Артем Каменистый - Демоны Юга

— И так как удерживать тылы мы не сможем, то большая часть их быстро дезертирует назад. К тому же население на нас ополчится, да и Директория не будет смотреть на такие сборы, сложив руки. А в остальном план хорош, не спорю.

— Не ерничай. Это я так… тоже шучу. И когда я смогу увидеть остальных своих демонов?

— Завтра с рассветом вылетаю за ними.

— Давай, не задерживайся.

Генерал развернулся, так же неспешно поехал прочь. Талашай, жадным взглядом провожая его невозмутимую лошадь, уронил на землю струйку слюны, после чего опомнился и с чавканьем попытался затянуть ее обратно.

На смену Грулу подъехала Литтейгиса. В глазах ее кобылы застыло выражение непередаваемого ужаса, ноги двигались как-то неестественно, механически, явно не по своей воле.

— Лошадку не жалко?

— У нее слабый ум. Как только отойдем от тебя, сниму контроль и сделаю так, чтобы она забыла Талашая. Ей будет хорошо.

— Сделай лучше так, чтобы она его не боялась. У нас вся армия на конях, это может стать проблемой.

— Ум у них слабый, а вот упрямства не занимать. Не думаю, что я буду полезна лишь тем, что начну целыми днями работать с тягловым скотом. Ты слышал, как генерал говорил с горожанами?

— Только последние слова.

— И первые были не лучше. Он пока что никто, а такое самомнение. Он повесил восьмерых. Восьмерых, Леон!

— По местным меркам — скромно. Я сам поначалу поражался, но потом привык. Здесь к смерти относятся легко, вешают часто, на повешенье люди как на праздник приходят, некоторые даже детей приводят. Генерал не хуже и не лучше других, такие уж здесь порядки.

— Леон, зачем мы вообще с ним связались?

— Потому что без него никак.

— Поясни.

— Он тот, кто сумеет сделать из этой земли надежное убежище и для вас, и для меня.

— И сделает за счет нас. Так зачем нам такой посредник?

— Вы тут никто, не знаете никого и ничего, и вообще не из тех людей, которые готовы все отдать за каплю власти. Да у вас даже лидера нет.

— А как же Айш?

— Он никто, и звать его никак. Вы просто назначили его ответственным за все сразу. Он не лидер. Я даже не знаю, в какой магии он силен. Или он вообще не маг?

— Маг.

— Из тех, которые повышают урожайность полей?

— Не совсем. Спроси лучше у него, я не желаю обсуждать Айша. Как и остальных. У нас это не принято.

— Но ты согласна, что ни он, ни другие не годятся на роль так нужного нам диктатора? Или вы собираетесь править Реулой всей кучей, тесным дружным коллективом? Демократический отряд магов, или как вы себя назовете?

— Нет. Ты, наверное, прав. Просто генерал мне не нравится. Он нехороший человек.

— Он не обязан нам нравиться. Он должен делать свое дело.

— Как бы он не счел, что его дело — бороться с магией. Я не забыла Даатлькрааса.

— Если вы докажете делом, что можете быть очень полезными, он пылинки будет с вас сдувать. Генерал умеет ценить полезное.

— Не верится.

— То, что я пережил встречу с ним, — лучшее этому доказательство. Он за куда меньшие прегрешения вешает пачками.

За время моего не такого уж короткого отсутствия в лагере на берегу ничего не изменилось. Все так же омерзительно сыро, и такой же непроглядный туман, мешающий полетам. И вернулись чайки, ранее пугавшиеся аппетита Талашая. Сейчас птицы доказывали, что мозгов у них немного, не обращая на него внимания.

С одеждой и прочими вещами у стражей и их верных спутников и раньше было не очень. Бежали ведь налегке, выкручиваясь по дороге кто как может. Сейчас оставшееся тряпье как следует потрепала сырость, вот-вот и на нем грибы расти начнут. Так что встречающие меня люди выглядели кучей совсем уж опустившихся бродяг.

Если бы не лица. Лица выдавали людей, которым до социального дна еще падать и падать. Но первые шаги в этом направлении сделаны: очень уж много усталости в глазах. И тоски.

Лишний раз убеждаюсь, что правильно высказался про это место: здесь можно выживать, но не жить.

Айш крепко пожал протянутую руку:

— Мы тебя уже заждались.

— Сильный встречный ветер. Сглупил я, надо было сразу изменить высоту, там его нет, тишь да благодать.

— Не важно. Ну как там все?

— Все так же, как и объяснял по амулету. Генерал вас очень ждет.

— Талашай осилит такое количество полетов?

— На том берегу в еде недостатка нет. Пусть Кайра его посмотрит, я так и не понял, все ли хорошо с его ранами. И вот, мешок возьми, там хлеб свежий, мясо вареное, зелень. А то вы уже перламутровыми створками начали обрастать.

