Молка Лазарева - Фрейлина немедленного реагирования

«Нет, ну что за человек? Он вообще может нормально общаться?»

Судя по ряду факторов, не может. И я не могла оставить хамское заявление без внимания.

— Может, хватит завуалированно обзывать меня дурой?! Надоело уже!

— Заметь, я тебя так не называл, ты сама про это заговорила! Но и отпустить не отпущу! У тебя голые ноги, а здесь острые камни! Я не настолько бессердечен, чтобы заставлять девушку идти по ним босиком.

«Вот уж спасибо!» — После такого заявления шагать по острым камням захотелось с удвоенной силой и с громкой радостной песней, например, про «монтажников-высотников».

— Может, все же в медпункт? — уже потеряв надежду, в последний раз попросила я и выкинула заключительный козырь: — Вы ведь обещали врачу явиться через полчаса и проверить Трою, а уже минут сорок прошло!

— Обещал, значит приду! Но позже! Сейчас изменились обстоятельства.

Какие именно, герцог уточнять не стал. Интересно, что же я ему такого сказала, после чего он стал так себя вести? Ведь все поменялось именно после моих слов.

За событиями последнего часа я и сама не могла разобраться, что успело измениться. Все происходило слишком быстро.

«Эй, подсознание, — окликнула я. — Давай анализировать произошедшее?»

Второе «я» молчало, показывая, что и одного «я» в этот момент с меня достаточно.

«Ну как хочешь! Сама разберусь!»

Итак, все началось с идиотского сна. Что в нем было странного? Да все, начиная от запаха роз, заканчивая чересчур милым Эриданом. И если судить по логике Кристины, то сон можно уже назвать вполне вещим и сбывшимся. Отравленные розы в палате у Трои, и Эридан таскает меня на руках.

Дальше — больше. Судя по описанию того, что видел злыдня-блондин, у меня случился какой-то невнятный припадок.

Эпилепсией я не страдала, глаза у меня раньше не мутнели, а вот Ванговские замашки у моих видений были более чем занятными. Интересно, с каких это пор я заделалась местным Нострадамусом?

Перебирая в памяти сегодняшний ужин, с уверенностью заявила сама себе, что никаких грибов не ела, а значит, возможности все списать на галлюцинации не будет.

Артефактов я тоже не глотала, в этом убедился уже сам Эридан, когда признал, что «теневая интуиция» все это время находилась в хранилище.

Следовательно, единственные обстоятельства, которые могли поменяться за время нашего с ним разговора, это те, о которых он узнал из моего рассказа — а именно стремные стражники.

«А еще, если ты пораскинешь мозгами получше, то догонишь своей чудо-головой, что в Академии есть предатели! Которые роют могилу не только Трое, но и Глебушке».

Ехидное подсознание все же вышло из подполья, а вот меня эта самостоятельность мыслей начала конкретно пугать.

Люди с голосами в голове должны содержаться в отдельных лечебницах, а мне туда очень не хотелось.

«Шиза! Или что ты там такое… Ты, блин, кто?»

«Потерпи, узнаешь», — загадочно ответило «нечто» и поспешило вновь скрыться в лабиринтах мыслей.

Офигеть, мое собственное «я» не хочет со мной разговаривать. Может, я до сих пор сплю, это бы объяснило все происходящее… Захотелось себя ущипнуть, но вместо этого я решила все же выяснить у злыдни один интересный вопрос.

— Так куда мы идем? — Голос звучал на удивление уверенно, и не скажешь, что в предрассветной ночи меня куда-то тащат на руках.

— Увидишь. Ты только ее не путайся, она на самом деле добрая.

— Она — это кто? — не догнала я.

Мужчина загадочно хмыкнул.

По интонации герцога я ничего понять не смогла, решила заняться физиогномикой и внимательно изучить его лицо.

А оно у начальника СБ на этот раз казалось не таким непроницаемым, как обычно. Сейчас он был не похож на привычного себя — добрее стал, что ли. В последний раз я видела его так близко, когда он спас меня от летающей смертоносной туфельки, вот только тогда было очень страшно, и рассматривать его длиннющие ресницы не возникало никакого желания. А ведь у него действительно красивое лицо, даже отсутствующий глаз и заменивший его артефакт кажутся не уродством, а скорее некой изюминкой внешности. Голубое «орлиное око» сейчас не сверкало гневным, замораживающим светом, наоборот, здесь, среди гор, мягкий свет артефакта норовил слиться с нежным, пастельным предрассветным небом. Второй, живой глаз герцога был удивительного зеленого цвета, почти изумрудного, никогда не видела таких у людей. Этот цвет мне напоминал глаза кота в ночи, когда в зрачки попадают отблески случайного света…

«Интересно, а такое явление можно назвать гетерохромией, или в случае с артефактом это не считается?» — задумалась я и тут же была выдернута из мыслей бодрым голосом Тарфолда.

— Ну и что ты на мне так внимательно рассматриваешь?

— Ничего, — молниеносно буркнула я, мгновенно смутившись.

Блин, это ж где должен быть мозг, чтобы так откровенно пялиться на герцога, вооруженного родовым артефактом. Глазки, подумаете ли, разглядывала, вот же глупая.

Он моему «ничего» явно не поверил, но и на ответе не настаивал, прекрасно ведь видел, куда я смотрела.

— Все, мы пришли. Здесь до гнезда несколько метров, и тут нет острых камней. Этот путь тебе придется преодолеть на своих ногах. — Мужчина аккуратно поставил меня на ноги. — Когда подойдем, главное, не забудь поклониться. Она любит уважение к своей персоне.

«Да, блин! — бесилась я. — Неужели так сложно нормально объяснить? Все какими-то загадками и полунамеками».

Несмотря на обещанное маленькое расстояние, конечного пункта я все равно не увидела. Мы стояли у подножия уходящей вверх, явно рукотворной каменной лестницы. Ее вершина скрывалась в неизвестно откуда взявшемся тумане, из-за которого не было видно, чем же грозит мне конечный пункт путешествия. Но герцогу я согласно кивнула: поклониться так поклониться, с меня не убудет.

— Пойдем. — Злыдня шагнул на первую ступеньку и, проявляя невиданные доселе чудеса вежливости, галантно подал мне руку.

Моя же взыгравшая гордость решила, что не все коту масленица и подняться по лестнице я смогу без посторонней помощи. Поданную руку я будто бы не заметила, а проще говоря, проигнорировала. Герцог, конечно, сегодня почти душка, но пусть не думает, что я забыла про его обычное ежедневное хамство.

— Пойдем, — согласилась и, бодро вскочив на ступеньку, тут же оглушительно чихнула: — Пчхи!

Видимо, мстя за проигнорированную руку, мой чих Эридан тоже не заметил и принялся быстро подниматься по ступенькам.

Чем выше я ступала за ним, тем больше резало глаза то, что я по ошибке приняла за туман. И если наступавший насморк мешал почувствовать запах, то накатившиеся слезы со стопроцентной гарантией заявляли — передо мной самый натуральный дым.