Мисси Джэйн - Рожденный из камня (ЛП)

- Мама...как бы я хотела, чтобы ты была здесь и направила меня.

*******

Орестес опустился вблизи Ангора и нашел Горана и Штейна, ожидающих его. Они оба оставались в боевой форме Гаргулий.

- Братья, что с подходами к приграничью? - спросил он.

Оба мужчины выглядели обеспокоенными и переглянулись друг с другом прежде, чем ответить.

- Там хаос, - ответил Горан. - Мы заметили, как люди покидают пограничные деревни и направляются дальше от Халстрида.

- Они говорят о тварях, которые атакуют их дома, сжигают их и убивают всех, кто посмеет задержаться, - добавил Штейн. - Но мы еще не обнаружили доказательств таких атак. Небо затянуто смогом, а земля залита кровью. но там никто не сражается!

Сквозившее в его голосе огорчение отразилось на их лицах.

- Мы должны предупредить Короля, - сказал Орестес.

- Уверен, он уже разговаривал с Лигой Двадцати. Волшебники прочесывали там все, когда я прибыл на Запад, - сказал Горан.

- Да. Так же и на востоке, - добавил Штейн.

Орестес посмотрел на Ангор.

- Хотите поспорить, что здесь мы найдем тоже самое? - один из братьев что-то проворчал, а второй лишь пожал плечами. - Идемте.

Они как по команде поднялись в воздух и приблизились к Ангору. Через пару минут Орестес заметил разрушения еще до того, как они опустились среди дымящихся останков.

- Тоже, что я видел в других селениях, - сказал Штейн. Горан согласно кивнул.

- Я повстречал по пути несколько крестьян, которые говорили о минотавре, - заметил Орестес.

Его братья выглядели серьезными, но все же слегка удивленными.

- Минотавр, циклопы и даже несколько троллей, - прозвучал голос.

Трое Гаргулий повернулись к паре волшебников, приближающимся к ним.

- Владыки! Нас действительно атакуют, но кто - мы не знаем. Никогда прежде я не видел, чтобы такого рода создания работали вместе.

Волшебники приблизились и гаргульи склонили головы перед создателями.

- Бастиен, Корбин, мы к вашим услугам, - сказал Орестс.

Корбин пожал руки каждому в приветственном жесте. Он был из того типа людей, кому необходимо было прикасаться ко всем, нравилось им это или нет. Бастиен же стоял и молча наблюдал.

- Мы прибыли совсем недавно, - сказал Корбин. - Все осталось здесь, как и было.

Гаргульи кивнули и осмотрелись. Вокруг были сожженные дома и мертвые животные. Посевы были грубо выдернуты из земли и развеяны по ветру. Деревенская церковь была осквернена, большой деревянный крест был сломан пополам и лежал у двери.

- Есть одна странность. Я не вижу людей, - вступил Бастиен впервые за весь разговор. - Кажется, им дали возможность сбежать. Никому не показалось это странным?

- Да, - пробормотали все присутствующие.

- Кажется, здесь самым главным было запугать их, - сказал Корбин.

- Страх и разрушение, - сказал Орестес.

Они осмотрели все еще лучше в поисках следов своих противников. Однако они вели вдаль от деревни и границы. Ангор был рыбацким поселком, две стороны которого выходили к озеру. Другая сторона выходила к лесу, откуда пришел Орестес. Оставшаяся сторона выходила на Кев.

- Значит, Кев? - спросил Горан.

Братья переглянулись и Орестес осознал, что они разделяли это зародившееся щемящее чувство. У Кева было много договоров с Халстридом. Бороться с ними равносильно родственной войне.

- Кев, - сказал он.

Они быстро попрощались с волшебниками, которые обещали восстановить деревню. Даже будучи вдвоем, они обладали большим запасом магических сил. Затем Гаргульи поднялись в воздух и направились к Кеву. День близился к концу, но путешествие к дому женщин-воинов должно было завершится к наступлению сумерек.

Чем ближе они подлетали к границам Кевана, тем сильнее беспокоился Орестес. В любой другой день он без раздумий преодолел бы барьер, созданный из чистой магии, защищая страну от любого, кто имел нехорошие намерения. Однако, его нутро скрутило, вынудив юношу приземлиться на приличном расстоянии от барьера. Братья последовали его примеру. Три луны уже взошли, Орестес проголодался, но он никак не мог подобрать название тому, что его беспокоило. Его наполняли сомнения, которых не возникало никогда прежде во время посещения Кева. Он предчувствовал битву.

- Ты тоже это почувствовал? - спросил Штейн.

Орестес удивленно изогнул бровь, но согласно кивнул.

Горан тоже кивнул.

- Что-то не так, и будь я проклят, если я смогу понять хоть что-то. Когда вы в последний раз посещали Кев?

По подсчетам Орестеса прошло несколько месяцев, а Штейн лишь пожал плечами.

- Я был здесь две недели назад, - сказал Горан.

- Меня не было здесь шесть недель, - признался Орестес.

- Я был здесь четыре дня назад, - сказал Штейн. - И в тот раз ничего такого не ощущал. Я преодолел барьер не раздумывая. Спорим, что этой ночью так легко нам это не удастся?

- Это противоречит нашему договору, - сказал Горан.

- Да. Король обсуждал возможность нашего безопасного прохода для всех нас в любое время, - сказал Орестес.

Штейн пожал плечами и посмотрел прямо на мерцающую стену, едва видневшуюся в темном небе.

- Возможно. Я могу ошибаться, но я не испытываю страха.

- Что ж, есть лишь один способ узнать это наверняка, - заметил Горан.

Последний раз осмотревшись, юноши продолжили идти, оставаясь в форме Гаргулий. На уровне земли были обычные каменные стены с массивными воротами. Их всегда охраняли Третьи из нескольких Домов Кева. Как только их обнаружили, их окликнули. В подошедших Орестес признал двух бывших любовниц. Другие женщины предложили Горану и Штейну войти.

- Пока все хорошо, - пробормотал Орестес так, чтобы могли услышать лишь его братья. - Мы лишь посмотрим.

Они подошли к воротам, ожидая, когда их откроют. они в три раза превосходили их по высоте, а по ширине были как все двенадцать, стоявшие плечом к плечу. В течение нескольких минут девушки со скрипом их открывали, немного меньше, чем требовалось им для того, чтобы пройти.

- Они могли просто сказать нам, чтобы мы перелетели, - заметил Штейн.

Орестес тоже заметил это. Он наблюдал, как стоявшие на стенах женщины молча наблюдали за ними. Даже те, кто окликнул их, стояли в ожидании с торжественными лицами, опустив руку на оружие. Прошло много времени с тех пор, как были заключены мирные соглашения, Орестес не знал наверняка, что думать или чувствовать. Он думал о Кеванках как о своих сестрах по оружию. Чувствовать, что их предали, было хуже всего.

- Четыре дня назад тебя ничего не волновало? - спросил он у Штейна.