Ольга Миклашевская - Это всё зелье!

— Что-то ты грустишь, — забеспокоился Орон, запихивая в пасть здоровенный бутерброд. — Слушай, хочешь, я тебе забавную историю расскажу?

— Вот мне сейчас только забавных историй не хватало.

Но Орона было уже не остановить:

— В общем, однажды мы с моей бабушкой…

— Да задрал ты уже со своей бабушкой! — крикнула я немножко громче, чем собиралась. В столовой вдруг стало подозрительно тихо, и я почувствовала на себе пристальные взгляды других студентов.

Я схватила пальто со спинки стула и поспешила ретироваться. Когда я уже пересекла главный вход академии, то почувствовала, что за мной кто-то идет. Сначала мне показалось, что это Лис, и от этого я взбесилась еще больше, но чем дальше я шла, тем больше понимала, что это не он. Шаги моего преследователя мягко хрустели по свежему снегу, как будто этот некто не догонял меня, а прогуливался.

Я резко остановилась, обернулась и врезалась прямиком в следовавшего за мной Герольда. Тот от меня совершенно такого не ожидал, поэтому и случилась такая «авария», от которой стало неловко нам обоим.

— Г-герольд? — удивилась я.

Парень улыбнулся, вынул руки из карманов и осторожно толкнул меня вперед, тем самым заставив меня продолжить идти. Он пошел рядом со мной, глядя вперед и продолжая таинственно щуриться.

Так мы прошли до конца улицы, потом свернули в один из проулков. Я не понимала, куда он меня ведет, но, похоже, и у самого Герольда не было какой-то конкретной цели. Мы просто блуждали по пустующему в такой час городу и молчали.

Рядом с ним я ощущала спокойствие и защищенность. Казалось, все проблемы решили ненадолго оставить меня и уйти в неоплачиваемый отпуск.

— Хватит испытывать на мне успокаивающие заклинания, — заворчала я, когда до меня, наконец, дошло. Но было уже поздно: заботы теперь выглядели такими эфемерными и ненастоящими, что мне ни до чего не было дела.

— Прости. Ты мне показалась такой взвинченной, что я уже и не знал, чем тебе помочь. Ну и что мой брат опять натворил, что ты так выглядишь теперь, что краше в гроб кладут?

Я ухмыльнулась.

— Ну спасибо за комплимент. Надеюсь, это не Лис подослал тебя ко мне, потому что если ты собираешься ему потом обо всем доложить, то лучше нам прекратить этот разговор прямо сейчас.

— Ты же знаешь, какие у нас с братом отношения. Я скорее буду бегать шпионить за ним по твоей указке, чем наоборот.

Настроение у меня постепенно поднималось. Надеюсь, он на мне улучшающие тонус заклинания не испытывает вдобавок?

— Это уж точно, — усмехнулась я. — Но если ты хочешь выслушать эту историю целиком, тебе стоит приготовиться к тому, что она о-очень длинная.

— Я люблю длинные истории.

— Так говорят все начинающие сплетники, — подколола парня я и впервые за долгое время поняла, что наконец-то могу рассказать кому-то то, что столько лет меня терзало.

Когда я закончила, то поняла, что мы уже пришли к главным городским воротам, у которых сегодня почему-то не было караула. Мы присели на скамейку под облепленной рыхлым снегом вишней, и Герольд спросил:

— То есть ты с подругой варила для меня приворотное зелье?

— Из всего, что я только что рассказала, тебя смущает только это? — Но несмотря на то, что этот факт, казалось бы, действительно должен был крайне меня смущать, мне теперь это казалось каплей в океане вещей, о которых мне было неловко говорить.

— Меня это не смущает, просто…

Его взгляд опустился на мою ладонь, свободно лежащую на скамье. Она как будто так и манила к себе, так и просила прикоснуться. Поняв, о чем Герольд думает, я торопливо отдернула руку. Может, несколько месяцев назад я и думала, что он мне нравится, но теперь мне было совершенно не до этого.

— Просто что? — уточнила я, хотя не была уверена, что хочу это слышать.

Герольд досадливо поморщился.

— Я не хочу это говорить, и не думай, что я на стороне брата, но мне кажется, ты должна знать, что кое-что в твоей истории не совсем верно.

— Например?

— Например, то, что Лис пригласил тебя на ту вечеринку в честь помолвки, чтобы поиздеваться над тобой. — Было видно, что Герольд вовсе не в восторге, что разговор принял такой оборот, но иначе он просто не мог. В отличие от брата, для него честь была важнее всего. Может, именно из-за этого он мне столько времени и нравился.

Я ждала, потому что знала, что, чтобы продолжить говорить, ему потребуются силы и мужество. То, что Герольд собирался мне сказать, его брат явно не одобрил бы.

— Мне кажется, в глубине души он хотел, чтобы ты его остановила. Чтобы убедила его не делать этого.

— Не связываться с Василиной?

Герольд кивнул.

— Думаю, ты не хуже меня понимаешь, во что эта бедняжка, — (на этом слове я бесстыдно фыркнула), — ввязалась. По кодексу оборотней ей грозило изгнание из города. Нападение на человека, неосторожное обращение с магией… Ей еще повезло, что Лис остался жив, иначе с нее бы в ближайшее полнолуние содрали шкуру. Амнистию она могла получить только в одном случае, и брат прекрасно знал об этом условии.

— Если он убедит ищеек, что они состоят в отношениях? — догадалась я.

— Вот именно. Поэтому и вышла вся эта история с помолвкой, поэтому все старались делать напоказ. Ты, возможно, не заметила, но на вечеринке присутствовал инспектор, и мы подыгрывали этим двоим, чтобы ищейка ничего не заподозрила. Правда, отрицать не могу, Лина Лису тогда и вправду нравилась.

— А потом?

— Два года назад Лина заставила его расторгнуть помолвку, а сама сбежала из крепости.

Сбежала из крепости?! В этот момент я даже немножко позавидовала смелости оборотнихи: все-таки, чтобы в одиночку отправиться по диким лесам, нужно иметь неординарное мужество. А она, в довершении всего, была абсолютным профаном по части волшебства. То, что она выжила в таких диких условиях, казалось маловероятным.

— О ней что-нибудь было слышно? — спросила я.

— Нет, — подтвердил мои догадки Герольд, — боюсь, она не протянула там даже одной зимы. В конце концов, она отправилась туда одна, без запасов еды и питья, в место, кишащее голодными чудовищами. Не всем молодым магам удается адаптироваться, а они отправляются в такие путешествия не одни и полностью подготовленные, ты знаешь. После ее исчезновения у Лиса совсем крыша поехала: он стал тренироваться, как сумасшедший. Его Наставник был в восторге, но мы-то с мамой знали, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Я поежилась от холода.

— И давно он… это, стал анимагом? — В принципе, ответ я знала уже заранее, но мне хотелось услышать это из его уст.

— Оборачиваться зверем он начал довольно давно. Думаю, почти сразу после того, как вы перестали общаться.

— Я сказала, что люблю его, — повторила я, будто даже по прошествии стольких лет все еще не могла в это поверить.