Лицо в ночи - Не сходить с пути прямого...

На одно мгновение наши взгляды встретились, я непроизвольно отшатнулся — в этих глазах было столько ярости, звериной злобы и жажды крови, что меня прошиб холодный пот. В следующее мгновение самообладание вернулось ко мне, и я запустил в зверя в этот раз уже столом. Тяжелым деревянным столом, за которым могут разместиться человек двадцать, он, конечно, и рядом не лежал со столами факультетов, которыми я кидался в поединке с директором, но все равно был очень даже весомым. Зверюга просто пригнулась, и мой снаряд пронесся над ней, все это задержало ее бросок на одну единственную секунду… Тьфу, блин, чем же его угомонить–то?!

Я рванулся в бок, зубы клацнули у самого уха, но все–таки не достали меня, зато левая передняя лапа оборотня разорвала мне мантию на боку и оставила несколько весьма неприятных царапин… Эта Полли было недостаточно быстра, будь в моем распоряжении мое собственное тело, черта с два бы он меня достал, а тут… Надо будет позаниматься этим, а пока вот — ранение. Не страшно, зараза передается лишь через укусы со слюной, этого никто так и не сумел полностью объяснить, но даже переливание крови не несет угрозы, только укус и только слюна. Я буквально слышал, как волк приземлился, и начал стремительно разворачиваться, готовясь к новой атаке… Хватит!

— Инсендио! — выкрикиваю я во весь голос, не мой голос, но это не важно, эффект достигнут.

С кошмарным ревом волк принялся кататься по полу, но который, кстати, был покрыт ковром, силясь затушить охватившее его пламя. Пахнуло паленой шерстью, зверь выл не переставая, а я, пользуясь передышкой, бежал к отцу. Сохатый лежал на полу в лужице собственной крови, которая продолжала течь из многочисленных ран. Прямо у меня на глазах олень превратился в человека, окровавленного, израненного, но живого и в сознании, Джеймс Поттер посмотрел на меня…

— Держись, пап… Ферула! — это заклятье у меня всегда хорошо получалось, повязки покрыли почти все тело, останавливая кровотечение, теперь нам надо уносить отсюда ноги.

— Сза… — начал Джеймс, я понял сразу, ибо сам уже заметил, что больше не слышу воя.

Волк был вновь на ногах, но в этот раз он уже не мог прыгать: все те многочисленные травмы и ожоги все же не прошли даром. Он шел к нам, шел шагом, медленно, но верно, а в его глазах плескалась все та же жажда крови и убийства… Все, эта тварь мне надоела! Мы находились рядом с разбитым окном, кругом валялись осколки, и, повинуясь движению моей палочки, они все понеслись на оборотня. Тот уже не мог увернуться, хотя догадался пригнуть голову. Множество кусков стекла вонзились в него, я метил прежде всего по лапам, но в таких случаях нельзя похвастаться особой точностью. Несколько крупных стекляшек полоснуло его по лапам, еще множество других, поменьше попало повсюду, как в конечности, так и в грудь и живот. Но все это были порезы, ни одной колотой раны, и, как следствие, ни одного смертельно опасного ранения. Хотя, оборотень мог умереть от потери крови, но сейчас его здоровье и жизнь меня никак не волновали…

Гарри склонился над Джеймсом Поттером, глаза последнего были закрыты, похоже, повязки смягчили боль, а именно боль и поддерживала его в сознании. Гарри открыл рот, мучительно пытаясь вспомнить, имя хотя бы одного из домашних эльфов, но в голове, как назло, было пусто.

— Мастер Поттер… — раздался тоненький голосок рядом… Один из домовиков уже был здесь.

— Быстро! Надо предупредить мою мать, а потом тащи все целебные зелья, какие есть в доме, я отнесу его в соседнюю гостиную. Скорее! — эльф с треском исчез.

Гарри вскочил, одним движением палочки сотворил из воздуха носилки прямо под бесчувственным телом. В следующий миг он уже спешил к выходу из разгромленной столовой, поддерживая носилки заклятьем Левитации. Около дверного проема он задержался ровно настолько, чтобы нацелить другую палочку на оборотня, который больше не мог подняться, ибо у него было подрублено минимум три лапы, и прошептать «Инкарцеро». И без того израненного волка обвили веревки. И Гарри тут же потерял к нему интерес. Когда он убедится, что с отцом все в порядке, он еще займется нападавшим, а если же тот к тому времени испустит дух, то, право, оплакивать его он не станет…

Гарри уложил забинтованного отца на диван, через пару секунд после этого в гостиную ворвалась Лили, а Бетти спешила за ней. Гарри предпочел не выяснять, где они укрывались. В следующее мгновение тут же объявилось трое эльфов с целой батарей флаконов и банок, полных различных снадобий и зелий.

— Джеймс… — всхлипнула Лили.

— Папа… — чуть слышно вторила ей ее дочь.

— Бетти, скорее, необходимо сообщить в Святой Мунго, а за одно и в министерство… пошли им сову, хотя, что я говорю, используй каминную сеть! Быстрее! — в голосе Полли проступили истинно Гаррины командные нотки, и Бетти повиновалась не рассуждая. — Мам, давай быстрее, помоги мне, признаюсь, в целительстве я не особо сильна…

Лили пришла в себя, и они начали осмотр, Джеймс дышал, его сердце билось, и достаточно четко. Гарри всерьез надеялся, что ничего серьезного не случилось. Олень — животное сильное, крепкое и неплохо защищенное, и у волка просто не было возможности нанести ему по–настоящему опасные раны…

Одну за другой они стали снимать те, временные, повязки, которые наспех сотворил Гарри, и которые сделали свое дело. Джеймс был все еще без сознания, что было к лучшему, все его тело покрывала уже успевшая засохнуть кровь, и везде на руках, ногах, плечах, груди — всюду красовались раны или ссадины. Но ни одна из них не была поистине опасной, это все больше были следы когтей, не считая одного довольно серьезного укуса чуть ниже левого бедра. Когда они добрались до этой раны, Лили в ужасе вскрикнула, но Гарри напомнил, что отец был в своей анимагической форме, поэтому заражения не произошло. Одну за другой они промывали раны, обрабатывали заживляющими снадобьями, попутно пичкая главу семейства множеством других средств. Большая часть этих зелий была сварена самой Лили Поттер, которая сразу показала, что имеет немалый опыт в целительстве, Гарри как–то незаметно оказался на подхвате, но он и не возражал. Где–то минут через десять все было сделано, Джеймс был заново перевязан, и теперь оставалось лишь ждать прибытия целителей. Только тут Лили заметила рану на боку Гарри, тот попытался, было, отмахнуться, мол, царапина, но Лили оказалась не менее настойчива, чем мадам Помфри. Только когда рана была обработана чем–то очень щиплющимся, а потом подправлена заклятьем, он вновь получил свободу.

— Ладно, теперь надо осмотреть нашего гостя, а может быть — то, что от него осталось…

— Оборотень все еще здесь?!

— Ну да, мам, а чего ты ожидала, оборотни не из тех, кого можно легко прогнать, особенно когда они уже увидели человека и ощутили вкус крови… Я его связала и оставила в столовой…