Тереза Тур - Империя Тигвердов. Невеста для бастарда

— И давно вы тут стоите? — окликнул меня милорд Верд.

— Да, — честно призналась я ему, ожидая недовольства.

— Вы были одна? Или?

— Продавщицу я отпустила сразу же, как только увидела вас.

— Вот и хорошо. Вы голодны?

— Пожалуй.

— Вы так смутились от того, что подслушивали, что даже сразу сказали как есть, без экивоков?

— Я сказала, что голодна. Я не сказала, что буду обедать с вами. Так что у меня есть пространство для маневра.

— Сударыня, — он рассмеялся, — общение с вами — это одна радость. А если так, я не буду сердиться, что вы подслушивали, а вы кротко согласитесь пообедать со мной.

— А вы сердитесь?

— Нет. Но могу сделать вид.

— Не надо. Только с «кротким» исполнением вашего приказа у меня могут быть проблемы. Я плохо знаю — как это.

— Да я уже заметил. Вы все выбрали, что хотели?

Я кивнула. Потом мы выходили из магазина, провожать нас вышли в расширенном составе. Я поморщилась — мне это было и необычно, и смущало отчаянно.

Наконец мы отбыли. Подсаживая меня в экипаж, милорд заметил, что мы находимся на Пиккадилли Роуз — магазинной улице, где есть все. И предложил — если мне что-нибудь нужно — пройтись и купить.

Мне нужны были какие-нибудь осенние ботинки — обувь у меня по-прежнему была вся летняя, но говорить ему об этом было неловко.

— Мы можем пообедать, а потом я вас подожду, а вы пройдетесь, — предложил он.

— Хорошо, — улыбнулась я.

— Почему вы так смущались в магазине? Вам неприятно мое общество?

— Нет. Просто я ощущаю себя зверьком на арене цирка. Неприятным таким, но крайне любопытным.

— Добро пожаловать в мой мир, — невесело ухмыльнулся милорд Верд. — Хотя вы, скорее всего, и так бы привлекали внимание.

— Не умею себя вести как полагается?

— Слишком красивы, слишком искренни. И слишком расположены к людям.

— За «красивы» спасибо, конечно. Но вы говорите таким тоном, как будто это все недостатки.

— Я не знаю, как в вашем мире, но в моем… Вы красивы, но у вас нет защиты — значит, вас будут добиваться. И не всегда пристойными способами. Вы искренни — для нашего общества это недостаток. А по поводу веры в людей… Знаете, иной раз хочется собраться, уехать на необитаемый остров…

— А кто вам будет готовить?

— Я вас с собой возьму… Поедете со мной?

— Остров расположен в теплых морях?

— Конечно. И дом с годовым запасом продуктов там есть.

— И вам не нужно будет охотиться или добывать огонь? Или доить коз?

— Я вот не уверен, что там козы есть… Если надо будет, прикажу завезти. Только можно сразу распорядиться, чтобы на мой остров молоко доставляли. И зачем именно козье? Вы его предпочитаете?

Я хохотала. Тоже мне, Робинзон Крузо с доставкой нужного вида молока в бунгало…

— И что вы так смеетесь? — насупился милорд.

— Я представила, что было бы, если бы вы действительно попали на необитаемый остров. Вы бы с голоду погибли! А где бы вы взяли кипенно-белые рубахи? Это же шок просто.

— Вы меня просто плохо знаете, — тихо сказал он. — И в других обстоятельствах, по счастью, не видели. В походе, например. Готовить я действительно не умею. Но еду добуду. И рубашку в порядок привести смогу.

— Простите, — сказала я виновато. Что за бес меня за язык тянул? — Я не хотела вас обидеть.

И, повинуясь какому-то безотчетному порыву, погладила его по плечу.

— Это же бездна знает, какое нужно иметь самообладание, — выдохнул милорд, жалуясь кому-то.

И в следующий момент он меня поцеловал. А я ответила.

Мы пили с ним друг друга, как путники в пустыне пьют воду, добравшись наконец до спасительного колодца. Совпали, как вода с иссушенным от жажды горлом… Я взъерошила его серебристые волосы на затылке, пропустив их через пальцы, — давно хотела. Жесткие… Он гладил мою спину, прижимая к себе все сильнее… Потом вдруг резко отстранился.

Я недовольно буркнула — и потянулась вслед за ним.

— Лошади остановились, — погладил он меня по щеке. — Мы растеряли перчатки.

— Хорошо, что только перчатки, — пробормотала я растерянно.

Послышался смешок лорда Верда.

Следом донеслось уже привычное «Мы прибыли, милорд!» в исполнении Натана.

Я, честно говоря, совсем не запомнила ресторан. Меню и поданная еда также ускользнули от моего внимания. Я не видела никого вокруг. Весь мир, вся Вселенная были сосредоточены в темных, как искушение, глазах милорда. В твердых очертаниях его губ… Я словно потерялась. Заблудилась… Растворилась во внезапно нахлынувших чувствах…

Окруженные посторонними, мы смогли спрятаться в вычурные одежды хороших манер. Все вокруг стало призрачным, нереальным…

Одна мысль стучала у меня в голове: «Не может быть, чтобы это было со мной… Не может быть, чтобы я так остро реагировала на поцелуй. На мужчину напротив меня. Чтобы меня так захватило желание… Я — спокойная, рассудительная женщина… Что со мной?!»

В какой-то момент я поймала на себе его взгляд — ненасытный, голодный. Мне даже показалось, что он стал чуть отсвечивать алым — где-то в самой глубине зрачка.

— Давай уедем, — едва слышно проговорила я.

— Ты хотела…

— Позже. Все позже…

— Хорошо, — кивнул он. — Только останемся в столице. Мой дом неподалеку. Он пустой.

— Да, — кивнула я.

Мы покинули ресторан. Милорд Верд отдал распоряжения Натану. И через несколько мучительно долгих минут мы были в карете. Пусть даже относительно — но наедине. Пока мы ехали — мы, не касаясь, просто смотрели друг другу в глаза. И я видела в его взгляде зеркальное отражение того, что чувствовала сама. И от этого по позвоночнику расходилась сладостная судорога предвкушения.

Карета остановилась. На этот раз Натан не подходил вовсе. И ничего торжественно не объявлял. Боялся помешать? Или зацепиться взглядом за что-нибудь, для него не предназначенное?..

— Натан, — окликнул его милорд. — Мы приехали?

— Да, мой лорд. Я ворота открывал. Сейчас будем.

Копыта зацокали дальше. Пара минут, и мы остановились. Теперь уже окончательно.

— Поезжай в поместье, — приказал милорд Верд, когда мы вышли из кареты.

— Милорд, — поклонился слуга, стараясь не замечать меня.

Мы даже смогли дождаться, пока карета уедет — увидели, как Натан вышел, чтобы закрыть ворота.

Чинно мы поднялись по ступеням. Милорд даже распахнул передо мной дверь особняка. Потом мы остались в кромешной темноте, услышали только, как с грохотом захлопнулась входная дверь, отсекая нас от всего остального мира…

Остались только мы. Необузданность, страсть, сквозь которую доносились изредка какие-то звуки, оглушающе громкие в тишине пустого дома. Его хриплое дыхание, мой долгий, протяжный стон, треск разорвавшейся ткани, стук россыпи пуговиц по полу…