— Ну так питаемся почти одними мидиями. Эй! У нас свежий хлеб! Налетайте!

Да уж, иногда для счастья надо так мало…

Теперь мне надо перевезти за море восемнадцать пассажиров. Даже с учетом того, что в этом деле я поднабрался опыта, все равно за один день управиться нереально. Потребуется минимум тринадцать рейсов, скорее, даже четырнадцать-пятнадцать, и Талашаю тоже надо отдыхать хоть немного. Да и мне тоже. Плюс в темноте полеты затруднены.

Хорошо, если за два дня управлюсь.

Но есть хоть и маленький, но плюс: у пассажиров практически нет багажа.

Со спины муунта я не слез, а свалился, мысленно проклиная все на свете, но особенно генерала. Грул бешено возмутился тому, что вместо одного дня намерен потратить два, и в категоричной форме потребовал, чтобы все ограничилось именно ими, а не растянулось еще и на третий. Так что я экономил на отдыхе, в том числе и своем, а последний рейс завершал уже в полной темноте, даже на высоте светило уже не разглядеть. Спасибо Талашаю, что благодаря своему внутреннему компасу безошибочно вылетел прямо к городу. Оставалось только его посадить возле огней военного лагеря.

Шфарич, подбежав, с опаской покосился на муунта и спросил, указывая на Ильконса:

— Это последний?

— Да.

— Генерал приказал, как только все окажутся здесь, собрать всех, он лично хочет с ними познакомиться.

— Пусть знакомится или даже ночь любви с ними устраивает, а я что-нибудь пожую — и отрубаюсь до утра.

— Генерал говорил, что ты должен присутствовать.

— Да я ничего никому не должен!

— Но генерал будет настаивать, ты же его знаешь.

— Еще бы мне не знать! Ладно, хрен с ним, только спроси Грул а, где сбор будет. Проще ему отдаться, чем переспорить.

— Меня зовут Грул Дейертс, но вы, как и все прочие, будете меня называть по званию: генерал. Я его заслужил честно, без высоких связей и тщательного лизания начальственных задов, так что не вижу причин им не гордиться. Этот проходимец, — указующий перст в мою сторону, — заверил меня, что вы можете стать ценными союзниками. В очередной раз ему доверившись, возможно, ошибочно, я совершил быстрый переход на юг к этому городу. Мы обогнули вражеские заслоны, избежали обнаружения с воздуха, но надолго это их не обмануло. Сегодня уже прилетал дирижабль, пока что с разведывательными целями. Завтра они будут нас бомбить, они никогда не делают это сразу, командующий воздушными силами тщательно выверяет каждый шаг, так что спешку не приветствует. Вынужден признать, что у нас нет возможностей противостоять атакам с воздуха. Против нас действуют дирижабли новой конструкции. Нижняя часть их баллонов затянута тканью, которую трудно зажечь. К тому же она обладает не только огнеупорностью: пробоины от пуль в ней затягиваются. Не полностью, но утечка газа получается минимальной. Гондола из легкой древесины и бамбука, но важные узлы и боевые посты частично прикрыты стальными пластинами. Толщина их незначительна, но, если вести огонь снизу вверх, пули быстро теряют силу и справиться с такой преградой уже не могут. То есть винтовки в борьбе с дирижаблями неэффективны. Сотни стрелков стреляли по ним залпами, но сбить удалось всего один, скорее всего, по причине попадания пули в бензопровод и последующего пожара. Это малогабаритная деталь, потому ее не стали прикрывать. Рассчитывать, что такая удача будет повторяться снова и снова, мы не можем. Дирижабль вооружен бомбами и пулеметом, который может вести огонь во все стороны. Он использует патроны повышенного калибра, даже на большой дистанции они не теряют силу, кроме того, огонь ведется сверху вниз, что тоже положительно сказывается на поражающей способности. Таким образом, винтовочные залпы почти не причиняют вреда, а в ответ мы несем большие потери. Единственное оружие, которое можно с успехом применять, — артиллерия. Но с существующими станками крайне трудно вести огонь по подвижной высотной цели, к тому же пушек у нас нет вообще. То есть мы полностью беззащитны и можем лишь прятаться. Я хочу, чтобы дирижабли перестали быть неразрешимой проблемой. Леон заверил меня, что вы в этом поможете. Я до сих пор не знаю, как вы это сделаете, и вообще не представляю, как вас применять. Я вообще вам не верю, а прохиндею Леону тем более. Но, думаю, завтра у вас будет шанс что-то доказать. А чтобы из громких заявлений не вышло конфуза, те из вас, которых можно отнести к демонам юга, сейчас по очереди представятся и расскажут, чем именно сильны. Я должен знать, что вы собой представляете, а уж потом смогу думать о том, как вас использовать. Итак, начали. Литтейгиса, ты сиди, я и так знаю, на что ты способна. Давай ты.