим собственным. И не желала этому сопротивляться. Хотела принадлежать ему без остатка, пусть даже в дальнейшем пожалею об этом. Но сейчас это казалось правильным и естественным. Не могу и не хочу думать о гордости, о том, что с его стороны это всего лишь что-то вроде звериных инстинктов, а не настоящее чувство. Он со мной. Это главное. И он единственный, кому удалось разжечь во мне огонь. Такой неистовый, что не потушить его теперь ничем. Напротив, это пламя с каждой секундой разгорается лишь сильнее, сметая все на пути.