Анна Кочубей - Душа архонта

Галар уронил голову на руки и глубоко вздохнул. Моран молчала. Единственное, что она знала — маг не лжет. Все так и было.

— Твоя душа вновь улетела куда-то далеко-далеко, — глухо продолжил Галар, — я бы хотел последовать за ней, но не мог. Я перестал быть магом для тебя и узнал, насколько бессильны простые смертные перед судьбой. Когда я думал, что все кончено, твоя рана начала исцеляться. Какой мудрый союз: душа архонта и плоть твари, которую невероятно сложно убить! Ты обманула меня, Моран — я почти забыл, кто ты на самом деле и поплатился за это. Лучше бы я тебя похоронил и жил дальше хорошими воспоминаниями о днях, проведенных вместе!

— Ты несешь бессмыслицу, Галар, — прошептала Амаранта.

— Напрасно ты так думаешь, дорогая. Просто ты не все знаешь, — возразил маг и встал.

Пройдя к винным полкам, он выбрал бутылку, звучно открыл ее штопором и надолго припал к горлышку.

— Ты спрашивала, нет ли у моего дома подвала. Глупый вопрос — он бы погубил деревья. Погреб выкопан рядом, Моран. Я нахожу его уютным, хотя вряд ли ты со мной согласишься… Здесь отлично хранится вино. Будешь? У тебя губы пересохли.

Галар дал Амаранте выпить и забрался на стол, нисколько не опасаясь притянутого к стене маятника.

— Я зря обвиняю отца — он не волен в своих симпатиях. Настоящий виновник — Хан. Чертов харматанец, это он все устроил! Броситься мне в ноги, умоляя сохранить жизнь своей женщине, растрогать меня рассказом о большой и прекрасной любви, наврать о ребенке, которого ты носишь под сердцем, — вот что должен был сделать твой любовник! Я бы размяк и отпустил вас с нелюдем. А еще лучше — оставил бы тебя себе, потому что твоя красота не заслуживает грубой похоти этого животного. Но нет же! Ханлейт передал мне тебя, как приз в искупление за свое предательство! Он соблазнил меня твоей одержимостью, как демоны соблазняют души, и я поддался. Все мы беззащитны перед искушением властью, дорогая, и маги не исключение!

— Ты не можешь простить Хана даже после того, как отправил его на казнь? — гневно спросила Моран, замечая, как изменился тон Галара, — не смей говорить о нем плохо, вообще не смей о нем говорить!

— Я простил его. Я раскаялся за свой поступок, я сам сожалел о его смерти до того момента, как мне пришлось притащить тебя на этот стол!

— Так отпусти меня, Галар!

— А кто ты, Моран? Одержимая с душой архонта, питающая ко мне лишь ненависть или любящая женщина, связанная со мной одними чувствами и помыслами?

Амаранта не смогла ответить и только жгла мага глазами.

— Мне не нужен первый вариант, я люблю второй. Но ты — сразу оба, Моран. Вот так у нас получилось. Хранителям известен один секрет: твари с Проклятой дороги, не потерявшие облик эльфа или человека, обладают потребностью служить и восприимчивостью к любой магии. Из них можно сделать нечто вроде копии ария или мага иллюзий. Ханлейт знал, что предлагает — ты была само совершенство.

До Амаранты начал доходить истинный смысл некоторых поступков Галара. Оказывается, за капризной чувствительностью мага прятался расчетливый разум. Его холод иной раз проскальзывал во взгляде синих глаз Галара и в мягкой улыбке, рисующей маленькие черточки морщинок в углах губ.

— Хан не знал, какая ты сволочь!

— Будешь меня оскорблять — отпущу маятник.

— У меня нет потребности никому служить!

— Теперь я это знаю, дорогая. Ты сама не прочь покомандовать, а я с удовольствием бы тебе подыграл. Но вернемся к моему рассказу: я был ласков с тобой, как с хорошеньким, своенравным зверьком, пытался тебя ублажить едой и нарядами, завоевать доверие нежностью и добрым словом. Не вышло: для одержимой твари ты оказалась невероятно, немыслимо умна. Тогда и я поменял тактику — обратился к твоему разуму, и здесь мои усилия оправдались. Признайся, словесные поединки доставляли удовольствие нам обоим! Ты даже не заметила, когда была обращена, настолько мы стали близки. Если бы я мог догадаться, что ты была архонтом, я бы не стал ворошить твое прошлое, а с настоящим было справиться легко.

— Я осталась архонтом!

— Тогда порви веревки и вставай, что тебе стоит! Моран, моя магия связала наши судьбы воедино. Я хочу жить с тобой, спать, забрать тебя в Эвенберг и предъявить ордену Хранителей, как свою жену. И ты желаешь этого не меньше. Спроси себя сама, спроси честно. Я-то знаю ответ — ты меня любишь. Но архонт нам не нужен. Мы постараемся от него избавиться, дорогая.

— Терзая меня пытками?

— Ты останешься здесь, пока я не придумал, как поступить дальше. Мне так спокойнее.

Галар завязал кусок шелка на шею Амаранты и убедился, что он ее не душит.

— Не запускай маятник!

— А ты меня поцелуешь? С любовью, как умеешь? — взглянув в ее глаза, он ответил сам, — нет, не думаю.

Галар пнул рычаг, возобновив скрип и качание.

— Оставь свет!

— Конечно, дорогая.

Лампу маг с собой не забрал.

На долгие часы в подземелье остались двое — Амаранта и маятник. Он не поднимался и не опускался, но жил по своим законам: амплитуда качания непредсказуемо менялась от большей до меньшей, а то и останавливалась вовсе, не выходя за пределы ее тела. Неужели это магия Галара приводит механизм в движение?

Амаранта повернула голову влево и уперлась взглядом в земляную стену. От нее стол отделяло расстояние в два шага. Направо от стола в темноте терялись винные полки, а где-то в изголовье находился рычаг, останавливающий механизм. Чем объяснить черноту в потолке? Света лампы было недостаточно, чтобы разглядеть всю глубину колодца, уходящего вверх. Моран мысленно представила расположение колонн в доме мага: не все из них являлись настоящими деревьями, например, дымоход был фальшивым. «Видишь самый толстый ствол? Этот кедр рос здесь задолго до того, как посадили остальные деревья и было построено жилище. Он наполовину мертв, но все также крепок. Удивительно, правда?» — пришли на память хвастливые слова Галара в первый вечер их встречи.

— Ты спустился сюда прямо из дома, Галар, — сказала Амаранта, чтобы не слышать скрип механизма, — в старом кедре есть потайная лестница, а я напрасно искала люк в полу. Я также не проверяла, сколько деревьев образуют дом. Дымоход мог быть не единственной подделкой или тоннель для маятника выстроен с внешней стороны одного из стволов. Центральный трос привязан к вершине дерева, а маятником управляет магия ветра, качающая кроны Сириона.

От этого бесполезного открытия ей стало немного легче. Выпитое на голодный желудок вино ударило в голову или тело одержимой требовало очередной передышки, но Моран сморило тяжелым обмороком, мало похожим на настоящий сон. Ее разбудил вернувшийся Галар. Маг переоделся и расчесал волосы. Он выглядел опрятным и неестественно спокойным, даже заторможенным. И трезвым.