Мисси Джэйн - Рожденный из камня (ЛП)

Стыд прожигал его изнутри, когда он осознал, что никогда не находил времени, чтобы обратить на это внимания. У неё не было причин страдать. Защитникам монархи компенсировали их затраты за защиту царства. Он был уверен и в том, что для прислуги тоже выделялись средства.Конечно, им тоже платили. Он посмотрел на своего брата Виннстона, который занимался делами прислуги в замке.Он захотел спросить его, после того, как разрешится спор между Кефасом и Халдором. Женщина передвигалась вокруг стола и скрылась из вида. Его большие братья теперь сидели, отклонившись, но вскоре женщина оказалась у его локтя. Новый, странный позыв возник у Орестеса, и он не знал, что делать. Впервые у него возник порыв поговорить с человеком. Неслыханное. Некоторые из его братьев спали с ними от случая к случаю. Однако, Орестес обычно не имел дел с людьми. Время от времени он присутствовал на церемониях, когда люди посвящали ему сооружения или статуи, названные в его честь. Его почитали, как хранителя,считали великим защитником и почти преклонялись перед ним в деревнях. Он не любил поклонение, но ему нравилась благоговейная настороженность.Чем меньше он имел дел с людьми, тем лучше. Обычно было так. По какой-то невиданной причине эта серая мышка, человеческая женщина, притягивала его, и он хотел понять, почему. Астрид осторожно прошагала за спинкой стула Горана и заглянула в чарку Захара. Она была почти полной. Как она и предположила, долить вино требовалось лишь Дунстану и Халдору. Она слышала, что между этими двумя было своеобразное соревнование, длившееся уже девять дней. У слуг до сих пор шли споры о том, кто выиграет. Она отошла от одной чарки, наклонилась вперед, привстав на цыпочки, и посмотрела на чарку Орестеса, но та двинулась прямо у неё на глазах. Она вздохнула и быстро отступила назад, пока он делал хороший глоток и убирал чарку от своего красивого лица. Взгляд девушки был прикован к кубку, Астрид не заметила, что он наблюдает за ней, пока Орестес не заговорил.

- У меня хорошее вино, маленький человечишка. Может, ты хочешь бокал вина?

Астрид почувствовала, как кровь отлила от её лица и представила, как падает замертво. Орестес нахмурился, когда она сделала ещё шаг назад и энергично покачала головой.

- Теперь подойди. Я не причиню тебе вреда, - сказал он. - Ты больна?

Её сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда он поднялся со стула и шагнул прямо к ней. При росте почти 160 см, ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо, но взгляд лишь достиг его шеи. Она была массивной и сильной, как и все остальное. Он возвышался над ней по крайней мере на 30 см, а его широкие плечи, казалось, загораживали весь свет от настенных светильников, висевших в комнате. Она задыхалась от страха и боролась с желанием попросить о пощаде. Орестес сделал последний шаг, преодолев расстояние, разделяющее их. За ним в комнате повисло молчание, его братья наблюдали за происходящим. Астрид не знала, что она сделала не так, и молча проклинала свою врожденную неуклюжесть.

- Простите меня, мой господин, - прошептала она.

Орестес протянул руку и забрал бутыль у неё из рук. Она ахнула и выпустила её, подняв руки над головой для защиты.

- Какого черта? Орестес, что ты делаешь с девушкой? - позвал Штейн.

- Ничего, брат. Тем не менее, она чересчур напугана. Эй, там. Иди сюда и объясни, что не так с этой женщиной?

Астрид, пошатываясь, стояла у стены, пока торопливые шаги эхом отдавались по комнате. Она узнала походку Саймона, и её спину обожгло от неминуемого наказания.

- Да, господин Орестес? - спросил Саймон.

- Что не так с этой женщиной?

На несколько секунд наступила полная тишина, прежде чем Саймон хмыкнул и схватил Астрид за руку. Она напряглась, но не посмела отстраниться,когда он потащил её на кухню.

- Ничего особенного, милорд. Она просто нервничает. Девчонка новенькая, и накрывает на стол впервые.

Астрид смело взглянула на Орестеса, который угрожающе смотрел на Саймона и качал головой, словно оспаривая что-то. Кефас подошёл к своему брату и сжал его плечо, прежде чем ответить.

- Эй,мы же набирали новых? Её лучше отправить на кухню и дать отдохнуть. Возможно, дать ей немного вина и оставить. Мы можем подождать следующее блюдо.

Саймон кивнул и потащил её через шаткую деревянную дверь, а затем бросил её на пол, как только они скрылись от глаз господ.

- Тупая сука, - прошипел он. - Какого черта ты делаешь?

Он не мог кричать, опасаясь, что владыки услышат, и Астрид надеялась, что это удержит его от избиения.Она будет наказана, но после небольшой отсрочки.

- Я п-прошу прощения. Мне т-так жаль.

Он наклонился и схватил её за волосы, волоча по каменному полу. Астрид обхватила его за запястья обеими руками, чтобы облегчить боль, но это не помогало. Он вытащил её через дверь на задний двор кухни, где они выращивали травы и овощи. В середине стоявшего там пня для колки дров застряло лезвие топора. Даже в лучах заходящего солнца оно блестело так, словно жаждало её крови.

- Я научу тебя, каково это, унизить меня, тупая сука. Я с первого взгляда понял, что от тебя будут одни неприятности.

Слёзы брызнули из глаз Астрид, а голова разрывалась от боли. Саймон бросил её на пень и достал маленький кнут из своей куртки.

- Повернись и положи голову на пень. Даже не вздумай сбежать, иначе можешь не возвращаться. Ты знаешь, каково это для женщины - быть одной.

Она подчинилась. После нескольких лет самостоятельно прожитых в лесу, такой молодой и не опытной, чтобы охотиться, и такой рано повзрослевшей,чтобы заслужить чью-то жалость, Астрид почти умирала от голода.На одной из её вылазок в деревню, ей предложили отправиться в этот замок. Она ещё не решила, что было лучше, жить или нет, но её пугало возвращение в лес в одиночестве. Не раздумывая, она развернулась и вцепилась в края пня. Саймон развязал завязки на платье сзади и сдвинул волосы на плечо, оголяя кожу, покрытую шрамами. Она вздрогнула и сжала ноги в ожидании неизбежной боли. Она слышала, как Саймон отошёл , и знала, что он занёс руку для удара. На очередном вдохе боль прошла по спине, и она услышала хруст его кнута. Рык, отличающийся ото всех, что она когда-либо слышала, эхом разнесся по двору.