Александра Черчень - Тайна василиска

— Это что было? — ошарашенно поинтересовалась я.

— Это совсем обнаглели некоторые, — туманно пояснил кицунэ, возмущенно махнув белым хвостом, и вернулся к прерванной теме диалога. — Почему это ты решила, что все в курсе? Знают самые глазастые и вечно всем интересующиеся. Думаю, только часть преподавательского или административного состава, мавка моя. Ученики не в курсе, если ты об этом.

Я выдохнула, но тотчас задала следующий беспокоящий меня вопрос:

— Тогда в честь чего мы их так открыто сейчас просвещаем, прогуливаясь под руку?

— А кто сказал, что просвещаем? Я, может, и не маг первой категории, но чары невидимости мне по плечу. Так, не дергайся, прелесть, — меня щелкнули по носу и тотчас в него же поцеловали, рассмеявшись над обиженно-возмущенным выражением лица. — Все будет хорошо!

И сейчас, глядя в черные глаза невозможного и самого дорогого на свете мужчины, я и правда верила, что все непременно будет хорошо. В таких вопросах на Алинро Нар-Харза можно положиться.

Контрольно-пропускной пункт Академии мы миновали довольно быстро. Судя по всему, мой лис умел настраивать уже созданные чары и делать нас видимыми конкретному существу. Я завистливо вздохнула. Все же он виртуоз. Притом во многих направлениях. Мне, конечно, временами тошно думать, где и как шлифовались эти навыки, и самое главное — какой ценой. Но… былого не изменить, да и нет у меня особого желания совать любопытный нос в пыльные закоулки темного прошлого этого кицунэ.

Так что мы расписались в журнале и смело прошли через все системы безопасности первого рубежа защиты нашего со всех сторон примечательного и достойного учебного заведения.

— Ну и куда теперь? — я с воодушевлением оглядела панораму, простирающуюся впереди.

Академия стояла на возвышенности, закатное солнце вызолачивало крыши домов, нежно гладило мокрую после дождя мостовую бронзовыми пальцами, искрилось в окнах и витражах. От всего этого веяло какой-то… праздничностью, что ли. Ну да… торжество ведь не только в Академии. Это наш бал, скорее, приурочен к другому.

Я повернула голову, с прищуром глядя на едва заметный светлый отблеск в голубом небе. Комета… Ее видно даже днем.

— Да, она самая, — протянул Алинро, и я запоздало поняла, что свои мысли озвучила. — Ну как, Невилика, нравятся ощущения?

— О чем ты? — недоуменно нахмурилась я.

— Сила разгулялась не просто так, — протянул белохвостый и, завладев моей рукой, указал пальцем на небесное тело. — Все она-а-а виновата. Регулярно тут летает, и в это время происходит повышенная активность всякой энергии. В основном потусторонней. Твоя, в какой-то степени, тоже к ней относится.

— С чего это?! — возмутилась я, поворачиваясь к мужчине. — Водяной-Под-Корягой — самое что ни на есть живое божество!

— Правда? — насмешливо вскинул бровь лис. — Невилика, тебе напомнить древние святые традиции вашего народа? Или, может, напомнить, какие ритуалы у вас все еще в ходу? Тут даже далеко ходить не надо… ты запамятовала, каким именно изуверским способом у тебя хотят отнять «не по адресу» ушедший княжий дар?

Я побледнела.

— Спасибо, что напомнил.

— Прости, — тихо и серьезно ответил лис и поднес поочередно обе мои руки к губам. — Извини, я дурак. Это самая худшая тема, которую можно было затронуть в твой день рождения. В свое оправдание могу сказать, что я еще не привык постоянно думать, как мои слова и действия воспримет дорогое мне существо. Таковых слишком мало было… и все слишком от тебя отличались. Потому прости. Но я учусь, маленькая.

— Хорошо, — все еще немного бледно улыбнулась я, встала на цыпочки, касаясь холодной щеки Алина невесомым поцелуем. — Как скажешь.

— Вот и хорошо, — мужчина нежно провел ладонью по моей щеке, после снова подхватил под локоть, и мы пошли дальше к ожидающей нас карете.

Уже там я все же решила задать вопрос на недавно поднятую тему.

— Алин, ты так говорил, словно Водяной… мертвое божество.

— Почему это мертвое? — хмыкнул Алин, выглядывая в окошко, и, вернувшись на сиденье, задернул шторку. — Скорее, оно водное божество нечистой силы. И раньше было весьма жестоко. Пока не поняло, что мир изменился, и ему самому, как и его детям, надо меняться вместе с миром. Кровавые ритуалы постепенно ушли в прошлое. А мавки и мавилики вышли в большой мир. Остальные… кто-то не захотел, посчитав унизительным признавать равными тех, кого раньше почитали исключительно на обеденном столе. Другие просто не прижились в большом мире. Ваш род оказался самым гибким, потому и занимает ныне такое высокое положение.

— Нам… немного иначе все рассказывали, — вынуждена была признаться я.

— Конечно, — хмыкнул лис. — Правду вообще не любят освещать в общедоступных источниках.

У меня даже есть такое ощущение, что не переврать историю, если имеешь такую возможность, уже считается моветоном.

Я замолчала. Карета покачивалась, настроение было задумчивое, ладонь лиса, обхватывающая мою, давала ощущение теплоты и поддержки. И это было… приятно.

Вот и прошел еще один год.

Мне исполнилось девятнадцать лет. Я сбежала из дома с самым ценным даром нашего рода, поступила в учебное заведение для отщепенцев, едва из него не вылетела… и познакомилась с Алинро Нар-Харзом, который втравил бедную мавку в еще большие неприятности. И дал шанс поверить в то, что поможет выпутаться из тех, которые устроила мне дорогая родня. Только рядом с этим лисом я получила возможность изредка вспоминать, какие они… покой и чувство защищенности.

Кицунэ положил руку мне на плечи, притягивая к себе под бок, обвивая талию одним пушистым хвостом, а второй располагая на коленях. Я с наслаждением зарылась в него свободной рукой и повернулась к моему мужчине, утыкаясь носом в сильную шею и вдыхая его запах. Кто бы знал, кто бы думал, какие мелочи могут стать до невозможности, почти до боли дороги. До боли, до страха, до нервной дрожи… из-за одной лишь мысли, что ты можешь все это потерять.

Когда мы приехали и вышли из кареты, то оказались перед невысоким особнячком, в котором я узнала дом лиса. То место, куда он меня некогда привез. То место, где когда-то все и началось… по сути, узнавать друг друга мы стали именно тут.

Алин сжал руку на моей талии и негромко сказал:

— Пока я по-прежнему знакомлю тебя с нашим с братом домом… но совсем скоро надеюсь, что смогу привести в свой.

— А почему не сейчас? — с улыбкой спросила я.

— Тому есть причины, — уголки губ лиса едва заметно дрогнули в намеке на ответную. — В том доме… в моем доме, есть то, что делает этот шаг несоизмеримо важным и таким же рискованным.

Я несколько секунд смотрела на кицунэ и медленно кивнула, понимая, что настаивать сейчас не стоит.