Надежда Кузьмина - Пара не пара - парень не парень

— Сейчас…

— Помочь?

— Не надо, я сам.

— Ты что в такую рань вскочил?

— Так я обычно в это время лошадей кормлю и чищу.

— Понятно. А расскажешь всё-таки, что с тазом случилось? Я так и не поняла, как ты к герцогу попал?

— Не по доброй воле… — вздохнула я. — Деваться было некуда. Как думаешь, можем мы тут до завтра отдохнуть?

— Если эта тётка не проболтается, можем. Даже должны. Пусть как следуют поищут. А если искать не станут… — Сейсиль нахмурилась и замолчала. А потом ни с того ни с сего добавила: — Платья жалко, я столько денег на них угрохала!

Ясно. Лёгким испугом Кабан за свою оплошность не отделается. Знаю я этот тон… тут не извинениями пахнет, а тем, что шкуру снимут. Так ему и надо!

Вообще говоря, я очень хотела помыться или хотя бы обтереться влажным полотенцем. Жара и долгая тяжелая дорога плохо сочетаются с излишками туалета вроде нательного пояса шириной больше ладони. О забинтованной груди уж не говорю. Но раздеваться в присутствии чужого человека, пусть даже тоже девушки, казалось жутко неудобным. Не говоря уже о том, что это означало раскрыться… Верить Сейсиль я стала больше, но не зря говорят, что раз севшая на горячую плиту кошка никогда не сядет больше и на холодную. Я сделала глупость лишь однажды — и пожинала плоды опрометчивости до сих пор.

— Слушай, у меня к тебе просьба, — неожиданно произнесла Сейсиль.

— А, что?

— Давай сейчас окно простынёй завесим, чтобы подглядывать нельзя было, а потом я тебя снаружи дверь попрошу покараулить. Хочу обмыться, а тут хозяйка — любительница входить без стука.

И как накликала: дверь распахнулась, и в проёме возникла вчерашняя баба:

— Ой, проснулись уже! Ватрушки с творогом желаете?

— Желаем, и побольше, — отозвалась фея. — А ещё горячего чая, ведро воды, гребень и пару чистых полотенец.

Брошенную монету баба поймала на лету, похоже, хватательный рефлекс у неё был развит как надо.

Когда хозяйка, отвешивая поклоны, затворила дверь, фея откинулась на постель:

— Делаем что можем, и будь что будет, как считаешь, Тьери?

Я задумалась.

— Как думаешь, хозяйка нас не выдаст? — поинтересовалась я, вгрызаясь в тёплую ватрушку.

— Полагаю, нет. Мы для неё — золотое дно. Обрати внимание, ни вчера, ни сегодня на столе не было мяса. Значит, живут небогато. А на один серебряный эйлер можно купить четырёх хороших кур или две дюжины цыплят. А на два или три — козлёнка. Только у меня денег с собой не очень много…

— У меня есть, — вспомнила я о нательном поясе. — Если что, и на дорогу до Кентара хватит.

Фея посмотрела на меня с интересом, но промолчала.

Прикончив ватрушки, мы наглухо занавесили окно. Я отправилась за дверь, караулить. Пока ждала, сидя на скамейке, размышляла: ну ладно, сами помоемся, отдохнём. Но что будем делать с грязной и порванной одеждой? Ничего, что-нибудь сообразим.

— Можешь заходить, — раздалось негромкое изнутри.

Вот и хорошо. Если вода осталась, я тоже обмыться хочу.

— Поможешь потом причесаться? — встретила меня сидящая на краю постели укутанная в одеяло по уши фея.

— Конечно. А вода есть?

— Конечно, — поддразнила меня рыжая. — Ещё пол ведра.

Только как мыться, когда она тут расселась, как наседка на гнезде? С мокрой головой и босую леди ведь не выгонишь? Даже если забыть на минуту, что по статусу она госпожа, а я — слуга?

— Сейсиль, ты случайно спать не хочешь?

— Случайно нет. А что? Тьери, ты стесняешься, что ли? Чего краснеешь? Ну, хорошо, отвернусь. Обещаю не подглядывать. Дверь, кстати, советую скамейкой подпереть.

Дельная мысль. Шлёпая босыми ногами по дощатому полу, подтащила тяжелую скамью к двери, обернулась: фея забралась на кровать и легла, отвернувшись к стенке.

Сейчас как вымоюсь! А то всё уже чешется!

До обеда мы дивили хозяйку господскими причудами.

— Огурцы в огороде есть? Нам пяток не слишком переспелых. Нет, без соли, — потребовала фея по моему наущению.

А когда спустя четверть часа хозяйка сунулась к нам — опять, замечу, без стука! — со стопкой блинов и миской сметаны, то чуть не выронила миску, увидев пару страшил с физиономиями, залепленными огуречными кружками.

Ну да, мы вчера весь день по горе ползали, солнца нахватались, а огурец хорошо кожу отбеливает. А то как станет наша рыжая загорелой — разонравится Кабану! А я тоже уже облезла и веснушчата настолько, что самой страшно. Так что поддержу доброе начинание. Кстати, сметана тоже пригодится, причём совсем не для блинов…

Феино платье я, как могла, почистила, хотя прежде модный туалет после близкого знакомства с ежевикой и ночёвки в земляной яме превратился в нечто из разряда «Ветошь, пожертвую старьёвщику с приплатой». Мне камзола было не жаль — Кабан выдаст новый. А штаны из плотной ткани пострадали не так уж сильно, залатаю. Я ж должна жить на жалованье, так? Тогда нечего возмущаться, если на заду будет красоваться заплата. Меня не раздражает, мне её не видно.

Время от времени мы посматривали из окошка на улицу — не наблюдается там какой-нибудь аномальной активности? Почти до заката было тихо. Потом, поднимая клубы пыли, куда-то проскакала пара сабельников. Угу, началось! Нас всё-таки ищут! Точнее, разыскивают фею, а я уж так, заячьим хвостом к рыжекудрой богине.

Следом пронеслись ещё трое, потом пробежали несколько мальчишек и псарь со сворой рыжих поджарых собак…

Глядя на переполох, мы зубоскалили, отпуская вполголоса шуточки на тему того, как кабанья свита во главе с самим Кабаном пойдут по нашему следу. Если тронутся сейчас, как раз смогут заночевать в нашей яме. Придя к этой мысли, немножко посмаковали картину «Утро в лесу: Кабан выползает из берлоги». Закончилось обсуждение тем, что найтись мы решили не раньше чем завтра. А сегодня слопаем ещё горшок каши и спокойно выспимся.

Решение объяснялось не только вредностью и мелкой местью. В Кентар кортеж ночью не поедет, наверняка станет дожидаться светлого времени суток, так что найдись фея перед закатом — и где ей придётся ночевать? И, главное, с кем?

Перед тем, как укладываться спать, мы покромсали одно из полотенец на ленточки и сотворили на голове феи папильотки. Такие, чтобы волосы вились локонами, но овцой кучерявой она не казалась. Когда идёшь ругаться — выглядеть надо хорошо. А доказательством пережитых тягот и лишений станет истыканное ежевикой платье.

— Слушай, а ты на каком боку спишь? — поинтересовалась я перед сном.

— Я? — заморгала Сейсиль. — Не знаю, а что?

И как сказать, что? Сообщить, что она, девушка, лезла обниматься к лежащему рядом парню? Как-то неудобно… Ладно, переживу. Если вспомнить, что наше знакомство вообще началось с поцелуя, то всё прочее уже мелочи.