Джозеф Дилейни - Судьба Ведьмака (ЛП)

— Скарабек исчезла, — проворчал он. — Мне трудно поверить, что она так поступила с нами.

— А что с хранителем курганов, сэр? — спросил один из магов.

— Его следов тоже нету, но мы не можем сейчас оплошать, — крикнул Мясник. — Не тогда, когда все так прекрасно. Две жертвы уже были сделаны. — Он повернулся ко мне и посмотрел на меня глазами полными ненависти. — Мы казним мальчика первым, чтобы их было три. За это Пан даст нам немного времени, пока Скарабек не вернется.

Послышался шум одобрения, и Дулан начал натягивать свои перчатки. Грубые руки схватили меня и потащили в сторону плахи.

Их там было слишком много — у меня не было шансов оказать им сопротивление. Маги бросили меня на колени, и спустя несколько мгновений мое горло лежало на холодной и влажной, каменной плахе.

Меня начал трясти. Я боялся не столь смерти от топора, а того, что сразу после того как мне отрубят голову я попаду во власть Дьявола. Я изо всех сил пытался вырваться, но кто–то держал меня за волосы, оголив мою шею, готовую для топора; мои руки растянули так сильно, что мне казалось, словно они хотят их вырвать, перед тем как отрубить мне голову. Я был беспомощным.

Я слышал, как поднялся топор, и подготовил себя к неизбежному удару, закрыв веки. Все скоро закончиться. Я подумал о Ведьмаке. Я подвел его. Затем, в последний момент, я услышал приближающиеся шаги.

— Подождите! — крикнул голос, который я сразу узнал. Это был Тонкий Шон, хранитель курганов.

— Где Скарабек? — с нетерпением в голосе спросил Мясник.

— Она охотно склонит свою голову на плаху, не волнуйтесь, — ответил Шон. — Я готов поручиться жизнью. Зачем убивать мальчика сейчас? Она с ним еще не закончила. Сделаете это завтра. Я гарантирую, что она будет здесь к тому времени.

— Тогда, я спрошу тебя опять: где же она сейчас?

— Она в заключении, но я последую за ней и освобожу её. Её еще не успели далеко увезти…

— Наши враги схватили её — Земельный Альянс?

— Врагов у неё много, но это были те, которые нам не известны — ответил Шон. — Они несомненно были сильными, раз схватили её врасплох. Но они пожалеют об этом. Они еще не сталкивались с моим гневом. Я хранитель курганов. Скоро они пожалеют, что родились на свет.

Хотя он говорил о «гневе», Тонкий Шон выглядел совершенно спокойным, не демонстрируя при этом никаких эмоций. Я задался вопросом, был ли он вообще человеком.

Меня поставили на ноги, и оставили стоять дрожащего, а сами отошли, чтобы обсудить новости Шона. Двое слуг остались держать меня под руки. В любом случае, сил на побег у меня не хватило бы.

Дулан вернулся и обратился к Тонкому Шону.

— Вы должны вернуться сюда завтра вечером, в это же время, когда мы будем выполнять четвертую и заключительную часть обряда, в противном случае — мы убьем мальчишку вместо неё. Для пущего эффекта, будет лучше, если она добровольно положит свою голову на плаху.

Шон кивнул, развернулся и пошагал прочь. Мне снова связали руки, затащили на платформу вместе с козлом. Нас быстро подняли наверх, и я опустился на колени в шоке. Я был в нескольких секундах от смерти; я чувствовал, как топор начинает падать.

После того как я успокоился, я начал думать о том, что сказал Шон. Кто мог схватить Скарабек? Она была сильной — её не просто победить. Может быть это Ведьмак? В конце концов, Шон утверждал, что кто–то «неизвестный» сделал это. Если это так, то теперь мой хозяин находился в огромной опасности.

Ночь тянулась очень долго, и незадолго до рассвета козел начал жалобно блеять, словно от боли. В бледном свете луны, я увидел, как из ран на голове козла начала стекать кровь, в местах, где проволока сделала порезы. Она ручьями текла вниз по его лицу, достигая рта, после чего козел высунул язык и начал слизывать её.

Теперь блеяние козла изменилось; оно стало мощным, словно призывало что–то. Я хотел отвести взгляд, но не смог сделать этого: я был вынужден смотреть, как лицо козла начало искажаться, превращаясь наполовину в человека, наполовину оставаясь животным.

Мне стало страшно — чувство ужаса, чего–то отвратительного и ужасного — но это отличалось от заклинаний ведьм. Я раньше сталкивался с такими заклинаниями. Но у них был другой эффект, и я знал, как с ними бороться. Но это было что–то другое с дополнительным ингредиентом: принуждение. Я почувствовал внезапное желание приблизиться к козлу и прикоснуться к нему. Не в силах сдержаться, я приблизился на коленях к козлу так близко, пока не смог чувствовать зловонное дыхание этой твари.

Козел тем временем полностью преобразился. Я был в обществе с Паном. У него было человеческое лицо, с примесью животного; дикое и не бритое. Рога исчезли, но копыта остались; единственное, что напоминало о животном, были глаза: зрачки были черными щелями, которые безумно блестели.

Пан поднялся с четверенек и возвысился надо мной, пытаясь стоять вертикально, его задние копыта все еще были связаны серебряными цепями. Потом он долго и громко смеялся — неконтролируемым обезумевшим смехом. Разве он сводит своих жертв с ума? Я чувствовал себя полностью в здравом уме; мои мысли казались упорядоченными и ясными. Да, я был напуган, я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и все выглядело так, словно он сошел с ума, а не я.

Может то, что я ученик Ведьмака помогает мне размышлять рационально? Не успел я об этом подумать, как все в моей голове завертелось, и я погрузился в кромешную тьму. Мне показалось, что я падаю. Словно деревянная конструкция рухнула подо мной, и я летел вниз к холодной брусчатке.

Я слышал свист ветра в камышах, и музыку капель воды стекающей по скалам неподалеку. Я лежал на спине; я сразу же открыл глаза и сел; первое, что я заметил — мои руки больше не связаны.

Я сидел на травяном берегу близко к реке, которая была блестящей, как серебро. Я посмотрел вверх ожидая увидеть луну, но небо было темным. Потом я заметил, что все вокруг меня сияло легким серебристым светом. По краям реки высокие камыши покачивались на ветру, который дул вниз по течению, направляясь ко мне. Они тоже были с отблесками серебра.

Где я? Как такое возможно? Может это сон? Если это так, почему все так было необычно ясно: я мог чувствовать запах цветов, и почва под ногами казалась очень твердой. Слева от меня виднелся край леса, который продолжился на другом берегу реки. Это были лиственные деревья, насколько я мог рассмотреть, ветви были массивными и с цветами, воздух казался мягким. Казалось словно сейчас самый разгар лета, а не холодная февральская погода Киллорглина.