Лев Гроссман - Волшебники

Он мог ее вообще не узнать.

— Я тоже там была, — говорила Джулия, глядя ему в глаза. — В этой так называемой школе. Ты поступил туда, правильно?

Тогда до него дошло. Она все-таки сдавала вступительный экзамен, он не ошибся. Сдавала, но не прошла. Ее отсеяли сразу после письменных тестов.

Однако здесь что-то не так. Все, кто не сдал экзамен, подвергаются мягкой обработке памяти и снабжаются убедительным алиби. Это не просто и не слишком этично, но гуманно и вполне извинительно. Только в ее случае чары, похоже, сработали не до конца.

— Джулия, — сказал он. Они стояли нос к носу, от нее пахло никотином. — Джулия, что ты здесь делаешь?

— Не прикидывайся! Не смей! Ты учишься в этой школе, так ведь? В волшебной школе?

Квентин сохранял спокойствие. Первое правило Брекбиллса — не говорить о колледже с посторонними. За это его исключить могут, но разве он виноват, что Фогг плохо стер ее память? Это ведь Джулия, не кто-нибудь там. Ее милое веснушчатое лицо совсем близко — теперь на нем кроме веснушек еще и прыщи, и выглядит оно куда старше. Она страдает.

— Ну да, — сказал он. — Учусь.

— Так я и знала! — крикнула она, топнув сапожком по кладбищенской траве. Значит, наполовину, если не больше, это был блеф, заключил Квентин. — Знала, что это было реально, а ни в каком ни во сне! — Она закрыла лицо руками и конвульсивно всхлипнула.

Квентин перевел дух и одернул куртку.

— Слушай, Джулия, — начал он, положив ладонь на ее сгорбленную узкую спину. — Тебе вообще ничего не положено помнить. Всем, кто не поступил, корректируют память.

— Но я должна была! — Джулия выпрямилась; в ее покрасневших глазах горела холодным огнем навязчивая идея. — Должна была поступить. Это просто ошибка. — Ее взгляд прожигал Квентина. — Я такая же, как и ты, понимаешь? Потому и не поддалась их корректировке.

Квентин очень хорошо ее понимал. Неудивительно, что она так изменилась. Посмотрев один-единственный раз в щелку занавеса, она напрочь слетела с катушек. Другой мир, увиденный мельком, не отпускает ее. Она пала жертвой Брекбиллса.

В свое время он готов был на все ради нее — да и сейчас был готов, только не знал, чем помочь. Почему он чувствует себя таким виноватым?

— Это не так работает, — сказал он. — Магические способности никого не могут предохранить против чар забвения.

Она жадно смотрела на него, слыша только то, что хотела услышать: что магия — вполне реальная вещь. Квентин хотел отойти чуть подальше, но она схватила его за рукав.

— Нет-нет-нет-нет. Постой, Кью. Пожалуйста. Я ведь к тебе за помощью.

Волосы, которые она выкрасила в черный цвет, выглядели сухими и пережженными.

— Я бы с удовольствием, но не знаю, что я могу…

— Просто посмотри сюда. Посмотри.

Она отпустила его рукав — неохотно, точно боясь, что он исчезнет или сбежит, — а потом вдруг изобразила баскскую оптическую иллюзию, известную как призматический спрей Угарте.

Наверно, в Сети нашла. В Интернете встречаются иногда крупицы подлинной магической информации, хотя ее очень трудно выкопать из-под кучи фальшивок, да и кому это надо? На eBay как-то продавался брекбиллсский блейзер, Квентин сам видел. Профаны, в принципе, могут освоить самостоятельно пару-другую чар — это бывает редко, но все же случается. Настоящие маги называют таких деревенскими колдунами. Одни из них успешно выступают как фокусники, другие становятся во главе какой-нибудь секты, проповедуя викку, сатанизм или нетрадиционное христианство.

Джулия произносила заклинание так, словно играла Шекспира в любительском театре — не сознавая, что делает. Квентин нервно оглянулся на заднюю дверь церкви.

— Видишь? — Она торжествующе подняла руку. Чары в общем и целом сработали: ее пальцы с обкусанными ногтями оставляли в воздухе слабые радужные следы. Она махала руками, делая псевдочародейские жесты. Призматический спрей Угарте — просто трюк, никакой практической пользы он не приносит. Квентину стало больно при мысли, сколько месяцев, если не лет, Джулия потратила на него. — Ну, видел? — чуть не плача, спросила она. — Мне еще не поздно вернуться туда. Скажи им об этом.

— Джеймс знает?

Она потрясла головой.

— Ему не понять. Мы с ним больше не видимся.

Квентин очень хотел ей помочь, но не мог. Слишком поздно — лучше так прямо ей и сказать. Это и со мной могло бы случиться, подумал он. Чуть было не случилось.

— Я вряд ли что-то смогу. От меня это не зависит. Никогда не слышал, чтобы они передумали — дважды никто не сдает.

Хотя Элис позволили сдать без приглашения, вспомнил он.

— Ну все равно, скажи им. Просто напомни обо мне, ладно? Это ведь ты можешь сделать?

Она снова уцепилась за его руку — пришлось ему задуть призматический спрей, чтобы тот не проел рукав.

— Просто скажи, что видел меня. — Надежда угасала в ее глазах. — Пожалуйста. Я упражнялась все это время. Ты мог бы учить меня сам. Я сделаю все, что ты хочешь. У меня тетка в Винчестере, я могу переехать к ней. [24] Неясно, который Винчестер Джулия имеет в виду. В США их несколько, в британском Винчестере находится несколько частных школ. А хочешь, Квентин? — Она коснулась его колена своим, и между ними, вопреки его воле, пробежал ток. Ее губы саркастически искривились. — Давай поможем друг другу. Раньше тебе хотелось.

Квентин злился на себя — за то, что поддался соблазну — и на весь мир заодно. Ему хотелось заорать во весь голос что-нибудь непристойное. При падении человека всегда страшно присутствовать, но она… кто угодно, только не Джулия. Мне за всю жизнь не увидать столько горя, сколько перенесла она, думал Квентин.

— Послушай, — сказал он. — Если я им скажу, они просто найдут тебя и вычистят твою память — теперь уж как следует.

— Пусть попробуют, — внезапно обозлилась она. — В прошлый раз у них не очень-то вышло. — Дыхание со свистом вырывалось через ее раздутые белые ноздри. — Скажи мне, где находится это место. Сама я найти не могу. Скажи, и я от тебя отстану.

Хорош он будет, если Джулия заявится в Брекбиллс, требуя зачисления, и сошлется при этом на него.

— Где-то в северной части штата Нью-Йорк, на Гудзоне. Я точно не знаю. Там рядом Вест-Пойнт. Колледж невидим — даже я не сумел бы его найти. Но я упомяну про тебя, если ты вправду этого хочешь.

Он чувствовал, что делает только хуже. Не надо было признаваться — соврал бы, и все, а теперь уже поздно.

Джулия прильнула к нему, словно сил у нее совсем не осталось. В свое время это было пределом его мечтаний.

— Они не смогли сделать так, чтобы я забыла, — прошептала она. — Понимаешь? Не смогли.

Позор, позор, позор, говорил ему стук ее сердца. Почему ее не приняли? Из них двоих определенно должны были взять ее, и с памятью тоже нехорошо получилось. Надо, чтобы Фогг исправил ошибку — ей же самой лучше будет. Придет в себя, вернется в свой колледж, снова сойдется с Джеймсом, продолжит свою прерванную жизнь.