Надежда Попова - Инквизитор. И аз воздам

Спросить о чем-либо, даже если и собиралась, Нессель не успела – полог тяжелым крылом махнул в сторону, и им навстречу, широко и неуместно радостно улыбаясь, торопливо зашагал молодой рыцарь в наполовину расстегнутом дублете, чуть раскрасневшийся и с прилипшими к взмокшему лбу коротко остриженными волосами – видимо, обсуждение в закрытом душном шатре было, мягко говоря, довольно оживленным. Следом за рыцарем, держась четко в полутора шагах, тенью следовал боец с каким-то серым, неживым лицом, похожий не то на поднятого мертвеца, не то на монаха-отшельника, внезапно извлеченного из его далекой кельи.

– Майстер Гессе! – поприветствовал рыцарь почти торжествующе, стиснув ладонь Курта так, словно надеялся, что эта рука выдернет его отсюда, будто утопающего из мутного тягучего омута. – Когда мне сказали, что здесь вы, я сперва не поверил, но когда понял, что это правда, – уверился в том, что вот теперь-то дело и сдвинется.

– Боюсь вас разочаровать, Фридрих, – улыбнулся он, – однако я не политик и не полководец, посему навряд ли мое появление что-то радикально изменит.

– Ваше появление всегда все меняет радикально, – возразил тот, бросив вопросительный взгляд на притихшую Нессель, кажется, сейчас как никогда прежде мечтающую стать невидимой, и Курт, спохватившись, отступил в сторону, подчеркнуто церемонно объявив:

– Готтер Нессель, expertus с особыми полномочиями, доверенное лицо Совета и мое лично.

– Такой рекомендации довольно, – отметил Фридрих, больше обращаясь не к нему, а к молчаливой тени за своим плечом; боец не отреагировал никак, лишь во взгляде что-то изменилось.

– Хельмут, – коротко кивнув, поприветствовал Курт, и тот так же едва заметно кивнул в ответ, тихо отозвавшись:

– Майстер Гессе. Рад видеть вас живым и здравым.

– Прошу за мной, – развернувшись, приглашающе махнул рукой Фридрих и зашагал обратно к шатру. – Вы настолько вовремя, что я, по чести сказать, и впрямь на пороге того, чтобы поверить в вашу избранность Господом, майстер Гессе.

– Кто это? – шепнула Нессель, когда радушный хозяин со своим телохранителем отдалились на несколько шагов, и Курт столь же едва слышным шепотом отозвался:

– Фридрих фон Люксембург. Герцог Баварский, наследник Империи. Славный парень; и даже умный, когда не играет в рыцаря.

– Иногда я чувствую себя ребенком с нянькой, причем, кажется, еще более, чем когда мне было пятнадцать и за мной повсюду таскались приставленные отцом вояки.

На жалобу Фридриха Курт отозвался понимающей усмешкой, невольно бросив взгляд за спину. В шатре, кроме наследника, находились лишь майстер инквизитор с госпожой expertus’ом; толпу из хауптманнов, оберстов, баннерриттеров [122], а также их присных наследник выставил прочь с заметным облегчением, объявив перерыв в явно затянувшемся совете, а Хельмут вышел сам, остановившись снаружи у входа, откуда, в этом Курт был уверен, его могли подвинуть лишь дьявольские орды, да и то исключительно бездыханным.

– Он обязан вам душой и жизнью, – заметил Курт. – И теперь желает расплатиться за это так, как умеет. А умеет он неплохо.

– Все же надеюсь, что Хельмуту никогда не доведется доказать это на практике, – вздохнул наследник тоскливо и, встряхнувшись, будто внезапно разбуженный пес, нарочито бодро продолжил: – Вы, как всегда, поспели к самому интересному, майстер Гессе. Ближайшая пара недель, думаю, решит окончательно, что нам предстоит – мир и покой или война, на сей раз настоящая, а не те стычки, что были до сих пор…

– Были еще столкновения?

– Да, – мгновенно утратив свое напускное воодушевление, вздохнул Фридрих. – Вы правильно сказали. Боями это назвать сложно, однако дело уже зашло так далеко, что, боюсь, здешние предводители могут решить, будто пути назад для них нет и терять нечего. В последний месяц переговоры с представителями ортов проходят постоянно, и поначалу я решил, что это добрый знак, что они готовы решить дело миром, но чем дальше, тем больше мне кажется, что они то ли сами не знают, чего хотят, то ли, напротив, отлично знают, но пока опасаются признаться в этом самим себе и громко объявить мне. Или же попросту тянут время… Сегодня, ближе к вечеру, состоится еще одна встреча, и я почти уверен, что она будет такой же бессмысленной, как и неделю назад, и мы снова разойдемся ни с чем, и это еще в лучшем случае. Я пытаюсь донести до них мысль, что все еще можно отыграть назад… Порой мне кажется, что мои попытки успешны, порой – что я бросаю слова в пропасть, и если б вы знали, каких сил стоит не плюнуть на все и не…

– О, поверьте, уж я-то знаю, – невесело ухмыльнулся Курт, когда тот осекся. – Как я понимаю по состоянию вашего лагеря и настрою бойцов, стычки были не слишком серьезными?

– Сами по себе нет, – кивнул Фридрих нехотя, – но они едва не сделали дальнейшие переговоры невозможными. Однако, боюсь, все равно этим и кончится… Ситуация нагнетается все больше; помимо Ури, к общему бунту присоединились Швиц и Унтервальден – когда-то именно эти три орта отвоевали независимость от австрийской руки, и теперь, когда назрел конфликт у одного из них, остальные два решили, что традиции надо блюсти, и тоже влезли в распрю. Посему теперь мелкий местный конфликт начал распухать до размахов региона, а на закуску – в дело, похоже, активно вмешался Австриец. Агентура сообщает о странных людях, которые появились на территории ортов; выглядят, как наемники, но подозрительно вышколенные, слишком молчаливые, слишком спокойные, слишком тихие. Ведут себя, как проезжие гости, не надоедают местным, за услуги и провизию платят серебром. Тихо появились, тихо исчезли, тихо появились снова, общаются только с выборными ортов, дают советы… Эта информация еще не проверена, но ходят слухи, что обещают помочь и оружием – при условии, что его однажды повернут против Империи.

– Уверены, что это его люди, а не, скажем, заинтересованные лица совсем со стороны? Этих сторон нынче в Империи не перечесть.

– Двоих узнали в лицо, – качнул головой Фридрих. – Это герцогские, причем не из мелких. И, как удалось выяснить и из донесений агентов, и из обмолвок глав ортов на переговорах, не в последнюю очередь благодаря их усилиям в головах местных все более укрепляется мысль «однажды осилили герцога – теперь осилим Императора», а кое-кто даже полагает, что возвращение к Австрийцу – не такая уж плохая идея. К сожалению, объяснить им, насколько безумно это звучит, не удается, – вздохнул Фридрих сумрачно. – Кто-то вдолбил эту идею в головы нескольких человек, а те распространяют заразу дальше…

– Война с Австрийцем не за горами?

– О да, – вымолвил Фридрих со вздохом и тяжело усмехнулся, кивнув в сторону, где, сокрытые стенками шатра, возвышались Альпы: – Почти буквально. И то, что он засылает уже не соглядатаев даже, а прямых провокаторов и instructor’ов, лишь говорит о его готовности начать прямую свару в любой момент.