Array Semenoff - Вжиться и выжить[СИ]

После чего я отправил несколько дублей Наруто на крышу рассеивать дым, чтобы лишний раз не выдавать свое присутствие. А еще нескольких клонов под руководством деда напрягли развести огонь в печи, греющей воду, чтобы мы могли помыться. Я надеялся, что Хатаке придет в себя, когда мы будем его тащить — не пришел. Однако он не очнулся даже тогда, когда мы стали осторожно стягивать с него грязную одежду. Из прорехи в жилете Какаши выпали какие–то кусочки металла, поначалу я подумал, что это куски оружия, но потом дошло — это были защитные пластины. Просто они превратились в кусочки металла и ошметки непонятного черного материала явно искусственного происхождения. Какие–то защитные полимеры? А черт его знает. Потом надо будет поинтересоваться.

Пока еще не прошел эффект от пилюль и в резерве было достаточно чакры на сканирование мистической рукой, я осмотрел Какаши: бока, грудь, руки, ноги, спина, везде были начинающие темнеть синяки, но ничего такого с чем бы я не мог справиться — не было. Мысленно проклиная Хатаке, я залечил самые опасные повреждения, а когда скопившейся чакры стало не хватать, просто слил этот остаток в Чучело и решил больше не геройствовать. Благодаря пилюлям резерв заполнялся быстрее, чем обычно, но все равно, много чакры я Собакину дать не мог. Да и ничего такого, от чего Какаши мог помереть — не было. А синяки и кровоподтеки — это для шиноби несерьезно. Болеть должно было не слабо, но что бы помереть от такого — это надо постараться.

Я думал, что Какаши очнется, когда я закончу его «чинить», Надеялся, что он очухается, когда станем стягивать одежду, но он только поскуливал сквозь стиснутые зубы.

Даже тогда, когда мы закинули Собакина в большую деревянную кадку–ванну на «раз–два–три–бросаем» — он не пришел в себя.

Горячая вода должна была не только помочь справиться с одним из последствий растраченной чакры — ознобом, но и уменьшала шансы Чучела подцепить какую–нибудь заразу. Шиноби значительно меньше мерзли и болели, и в обычной ситуации Собакин остался бы здоровым… Но стоило чакре в резерве подобраться к критической отметке, как шиноби мог загнуться чуть ли не от обычной простуды. Организм без чакры — это организм без тепла, с нарушенной терморегуляцией и ослабленным иммунитетом, так говорил Кито.

Не слишком хорошей идеей было Какаши в горячую воду совать, но лечить воспаление легких я хотел еще меньше, чем распаренные гематомы. Тем более что некоторые уже начали рассасываться под действием чакры.

Чистая правда, что шиноби крайне живучи и многие со смертельными для обычных людей ранами не только выживали, но успевали попортить шкуру врагу, но все снова упиралось в чакру, точнее, в ее отсутствие.

Глядя на пятнистого от гематом Какаши я понял, что легко отделался, мне было достаточно некоторое время погонять по системе импульсы преобразованной чакры, концентрируясь на поврежденных местах, чтоб привести себя в пристойный вид. Это, правда, только видимость, разве что царапины–синяки чуть подлечил да немного взбодрился, а вылечить так серьезные или внутренние повреждения — нереально сложно, но лучше уж так, чем как Хатаке. Дети так вообще не пострадали, пара ссадин у Саске не считается, а мелкие царапины на Наруто пропали практически сразу, как и синяки. Впрочем, будь Какаши слабее, и скорее всего, он бы сдох от таких побоев. Он ведь не столбом стоял, когда Виктор его лупил, а защищался. Да и жилет с майкой из тонкой сетки и чакропроводящей проволоки не для красоты носят.

Кстати говоря, Хатаке заботы и моих трудов не оценил — не очнулся. И пока мы отмывали этого собако–свина — тоже. Но судя по немного увеличившемуся сопротивлению — Какаши умирать уже не собирался и я бросил сливать в него крохи из резерва. Самому было мало и действие пилюль не бесконечно.

— Ирука–сенсей, — тихо окликнул Саске, — Какаши–сенсей поправится?

— Если сейчас не захлебнется. — снова привалил трясущегося и постанывающего Какаши к бортику. — То не помрет, Саске–ку… Апчхи! Правда.

Кажется, я простыл… Твою папу за ногу! — приваливая к бортику Чучело. — СИДЕТЬ!

Отполоскав Чучело, нам пришлось его вытирать. А так как одевать его было не во что, свою одежду я Чучелу отдавать не собирался — экономный я, да и размер не тот, так что пришлось замотать его в простыню. В общем, так и не очнувшегося Какаши втроем: я Саске и Наруто, кое–как перенесли в дом. Завалили одеялами, этот кокон и даже грелку под ноги сунули, которую приволок старик. Поминая Чучело тихим, недобрым словом, я передал ему еще немного чакры, которая успела скопиться в резерве, пока мы его отмывали.

Результаты не вдохновляли — опять ничего. Не очнулся. Хотя, судя по немного увеличившемуся сопротивлению — Какаши умирать не собирался.

Ну хоть так.

Напоил бессознательную тушку лекарствами против чакроистощения и антибиотиками. Пациент вроде даже глаза открывать пытался и руками, да ногами шевелить. Ну, как шевелить, дергался слабо и норовил укатиться из футона, благо по краям были застежки–липучки. Так что колобок от нас не ушел.

Будем надеяться, что не зря я на него чакру и лекарства переводил. — убрал аптечку.

Пока мы откисали, началась настоящая гроза.

Потянув носом сырой воздух, закутался в одеяло и подтянул ноги.

Сквозь большие запыленные окна хорошо были видны изломанные росчерки молний. В домике мостостроителя я чувствовал себя неуютно, казалось, что он или сложится, или обвалится в воду. Нет, домик не шатало, но скрип дерева меня настораживал. Да и свет мы не включали, чтобы не привлекать внимания, потому сидели в полумраке.

После боя нам нужно было не только отогреться, но еще и плотно поесть и хорошенько поспать, но у Тадзуны дома ничего съестного не было. Цунами и Инари гостили у родственников с тех пор, как началась травля Тадзуны. Так что пока грелась вода для чая, пришлось доставать пищевые свитки и раздать детям рационы, орехи, хлеб, копченое мясо, банку варенья и целую стопку холодных блинчиков, про которые я уже успел забыть. Еда! Вот оно, счастье! Кстати, блинов было много, так что даже мостостроителю перепало аж целых два штуки. Почему–то варенье было особенно жалко. Может от того, что оно было вишневое?

Заваривая на всех успокаивающий сбор, приобретенный с хорошей скидкой в госпитале, я пытался проанализировать сегодняшний бой и думал над тем, что сказать детям.

Разлив ароматный чай по чашкам, протянул их ребятам и спросил:

— Ну, теперь–то, — намекая на отлипшие от спины желудки, — что скажете о том, что случилось сегодня?

Секунду была такая тишина, что я услышал звон в ушах, а потом «седьмых» прорвало. Они начали говорить, перебивая друг друга, теряя мысли и запинаясь. Даже Саске эмоционально размахивал руками, с жаром рассказывая о своих впечатлениях.