Анна Чарова - Магия страсти

Договорив, я прихлопнула на щеке комара. Эд вбил по разные стороны костра две палки в форме вилок и водрузил на них вертел с кроликом, сел в траву, касаясь рукой моей руки. Его близость сводила меня с ума, и я отодвинулась, подтянула ноги к животу.

— Женщины так не говорят, — вздохнул Эд. — О таких вещах не каждый мужчина осмелится сказать.

Захотелось съязвить про его глупую жену, но я прикусила язык. Глупая, не глупая, но он женат на ней, а не на мне. В жизни чаще бывает так, что побеждает не тот, кто достойнее и умнее, а тот кто раньше начал забег.

— Говорят, я отлично сражалась на ножах и умела управляться с короткой саблей. Ничего не помню. — Я вздохнула, отхлебнула медовухи и уставилась на Эда с азартом. — Слушай, а давай проверим, врут или нет?

Я вскочила и закружила по поляне в поисках палок подходящей длины. Пришлось ломать какой-то куст, подгонять прутья по длине. Подбежав к Эду, я ткнула в него прутом и проговорила:

— Защищайтесь!

— Точно ребенок. — Он покачал головой, взял имитацию сабли, нехотя поднялся и встал, вытянув руку с прутом в мою сторону. — Я выше тебя, у меня преимущество.

Он ринулся в атаку, не предупредив, но тело вспомнило, что нужно делать — я скользнула вбок, отражая удар, крутнулась вокруг своей оси и едва успела отразить второй. Пригибаясь, скользнула вниз, перекатилась, пытаясь полоснуть его по ноге под коленкой — он отпрыгнул и ударил место, где я только что находилась, опустил прут и сказал с уважением:

— Ты молодец. Не каждый из моих воспитанников так сможет.

— Поверь, это для меня неожиданно. — Я прошлась по поляне, восстанавливая дыхание, поглядела на синюю воду пруда, где отражалось стремительно темнеющее небо, и подумала, что неплохо бы смыть с себя дорожную пыль.

— Эд, как думаешь, тут в озере водится что-нибудь опасное? Ядовитые змеи, например. Или чудовища с русалками?

Он наморщил лоб.

— Ты серьезно? Нет, конечно.

— Тогда пойду искупаюсь, а то захлебнусь слюной, не дождусь кролика.

Не дожидаясь одобрения, я полезла в кибитку, нашла свое разорванное платье-медузу и решила использовать его как полотенце. Пруд, отражающий ультрамарин неба, был неестественно-ярким. Лес, обступающий поляну со всех сторон, превратился в черную стену со щетинистыми верхушками, Эд, сидящий на корточках, — в темное пятно. Костер прогорел, остывающие угли почти не давали света.

Озеро окружал высокий рогоз, только в одном месте, видимо, там, где пили коровы, имелась заводь, туда я и направилась, отмечая, что синь воды просвечивает сквозь кусты шиповника. Когда разденусь, меня не будет видно в деталях, но силуэт — вполне, если Эд не совсем бесчувственный, это должно раззадорить его.

Улыбнувшись, я сняла сумку, переброшенную через плечо, положила сиреневое платье на траву, стянула обувь и босиком потопала по земле, изрытой коровьими копытами. Спасибо, что лепешек не набросали. Крестьянское платье снималось, стянув через голову темный верх, я осталась в одной сорочке, а она белая, заметная — хорошо! Я потянула за завязку, и на мне остался только медальон Незваного. Представляя, как Эд замер, пытаясь меня рассмотреть, я нагнулась, подняла сорочку и положила на верхнее платье, напоминающее мешок с разрезами по бокам.

Я шагала медленно, от бедра, добравшись до воды, еще раз нагнулась и поблагодарила мироздание, что тут песок, а не земля. Тронула воду ногой и собралась неспешно, с достоинством совершить омовение тела, но будто по команде меня атаковала стая комаров, сидевшая в засаде в камышах. О, это были не просто комары, а летающие крокодилы! Пикируя, они гудели, как бомбардировщики времен Великой Отечественной. Страшно подумать, какой толщины у них хобот, который они собираются в меня вонзить!

Уже не задумываясь о грации и сексуальности, я взвизгнула и рванула спасаться в воду, но и тут меня ждала неприятность: песчаный берег закончился, я ступила на скользкий ил и рухнула с плеском и руганью. Но и это еще не все. Берег круто уходил в воду, устоять на месте было невозможно, я соскользнула на глубину, и надо мной сомкнулась вода — даже воздуха набрать не успела! Плеснула руками, отталкиваясь от тины, вынырнула на миг, хлебнула воздуха и снова оказалась под водой, с ужасом понимая, что Вианта не умеет плавать.

Не паниковать! Расслабиться. Скоординировать работу рук и ног, оттолкнуться. И снова я на поверхности, а неуклюжее тело тянет на дно. Грести руками. Вперед — назад, вперед — назад, и ногами тоже грести. Одновременно! Не тело, а коряга!

Кое-как я доплыла до берега, на песке встала на четвереньки, отдышалась. Когда немного успокоилась, ощутила на себе взгляд, вскинула голову и оторопела: у кромки воды стоял Эд, уперев руки в боки. Криво усмехнувшись, он сказал:

— Вот незадача, думал долг вернуть.

— Так просто ты от меня не избавишься, — улыбнулась я, он отвернулся, отошел к кустам шиповника.

— Выходи. И больше так не делай.

— Да, папочка, — сказала я по возможности жизнерадостно, силясь унять стук зубов.

Еще и комары эти чертовы! Наспех вытершись, я накинула сорочку, сверху — платье-мешок, подпоясалась и принялась сушить волосы платьем.

— Все, я уже оделась.

Но Эд не обернулся, а быстрым шагом направился к костру, где перевернул вертел с кроликом, источающим головокружительный запах. Я последовала за ним, злая на него, на себя, на озеро и комаров. Постелила рваное платье, села на него и принялась жевать свою порцию лепешки.

— Зачем ты полезла в воду, не умея плавать? — спросил Эд, не глядя на меня.

— Мне казалось, что я отлично плаваю, — честно ответила я. — Правда, могу завтра показать! Просто поскользнулась, и… получилось неожиданно.

— Да уж.

Он убрал вертел, бросил в костер хворост, дым потянуло в мою сторону, отгоняя комаров. Минута — и вспыхнуло пламя, затанцевало на сухих прутьях — на задумчивом лице Эда задвигались тени, он отрезал заднюю ногу кролика, поманил меня, и я перебралась к нему, вгрызлась в мясо, которое было жестким, но все равно вкусным.

— Так не подобает себя вести бэрри, — проговорил Эд, косясь на меня. — Не удивительно, что я тебя не узнал.

— Вот только не надо меня учить жить. Мне и с оружием обращаться не подобает, однако я это могу, и считаю, что так правильно. Женщина тоже человек, и помимо родов, может принести пользу и себе, и другим. Вот скажи, что делать с женщиной, которая умеет только петь, танцевать и правильно выбирать платья? Поговорить не о чем, обсудить нечего. Получается не человек, а домашнее животное.

— Женщина должна растить детей и поддерживать очаг, а не сражаться. Мужчина создан более сильным, у нас все равно это получается лучше.

— Почти согласна. Но смотри, всех нас учили танцам, у одних это получается легко, у других — не очень, а третьи вообще танцуют, как коровы на льду. Значит ли это, что вторых и третьих надо освободить от танцев, все равно им это не дано от природы?