Марина Снежная - На всякую силу найдется другая сила

- И поспешила с выводами, - он театрально вздохнул. - А я надеялся, что ты поможешь убедить Зепара в том, что это с моей стороны было лишь временное помутнение.

- С чего я должна его в чем-то убеждать? - внутри поднималось глухое раздражение. Этот мужчина становился все более неприятен. Хотелось, чтобы он поскорее ушел и оставил в покое.

- Огонек… - вкрадчиво проговорил Валафар, делая скользящий шаг ко мне.

Едва подавила желание отпрянуть, но инстинктивно поняла, что он воспримет это как слабость, и тогда будет действовать еще решительнее. Так что осталась на месте, лишь постаралась выразить надменность и холод во взгляде. С вызовом смотрела на Валафара, ожидая его дальнейших слов.

- Послушай меня, девочка, я не желаю тебе зла. Напротив, уже не раз давал понять, что был бы рад оказать тебе покровительство. Понимаю, сейчас ты опьянена Зепаром, как и многие до тебя. Но с его стороны это проходит очень быстро. Да и сама видишь, как безрассудно он рискует с собой. Кто поручится, что уже завтра ты не останешься одна, без защиты? И что потом, Огонек? Тебя тут же пожелают прибрать к рукам все, кто имеет хоть какую-нибудь власть. Ты слишком хорошо продемонстрировала, насколько полезной можешь быть. И я - не самый худший вариант, поверь. В отличие от других возможных хозяев, я бы относился к тебе с уважением и заботой.

- Весьма ценю ваши добрые намерения, - едва сдерживая клокочущее внутри возмущение, процедила я, - но как уже сказала, в вашем покровительстве не нуждаюсь. Если это все, что вы хотели сказать, то больше не смею вас задерживать.

Проклятье! Похоже, я однозначно перегнула палку. Лицо Валафара снова исказилось, а от фигуры явственно полыхнуло огнем.

- Дерзкая человечка! - прошипел он, лишь чудом удерживаясь от того, чтобы не накинуться на меня. Не знаю, каким образом еще удавалось не выказывать страха и выдерживать его взгляд, сохраняя на лице каменную невозмутимость. - Ты хоть представляешь, кому и что говоришь?

- Прекрасно представляю разницу в нашем положении, лорд Валафар, - ровным тоном откликнулась я. - Так что не стоит вам больше тратить время на такой недостойный объект.

- Извини за мою вспышку, - он с шумом выдохнул, с трудом унимая гнев. - У тебя просто дар выводить меня из себя.

- Я вовсе этого не хотела, - постаралась даже улыбнуться, хотя больше хотелось бросить очередную едкую реплику. Но в одном Валафар прав - пусть сейчас он в немилости, кто знает, что будет завтра. Ссориться с таким могущественным вельможей однозначно не стоит. - И если вы не станете больше пытаться воздействовать на Зепара через меня или пытаться очернить его в моих глазах, я попытаюсь снова нормально общаться с вами.

- Что ж, это справедливо, - глухо сказал он, хотя эта реплика явно далась ему с трудом. Буквально физически ощущала, как мои слова болезненно задевают его гордость.

- Можно задать вопрос? - постаралась улыбнуться как можно безобиднее. - Почему вы на самом деле вернулись во дворец? Ведь не могли не понимать, как сильно рискуете. То, что Зепар оставил вас в живых после турнира и разрешил беспрепятственно покинуть дворец, вообще можно считать чудом. И никто не помешал бы ему передумать, увидев вас снова.

- Версия о том, что на самом деле считаю Зепара другом и хотел исправить досадную ошибку, тебя, видимо, не устраивает? - усмехнулся Валафар, подходя к журнальному столику и небрежно касаясь цветов, стоящих на нем в вазе.

- Будь это и правда так, то вы бы вряд ли очерняли Зепара в моих глазах при каждом удобном случае. Странное у вас какое-то понятие о дружбе, не находите? Скорее, вы просто вновь хотите вернуть свое положение при дворе. Все же считаться другом верховного повелителя - немалая привилегия, из которой можно извлечь выгоду.

- Значит, полагаешь, мною движет только это? - пальцы Валафар небрежно сжали бутон ярко-алой розы, сминая нежные лепестки и заставляя их осыпаться. Почему-то показалось, что так же небрежно этот мужчина может уничтожить и чью-то жизнь, не испытывая ни малейшего сожаления.

Невольно передернула плечами и заставила себя произнести:

- Что же тогда?

- А если скажу, что на самом деле попытаться нанести тот удар на турнире меня сподвигла самая банальная ревность? И что вернулся я во дворец, потому что с ума сходил вдали от одной дерзкой и безумно бесящей меня человечки?

Перехватило дыхание, когда он резко развернулся, обращая на меня горящий взгляд. Отпрянула тут же, уже не заботясь о том, что это может быть воспринято, как слабость. Неужели Валафар и правда влюблен в меня? Ящеры его раздери! Только этого не хватало! Нет, я замечала, что нравлюсь ему, но не представляла, что настолько. И если и правда чувство ко мне толкнуло его на тот безрассудный поступок, то в какой-то мере я за это в ответе. Проклятье, мне даже его теперь жаль немного…

- Огонек, - хрипло произнес он, осторожно приближаясь и не сводя с меня глаз, - ты не представляешь, что со мной творится, когда ты рядом… Сам не знал, что могу настолько потерять голову от обычной человеческой девчонки… - он досадливо поморщился, явно недовольный на самого себя за проявленную слабость. Но словно не в силах противиться чему-то внутри, потянулся к моему лицу.

Я быстро ускользнула и встала так, чтобы между нами была хоть какая-то преграда. Пусть это и оказалось всего лишь кресло.

- Вам лучше уйти сейчас, - тихо сказала. - Мне жаль, что вы это чувствуете, но я…

- Думаешь, я не понимаю, что ты мои чувства не разделяешь? - как-то зло и устало бросил Валафар. - И я ненавижу себя за то, что не могу выбросить тебя из головы! Даже другие женщины не позволяют забыться в достаточной мере, чтобы перестать о тебе думать.

- Мне жаль… - повторила я беспомощно. - Единственное, что могу предложить, это все же принять вашу дружбу.

- Уже прогресс, - невесело усмехнулся он. - Ладно, не буду больше мозолить тебе глаза. Тебе явно неприятно мое общество.

Он мотнул головой, теперь избегая моего взгляда, и двинулся к двери. Не знаю, что заставило меня выпалить:

- Я поговорю с Зепаром… Насчет того, почему вы так поступили во время поединка…

Как-то само получилось. Может, из-за того, что поневоле ощущала вину за то, в чем, в сущности, себя винить было трудно. В том, что кто-то безответно меня любит. Но Валафару удалось вызвать во мне именно эту эмоцию. Архидемон замер на месте, но не развернулся, потом пробормотал что-то неразборчивое и вышел.

Через десять минут после его визита, уже немного успокоившись, я вдруг с удивлением поняла - а ведь он добился того, за чем приходил. Убедил вступиться за него перед Зепаром. Почему закралась странная мысль, что мною просто умело манипулировали? Или это уже во мне паранойя разыгралась и я во всем вижу двойное дно?