Ольга Шерстобитова - Нить волшебства

Уже пришли? Я, кусая губы, так и сделала.

Что-то зазвенело, упав. Я повернулась.

— Здравствуй, Огана! — пролепетала я, попытавшись выбраться из железной хватки Ираса и рассматривая осколки разбитой тарелки.

— Добрый вечер! Душ в комнате есть?

— Есть, — ответила саламандра, огромными глазами глядя на нас.

— Еды добудешь?

— Да, ваше высочество.

Я застонала. Получается, что Огана знает, кто он?

— А мы пока что в душ, — кивнул маг, тяжело дыша.

— Зачем? Можно просто высушить одежду.

— Я сказал в душ, значит, в душ. — В голосе мага послышалось чуть ли не рычание, и ко мне моментально вернулась дрожь.

— Варь, русалочья магия иначе действует на мужчину, — раздался тихий голос Оганы. — Вытягивает силы.

— Это обязательно надо было говорить?

Ирас зло сверкнул глазами, саламандра попятилась и нырнула в огонь. Хоть бы она вернулась! Я не хочу оставаться наедине с боевым магом.

— Душ там, а я пока…

— Ты пойдешь со мной.

— Чего? — Я уставилась на Ираса, стискивающего меня в железных объятиях.

— Я так хочу.

— А я — нет.

— Ты можешь хоть раз не спорить? — Он пересек комнату широкими шагами и остановился.

— Я не хочу в воду.

— Варь, — откуда-то послышался шепот Оганы, и я завертела головой, потому что саламандры нигде не было видно, и создалось ощущение, что разговаривает огонь, — иначе не подействует. Русалочью магию вытянет вода и женщина рядом.

— Огана!

Ирас так рявкнул, что я вздрогнула и почему-то еще теснее прижалась к нему, пытаясь спрятаться… от него же самого. Похоже, он совсем не привык проявлять слабость, поэтому и сердится, что саламандра пытается мне объяснить, что к чему.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он уже захлопнул дверь в ванной, и мы оказались в темноте.

— Ваше высочество, а вы не наглеете ли?

— Ирас, — поправил он, опуская меня на пол. — Мне так нравится, что ты видишь во мне не принца.

В его голосе прозвучали странные нотки, и внутри меня стала подниматься волна паники. Я не нашлась что возразить.

— Раздевайся.

— Что?

— В одежде ты уже накупалась. Да и Огана на тебя исцарапанную и мокрую насмотрелась, — фыркнул маг, шурша рубашкой, которую с себя стягивал.

Я попятилась.

— За непослушание накажу.

— Чего? — Мой голос снова хрипел, а спина уткнулась в дверь.

— Поверь, я сейчас с трудом сдерживаю злость, — соизволил пояснить маг. — И если она вырвется наружу…

Нет, он не угрожал, а ставил в известность безумно спокойным голосом, и спрятаться от этого хотелось еще сильнее.

— Мог бы и не спасать…

Ох, дурная голова! Зачем только сказала?

Ирас в мгновение ока оказался рядом.

— А ты?

— Что я?

— Зачем полезла во второй раз в то проклятое озеро?

В голосе Ираса звучал гнев.

Глупый вопрос. Не могла же я его и в самом деле там бросить! Да мне это даже в голову не пришло!

— Я же удерживал огонь, давая тебе возможность уйти, а ты…

— Что я?

Жаркое дыхание опалило мою щеку.

— Ты снова посмела сомневаться в моей силе! — рявкнул он, скользя рукой по моему затылку и запрокидывая мою голову.

Я не видела его в темноте, лишь ощущала опасную близость.

Его действительно волнует только это? Не понимаю. Хоть убейте.

— Отпусти, — прошептала я.

Маг не сдвинулся с места и не ответил. Я задрожала, он вздохнул.

— Варь, просто встанешь со мной под струи воды и позволишь тебя обнять. Клянусь силой, ничего больше.

