Молка Лазарева - Фрейлина немедленного реагирования

Зельевара по голове повариха гладить не стала, просто убедилась, что пищу он поглощает с не меньшим аппетитом, чем я, и только после этого удалилась в свою обитель.

— Глеб, а для кого она столько готовит? — не удержалась я от вопроса, едва дверь на кухню закрылась. — У нее же там еды на роту солдат хватит! А здесь вот никого! — Я обвела рукой пустующую столовую.

Зельевар усмехнулся:

— Эль, тут все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Я смерила мужчину вопросительным взглядом и, отодвинув обгрызенные куриные косточки в сторону, потянулась за пирожками.

— Тетя Маня даже не человек. Самое близкое понятие из вашего мира — домовая.

Я поперхнулась.

Так бывает, когда внезапно понимаешь, что мир устроен несколько сложнее, чем представлялось на первый взгляд.

Пробуждение, сумасшедший дар, драконы, а теперь еще и домовая. А дальше что? Гномы и орки? Милашки-вампиры с золотыми глазами?

— А разве домовые не старички с бородой и в лаптях? — выдала я.

Магистр страстей смерил меня недоуменным взглядом.

— Ты только при Мане такого не ляпни! — Он сделал паузу и тоже потянулся за пирожком. — На самом деле мы сейчас в этой столовой не одни. Одновременно здесь могут находиться десятки человек, просто мы их не видим. Они как бы в другом измерении. Каждый раз, проходя через преграждающий морок, мы попадаем в это помещение, вот только выглядит оно всегда по-разному. Мы с Троей даже эксперименты проводили. Если заходить сюда одновременно и не держась за руки, то попадаешь в разные столовые. Если же есть хоть малейший телесный контакт, то в одну.

— А Маня? Она во всех вариантах есть?

— В том-то и вся чудесность этой магии. Ее кухня и сама домовая всегда неизменны. А еду она готовит на весь персонал Академии. Здесь же кроме учителей еще и уборщики, и поварята из студенческой столовой есть. А когда королева приезжала со свитой, ее тоже потчевали Маниной стряпней по индивидуальной программе.

Мне обидно стало… Во-первых, потому что нас всегда кормили отвратительно, а точнее, очень диетически, а во-вторых, Трою вспомнила. Именно она нас от голодной смерти перед балом спасла.

— Эль, ну что с тобой?

Глеб своей ладонью накрыл мою руку, лежащую на столе. Легкие поглаживания его пальцев успокаивали.

«Эй! Не расслабляйся! Ты на него обижена! Не забывай!»

— Ты обещал рассказать. — Я глубоко вздохнула. — Где ты был все это время?

Мужчина устало откинулся на спинку стула.

— Я ищу ответы на случившееся! Целыми днями в библиотеке, вычитываю фолиант за фолиантом, книгу за книгой. Мне уже кажется, что им нет конца и края. — Он коротко вздохнул и полушепотом добавил: — Эля, то, что произошло с Троей, неправильно, слишком странно!

Я как бы профессором логики не была, но даже ежу понятно, что нападение в Академии на преподавательницу, пусть и не среди бела дня — это непорядок!

Видимо, моя мысль отразилась на лице, потому что Глеб будто бы прочел ее:

— Нет, Эль, ты не поняла! Я не об этом! — Он сделал паузу. — Ну, не оживают трупы! А Троя была мертва! Почти пятнадцать минут! А если все же и оживают, то почему она в себя не приходит?!

Я призадумалась. Медицинские знания, почерпнутые из родных телесериалов а-ля «Доктор Хаус» и «Интерны», подкидывали умные термины в духе «клиническая смерть» и что-то про «отмирание клеток мозга».

Их я и поспешила озвучить Глебу. Он лишь отмахнулся.

— Нет. Тут есть что-то еще!

— Например, то, что этим самым пытались подставить тебя? — я не знала, в курсе ли Глеб о повторной попытке добить Трою ядом, но что-то мне подсказывало: нет — не в курсе!

Если Эридан приказал молчать нам с девчонками, значит, и врачи в больничном крыле немы как рыбы.

— Подставить меня? — Зельевар призадумался. — Возможно. Но на меня, с учетом моих периодических поэтических обострений, легче всего подумать. Плюс я обладатель сильного дара телекинеза! На кого еще валить-то?

— А много в Академии подобных тебе по силе?

Визави горько усмехнулся:

— В том-то и проблема! Ни-ко-го! — по слогам произнес он. — Я здесь один такой! По крайней мере, официально!

— В каком смысле официально? — не поняла я.

— А все просто! Тех, кто обладает сильным или редким даром, можно по пальцам пересчитать. Как правило, это либо наследники древних и знатных родов — чаще всего королевских! Либо иномиряне или, очень редко, выходцы из простого люда. Я, считай, самородок-сиротинушка! Так вот, не все спешат эту силу афишировать в целях своей же безопасности! Дополнительные козыри в рукаве никому не помешают!

— То есть в Академии теоретически могут быть те, кто обладает таким же по силе даром, как и у тебя? Так?

— Вполне.

— Но ведь с тем же успехом это могут быть люди из королевской свиты! — продолжала я развивать мысль. — Там же одни дворяне были! Мало ли какие у них дарования!

И тут Остапа понесло, точнее, меня. Ибо моя мысль перескочила на новую волну.

— Глеб, а если ты знатного происхождения? Вдруг ты тоже дворянин! Граф какой-нибудь или герцог! Сам же говоришь, такие силы у знатных родов бывают чаще! Вдруг тебя похитили в младенчестве у богатой матушки и потребовали выкуп?

Сериальные познания рисовали в голове ту еще Санта-Барбару! А книголюбное прошлое подкидывало просто фантастические варианты развития событий!

— А если ты последний потомок, скажем, какого-нибудь супер-пупер древнего и таинственного рода? Или, спасаясь бегством от какого-нибудь злодея, твои родители пожертвовали собой и спрятали тебя там, где никто не станет искать? — На всякий случай к зельевару я присмотрелась внимательнее, вдруг у него шрам на лбу есть… чем черт не шутит. — А может, ты сказочно богат, у тебя золотые горы наследства и пять родовых замков!

По мере моей пылкой речи у Глеба плавно округлялись глаза, пока в конце концов он не приподнялся и, перегнувшись через стол, не закрыл мне рот ладонью!

— Стоп! — глядя в упор, строго произнес он. — Эля, давай договоримся! Разговоры о моих возможных родителях не начинать! По двум причинам! Во-первых, будь я дворянского происхождения, то потенциальные родители все Двадцать Королевств перевернули, лишь бы найти своего отпрыска! Здесь многодетностью никто не страдает, а ради ребенка люди готовы душу дьяволу отдать! А во-вторых, даже если на секунду допустить, что ты права и я действительно сын кого-то знатного, то я никогда и ни за что не смогу простить такого горе-родителя и тем более принять от него какие-либо бонусы или наследство! Мне просто противно от одной этой мысли! Убил бы!

Руки зельевара самопроизвольно сжались в кулаки.

Я испуганно притихла. Знала же, что для Глеба тема его родителей довольно болезненная, и все равно черт меня дернул озвучить эту немыслимую фантазию.