Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

— Одно дело — сдавать экзамен по дисциплине за один год, а другое — за пять лет, — произнес обреченным голосом Виктор.

— Я уверен, ты справишься. На первом курсе все равно только разбирают основы. К пятому курсу они откладываются как непререкаемые истины. Уже минус год.

— Хм… В чем–то ты прав. Но и четыре года тоже немало.

— А кто с этим спорит? Знания — это как строительство пирамиды. Все начинается с закладки фундамента. Хочешь или нет, но пропустить какие–то детали тяжело, потому что, спускаясь с вершины, ты двигаешься медленно и постепенно приближаешься к основанию.

Виктор задумчиво прочертил на картофельном пюре треугольник.

— Чаще всего забываются какие–то не столь значительные мелочи, но именно на них и подлавливают.

Гарри согласно кивнул.

— Господин Мейер часто так делает. Я очень боялся, что опозорюсь перед ним на экзамене. От волнения чуть ли не перепутал водоцветик с янтаркой.

Крам уткнулся в тарелку.

— Я сейчас даже не вспомню, в каких зельях используются эти компоненты.

— Думаю, ты не раз успеешь повторить это к началу МАГов.

— Конечно. Главное, чтобы не вылетело из головы.

Тарелки постепенно пустели, а шум от разговоров становился только сильнее. Теперь все говорили в полный голос, совершенно не стесняясь.

Через какое–то время Каркаров встал и отпустил всех.

— Теперь второй раунд, — усмехнулся Виктор. — Веди своих первачков в гостиную, а я за лототронами.

Гарри растеряно посмотрел на оставшихся в зале детей. Чуть поодаль стоял Дориан. Он подпирал собой стену и, скрестив руки на груди, самозабвенно разглядывал люстру. Вряд ли от него стоило ожидать помощи.

— Первокурсники, следуйте за мной! Будьте внимательны и, пожалуйста, не теряйтесь. Так же не забывайте слушать меня! — эти фразы пришлось повторять три раза на разных языках, пока на лицах всех детей появилось осмысленное выражение.

Восхождение на седьмой этаж далось первогодкам с трудом. Гарри было даже смешно, что когда–то он сам был таким же. Уставшие дети постоянно крутили головами, пытаясь запомнить как можно больше. Дориан шел сзади и мгновенно пресекал любые попытки отбиться от группы одной лишь своей улыбкой, плавно переходящей в оскал.

Как бы ни хотел Поттер, но он не мог спокойно наблюдать белоснежные вампирские клыки. Слишком уж нехорошие были с ними ассоциации. Они невольно напоминали о том, что предшествовало укусу.

В родной гостиной Гарри поделил детей на три группки, а потом достал ранее заготовленные свитки. Он помнил, как сам пытался запомнить все, что рассказывала ему о школе Каролина, но в итоге это все перемешалось в голове и позже пришлось разбираться со всем заново. Чтобы подобного не произошло с новенькими, он долго и упорно записывал основную информацию о правилах, требования к студентам, о возможных наказаниях. Так же он указал, что и на каком этаже находится.

Копирующее заклинание позволило быстро размножить текст на разных языках для студентов. Это значительно облегчило жизнь первокурсникам и главам.

Разыгрывание комнат затянулось почти на такое же время, что и вся церемония распределения. Когда последние студенты получили свои комнаты, Гарри, Виктор и Драгош буквально упали на кресла в гостиной и отказывались куда–либо двигаться дальше. В итоге через какое–то время за Поттером пришла Офелия. Она, ничего не говоря, наложила на Гарри чары Мобиликорпуса для передвижения в пространстве и на манер воздушного шарика транспортировала его к новой комнате.

На этот раз мальчику досталась сорок третья комната, а его соседом стал Патрик Хансен, замкнутый четверокурсник, который любил коллекционировать бабочек и сороконожек.

Офелия оставила почти бездыханное тело Гарри у порога его новой комнаты и ушла к себе разбирать свои вещи. Поттер сделал над собой усилие, добрался до кровати и, не раздеваясь, улегся спать.

— Спокойной ночи, — пробурчал он уже в подушку.

Том сидел на подоконнике и переливал чай из одной кружки в другую, пытаясь хоть немного охладить его. Около его ног на полу расположился белобрысый мальчик и скучающе изучал многочисленные трещинки на деревянном полу их комнаты.

— Почему никто за тобой не приходит? — тихо спросил он.

— Стефан! — раздраженно зашипел Том. — Найти человека в другом мире очень тяжело, а в такой дыре, как эта, тем более. Я тебе не раз демонстрировал свою силу. Неужели этого мало, чтобы убедить тебя в своей особенности?

— Да, я помню. Хотя мне было очень жалко того кролика. Зачем было заставлять его лезть в петлю… Это было жутко!

— А ты считаешь нормальным, когда меня пытаются побить, а потом обвинить в том, что я сам начал все это?! Билли Стаббс получил свое!

Стефан вытянул вперед ноги и начал качать пальцами на правой ноге, которые проглядывали через большие дырки на носке.

— Если ты такой кудесник, то почему не можешь вылечить мое сердце? — с обидой в голосе спросил он.

Мальчик, сидящий на подоконнике, поморщился и тут же отвернулся к окну.

— Ты же знаешь, что моих способностей мало здесь. Возможно, мой отец мог бы это сделать, но, думаю, он уже не придет за мной. Если хочешь, то я могу остановить твое сердце.

Последнее предложение Стефана совсем не потрясло.

— Я подумаю, — совершенно серьезно кивнул он. — Ты точно уверен, что сможешь?

Том с видом уязвленного самолюбия кивнул.

— Я никогда не обещал того, что не мог сделать. Ты это знаешь?

— Знаю, — отозвался Стефан, поправляя злополучный носок. — Стоит ли записать на твой счет внезапно умершего хомяка Алисы?

Мальчик тут же резко отвернулся к окну и ничего не ответил. Старые часы с лопнувшим циферблатом тихо тикали в углу, наполняя комнату подобием жизни.

Вообще Том категорически не любил убираться, но вместе с этим был редкостным чистоплюем. Именно поэтому Стефану приходилось брать на себя уборку. Взамен он получал покровительство Тома и, как следствие этого, к нему почти никогда не цеплялись. Конечно, мальчику доставались иногда не самые приятные задания, как, например, кого–то отвлечь или что–то украсть. У них с Томом даже была специальная коробка, где хранились их маленькие реликвии.

— Слушай, Том, сотвори, пожалуйста, какое–нибудь доброе маленькое чудо для меня. Тебе ведь не сложно. Я же делал все, что ты мне приказывал!

Мальчик на подоконнике замер и долго сидел не двигаясь. Потом резко спрыгнул на пол.

— Одевайся, — коротко приказал он.

Стефан недоуменно посмотрел на него, но поспешил выполнить указания.

На улице медленно падал снег и ярко светило солнце. Было хорошо и тепло. Том завернул за угол здания приюта, с той стороны, где не было окон. Сильно зажмурился и поднял руки вверх. Какое–то время он простоял так. У Стефана уже начали мерзнуть ноги, когда внезапно снежинки стали золотистыми. Мальчик тут же бросился их ловить под насмешливым взглядом серых глаз Тома. Снежинки были теплыми и долго не таяли. К сожалению, золотой снег шел только на небольшом участке, но и этого было достаточно. Стефан счастливо засмеялся.