Надежда Кузьмина - Пара не пара - парень не парень

Вот если бы — хихикнула — Кабан дал разрешение на этот брак… Угу, прям как есть: дозволил мне, помощнику секретаря и конюху в потёртых штанах, жениться на благородной, но небогатой леди Сейсиль. То-то была бы свадьба! Я, в малиновой ливрее, и фей с веером плывём к алтарю под одобрительными взорами Кабана и тёти.

Не выдержав, зафыркала в кулак.

Кстати, как я должна в таком случае называться — женихом или невестой? По одежде или по сути? Или, чтобы соблюсти корректность, нас обоих обзовут несимпатичным словом «брачующиеся»?

Эх, я бы и на такое согласилась, лишь бы стать его женой. И, кстати, опекунство бы на этом закончилось, потому что подопечная вышла замуж.

Гм, между прочим, что-то в этой мысли есть…

Алэр Сейсиль Эл’Суани

За последние дни моя жизнь в очередной раз перевернулась с ног на голову. Но зато в ней появилось и солнце — Эль, моя Эль. Вихрастое чудище, лихо правящее четвёркой коней, оказалось девушкой. Поверить невозможно! Думаю, я даже знаю, кто она такая, но подожду, пока расскажет всё сама. Мне неважно, что, как и я, из-за вельможного мерзавца она потеряла состояние… Правда, для себя я поставил цель вернуть, сколько удастся. Потому что звать любимую замуж, не имея возможности сделать её счастливой и дать обеспеченную жизнь, недостойно мужчины.

А Кабан… Кабан как раз удачно подставился. Не стоило ему так пренебрегать мной после приезда из столицы. Сейчас я могу изображать обиду, а ему придётся оправдываться. В этот раз я постараюсь его обыграть. Ну, или хотя бы отгрызть столько, сколько сумею.

Кстати, подосланный стихоплёт на малиновой подушке со мной распрощался. Подхватил зонтик и растворился в тумане. И то верно — сезон уже не тот, чтобы, сидя на земле, комфортно целыми днями баклуши бить.

Сегодня утром Эрмет обнаружил во дворе очередной розовый веник с вложенной запиской:

О, да-а! Неужели меня и впрямь оставят в покое? И больше не надо будет бегать кругами через чёрный ход и три переулка, чтобы выбраться из дома в город? Счастье-то какое! Но, кстати, с последними стихами Физаль расслабился и схалтурил. Слово «ежедневный» в высокопарный штиль, коим написан этот бред, решительно не вписывается. Впрочем, если сие в последний раз — прощу! И прощай, Физаль! Чтоб нам с тобой больше никогда не встречаться!

Но хоть бы распогодилось! Тогда можно снова будет кататься с Тьери по парку, и пусть целоваться или держаться за руки мы не сможем, но будем видеть друг друг а, сможем поговорить… Эх, нет бы мне раньше обо всём догадаться, пока Кабан праздновал в столице! Ведь мог бы, столько намёков было, — но не додумался. Столько времени потерял!

Ладно, займусь свежеванием Кабана.

Вчера я уже начал, кстати:

— Ульфи, мы не виделись целых тридцать семь дней! — И всхлипнул, будто сейчас заплачу: — Вы совсем меня не любите!

Интересно, что пока речь не идёт о весомых тратах, Кабан охотно играет в такие игры.

Главное не заиграться…

Но мне нужна, просто жизненно необходима какая-то стратегия. Вытягивая по одному браслетику в месяц, я скорее поседею от нервотрёпки, чем выкуплю поместье.

Через день всё-таки распогодилось. Тучи унесло на восток, и даже показалось, что вернулось лето. Не такое жаркое, но солнечное, тёплое и яркое. Отлично, еду в парк!

Эльма Тьери Эл’Сиран

К платьям фея явно приложила руку тётя Анель. Они и раньше были хороши, но сейчас добавился особенный шик… и некая провокация.

Сегодня Сейсиль был в золотистом фае. [6] Фай — ткань с мелкими поперечными рубчиками, образующимися из-за разницы в толщине и плотности основы и утка. Из шёлкового фая шьют платья и знамёна. Облако пышных юбок, обрамляющие лицо кружева и — от ключиц до корсажа — состоящий из тоненьких ажурных ленточек верх, под которым сияла белоснежная кожа. Всё прилично, а с учётом высокого воротника даже строго — и всё равно на грани. Привлекательнее, чем было бы просто открытое декольте.

Очарованный Кабан вился вокруг золотого чуда увесистой чёрной мухой, описывая круги и восьмёрки. Фей похлопывал чуть раздвинутым веером по раскрытой ладони, что означало ожидание. Ой, боюсь, дождётся! Но хорошо, что мы едем за покупками, нужно поговорить!

Кипарисы одинаково стойки, стройны и прекрасны и зимой, и летом. И буддлея продолжала цвети, словно и не было ненастья последней недели. Мы сидели в коляске — я уписывала купленные по пути арбузные цукаты, закусывая засахаренными орехами, а Сейсиль аккуратно, стараясь не ронять крошки на юбку, поглощал пирожки с мясом.

Идиллия и гармония, да.

— Сейсиль?

— Мм-м?

— А ты хочешь на мне жениться?

— Я же вроде сказал при леди Анель, что хочу. Только придётся подождать, пока смогу снять юбку.

— А не снимай!

— Что не снимай?

— Юбку!

— Как?!

— Вот так! Смотри, если я выйду за тебя так, как есть, то опекунство кончится! Только надо, чтоб сам Кабан устроил этот брак.

— Ты ещё скажи, что в приданое выпросишь моё поместье, — засмеялся Сейсиль… и осёкся.

Мы круглыми глазами уставились друг на друга.

Вот оно!!!

Но это выполнимо или как?

Итак, начинаем разрабатывать поэтапный хитрострашный план! Потом обсудим с тётей, она умная — или в логическую дыру ткнёт, или чего заковыристое добавит.

Обрабатывать Кабана фей начал буквально на следующий день. Беседа происходила в гостиной, так что вышло частично её подслушать из коридора.

— Ваша светлость, я всё понимаю. Я не настолько знатна и не так богата, чтобы стать вашей невестой. Ведь именно потому вы и отдалили меня от себя, не желая, чтобы я приезжала в особняк, пока тут гостят знатные особы? Нет, нет, — раскрытый менее чем на четверть веер фея сделал несколько резких взмахов, выдавая волнение, — я вас не корю. Я умею реально смотреть на вещи. Так устроен этот мир.

Фей замолк, качнул головой, прикоснулся платочком к глазам.

— Ульфи, я действительно считаю тебя необыкновенным. Но, наверное, нам не судьба быть вместе.

Кабан аж подскочил от такого заявления.

Ну да — разориться для леди на дорогущее колье, серьги, браслет, брошь, а потом услышать «Давай расстанемся», — да это кого угодно из себя выведет!

Фей всхлипнул.

— Пока я не видела тебя целых тридцать семь дней, я думала, думала…

Кабан снова плюхнулся на обитый бархатом стул и ожидающе уставился на фея.

Тот молча, с тоской в честных синих глазах, моргал на Кабана.

— Ну, Сейсиль? И к чему же ты пришла?