Его голос звучал глухо и тихо. Неужели ему настолько плохо?

— А другую женщину слабо найти?

На него же пачками, поди, вешаются. Я вспомнила, что даже Фиона мечтательно вздыхала, когда говорила о принце.

Ирас снова вздохнул.

— Не поможет.

— Почему?

— Они мне безразличны, — отозвался маг, отпуская меня и отходя.

Я услышала, как он шуршит одеждой.

Что ж, он меня спас, значит, я могу один раз пересилить себя и сделать так, как он просит.

— Дверь, кстати, не откроется. Я остатки магии применил, чтобы ты не сбежала.

Гад!

— Либо добровольно со мной в душ, либо…

— Силу применишь?

— Ага, — отозвался этот нахал. — Раздену, пощупаю, зацелую.

В голосе Ираса послышались мечтательные нотки.

— Придушу, убью, оторву голову, — щедро продолжила я.

— Влезешь по собственной глупости снова в неприятности, попробую применить эти методы на практике. Руки так и чешутся…

— Вообще-то я про тебя говорила, — прошипела я.

Ирас не ответил, включил воду.

Да и много ли он понимает? Бастинда зачет пообещала поставить за клубок, а ради такого…

— Иногда я тебя ненавижу.

— Кто бы в этом сомневался, — отозвался Ирас, но его голос звучал глухо.

Повернулся, потянулся, шагнул под струи.

— Так что, помощь нужна, чтобы раздеться?

— Нет, — процедила я, скидывая плащ. — Отвернись к стене.

Ирас хмыкнул, но послушался. Я вздохнула, стянула лохмотья, в которые превратилась моя туника и штаны, и забралась под душ.

Надеюсь, я не буду жалеть о таком решении.

Маг мгновенно меня обнял и затих. Я стояла под струями воды, понимая, что даже на злость не осталось сил, прижималась к горячему плечу мужчины и думала о своей жизни. Эх, если бы папа увидел нас сейчас в таком положении, то я бы точно испытала на себе все прелести воспитания. Я вздохнула и порадовалась, что никто, кроме Оганы, о нашем совместном душе не узнает.

Ирас стоял и молчал, не двигаясь. Лишь дыхание иногда опаляло мои красные щеки и под рукой начинало чаще биться его сердце. Я даже немного расслабилась и чуть не задремала, поэтому, когда маг отстранился, не сразу сообразила, что к чему.

— Все? Я могу идти? Больше не нужна?

— Можешь, — отозвался маг, вздыхая.

— Ты как себя чувствуешь?

— Прекрасно, — процедил он сквозь зубы.

Ничего не понимаю, а объяснять он, похоже, не намерен. Повернулся к стене, как-то нервно сглатывая, и замолчал.

Я быстро вытерлась полотенцем, натянула тунику, служившую мне ночной рубашкой, и вышла из ванной.

Саламандра нервно мерила шагами пространство возле камина. Подпаленный половик местами был покрыт темными пятнами, а возле огня сиротливо лежали осколки разбитой посуды. Огана остановилась и посмотрела на меня.

— И не спрашивай, — хмуро сказала я, заползая под одеяло.

— Варь…

Я зевнула.

— Клубок добыла, — отозвалась я, наслаждаясь теплом.

Сейчас холодное озеро с русалками казалось нереальным сном.

— Да при чем тут это! — Огана полыхнула огнем, разбивая гипсовую статуэтку девушки с кувшином, добытую ею неделю назад. — Принц откуда взялся?

— Меня спасал, — сонно отозвалась я, закрывая глаза и моментально проваливаясь в сон.

Во сне мне было жарко и щекотно. Назойливая бабочка, задевая крыльями, садилась сначала на шею, потом на плечи, а затем стала спускаться вдоль позвоночника. Я застонала, попыталась ее отогнать, но вредное чешуйчатое насекомое село на запястье. Я повернулась, открыла глаза и увидела черноволосую растрепанную макушку.