Вадим Проскурин - Повесть о райской жизни

Интересное наблюдение, кстати. Мифриловый крест, который я использовал на заре своей магической деятельности, активизировался только тогда, когда мне угрожала смертельная опасность. Последовательность заклинаний, перебросившая нас с Леной на новый уровень в иерархии волшебников, сработала только тогда, когда священник Спиридон, пусть земля ему будет пухом, едва не похоронил нас под развалинами церкви. На уровень бога я вышел, когда Бомж отправил меня в небытие. И вот теперь, сражаясь с Гавриилом, я сделал еще один шаг на том же пути.

В очередной раз подтверждается основной тезис нашей с Головастиком философии, которую смертные называют темной. Без страдания нет возвышения. Только пройдя испытание, преодолев себя и изменив себя должным образом, ты поднимаешься на следующую ступень совершенства. А если у тебя все хорошо, если ты счастлив и доволен жизнью, то ни о каком развитии не может быть и речи. Великие воины не рождаются во дворцах, а исключения вроде Александра Македонского всего лишь подтверждают правило.

И тут я уловил в райском небе неясное движение. А потом я увидел, что именно ко мне приближается, и расхохотался. Педагоги любят говорить, что усвоенный урок надо закрепить, что повторение — мать учения. Что ж, будет вам сейчас повторение. Закрепим урок.

Этот гость тоже был архангелом. Одет он был не в белоснежную тунику, а в длинный плащ золотистого цвета, волосы у него были не белокурые, а темно-каштановые, и никакого меча при нем не было. Но было в его взгляде и облике что-то особенное, я не мог выразить это словами, но ясно понимал, что передо мной архангел.

Архангел приземлился на траву, брезгливо огляделся и осуждающе покачал головой. А потом уставился мне в глаза пристальным гипнотизирующим взглядом и спросил:

— Ты кто?

— Меня зовут Сергей, — представился я. — Еще меня называют антихристом.

Архангел снова покачал головой.

— Время антихриста еще не пришло, — заявил он. — Те, кто называют тебя этим именем, ошибаются.

— Знаю, — кивнул я. — А ты кто?

— Михаил, — представился мой собеседник. — Что ты делаешь в раю?

— Хороший вопрос, — усмехнулся я. — Я провел здесь четыре месяца, потом ушел, еще через месяц вернулся и сразу встретил твоего коллегу, который командовал чертями.

Михаил скривился.

— Гавриил не командовал чертями, — заявил он. — Я вообще не понимаю, каким ветром его сюда занесло. Его работа — доносить божью волю до низших существ, а не размахивать мечом.

— Разве не он изгнал Адама и Еву из рая? — спросил я.

Михаил недоуменно приподнял брови.

— Честно говоря, не помню, — ответил он. — Там, вроде, херувимы работали. Кто-то из наших за ними, кажется, присматривал, но кто именно — не помню. Так, говоришь, ты давно здесь поселился?

Я кивнул.

— Плохо, — покачал головой Михаил. — Но то, что ты больше не живешь здесь — хорошо.

— Почему? — спросил я.

— Потому что тебе нельзя здесь находиться. Рай предназначен только для ангелов и праведников.

— Мертвых праведников? — уточнил я.

Михаил насупился.

— Уходи, — сказал он. — Ты и так уже натворил более чем достаточно. От сотворения мира ни разу еще не бывало, чтобы слуга Люцифера заявился в святая святых без предварительной договоренности. Надеюсь, ты совершил свой проступок по незнанию, а не из глупой бравады.

— Я прожил здесь четыре месяца, — повторил я, — и за все это время я не встречал никого, кроме гурий. Почему?

— Я не обязан тебе отвечать, — сказал Михаил. — Но в знак доброй воли отвечу. Выслушав ответ, ты покинешь рай?

— Я должен еще забрать своих друзей. Я их заберу и покину рай вместе с ними.

Михаил отрицательно покачал головой.

— Это невозможно, — заявил он. — Человек, попавший в рай живым, никогда не вернется на Землю, даже если он попал сюда по ошибке. Это закон.

— Тогда почему ты меня гонишь? — спросил я. — Я ведь тоже человек.

— Ты не человек, — возразил Михаил. — Ты рожден человеком, но ты выбрал путь дьявола. Я обязан препроводить тебя в ад.

— Я не обязан тебе подчиняться, — заметил я.

— Тебе придется.

— Гавриил уже пробовал подчинить меня своей воле. Вот все, что от него осталось, — я указал картинным жестом на окровавленную траву.

— Эта кровь не его, — возразил Михаил. — Она твоя. Ты не победил Гавриила, ты всего лишь изгнал его, но он вернется. А ты сохранил подобие жизни лишь благодаря заступничеству своей старшей сестры.

— Она мне не сестра, — уточнил я. — Она богиня, равная твоему хозяину.

Михаил посмотрел на меня таким взглядом, каким обычно смотрят на олигофренов.

— Нет бога, помимо моего хозяина, — наставительно произнес он. — А все, говорящие противное — суть идолы, лживые и несуществующие.

Я пожал плечами.

— Как знаешь, — сказал я. — По-моему, ты несешь околесицу, но ты хоть как-то со мной разговариваешь, а не бросаешься сразу с мечом наперевес. У нас с тобой разная вера, но ты мне кажешься нормальным человеком…

— Я не человек, — перебил меня Михаил. — Как и ты.

— Неважно, — отмахнулся я. — Человек, не человек… Я не хочу с тобой драться. Я хочу только одного — забрать отсюда друзей и уйти. Я могу даже пообещать, что никогда больше не появлюсь в раю и не приведу сюда никого ни с Земли, ни из ада. Или… давай так — я отправлю своих людей на Землю, а сам отправлюсь в ад, как ты и настаиваешь. Думаю, так будет справедливо.

— В раю нет иной справедливости, чем божье слово, — заявил Михаил. — А бог сказал ясно: рай предназначен только и исключительно для ангелов и праведников. Человек, отбывающий земной срок, может посетить ад, прецеденты бывали, но не рай. Человека, оказавшегося в раю обманом или по недосмотру херувимов, надлежит незамедлительно препроводить в ад.

— Такие прецеденты тоже бывали? — заинтересовался я.

Михаил помотал головой и вдруг замер.

— Ты выведываешь сведения, — констатировал он. — Не понимаю, почему ты не хочешь все узнать прямо у Люцифера, но это несущественно. Я больше не буду с тобой разговаривать. Либо ты уходишь прямо сейчас, либо я изгоняю тебя силой.

— Хорошо, — сказал я. — Ухожу.

Ускоренный режим… включен. Пространство сминается, складка одним концом совмещается с местом, где стоит Михаил, а другим концом — с маленьким островком посреди реки Брахмапутры. Четырехглазого наверняка заинтересует этот визит. Распрямление… слава богу, получилось. Но не стоит обольщаться, времени у меня мало. Как только Бомж узнает, что здесь происходит… даже не знаю, что он тогда предпримет, да и не хочу узнавать, честно говоря.

Я взлетел и отправился на поиски гаранта конституции. Его надо эвакуировать в первую очередь.

Разговор с президентом был коротким.