Leka-splushka - Фехтовальщица

Дать допуск в семейный сейф Белла, Рудольфус и Рабастан отказались сразу и категорически.

Спустя три дня после допроса Беллатрис Сириус Блэк, законный наследник своей злосчастной сестры, позавчера скончавшейся вместе с супругом и деверем от тягот Азкабанской жизни, входил в банк Гринготтс. Из всего имущества Лестрейнджей он заявил права лишь на несколько артефактов, отписав остальное Невиллу Лонгботтому, вызвав переполох среди матрон почтенных семейств, подыскивающих своим дочерям достойную партию.

Невилл не был рад внезапно свалившимся на него деньгам. Ему было достаточно смерти проклятых Лестрейнджей и пресечению их Рода. Когда он вырастет, добьется возможности посетить мрачный остров и плюнуть на могилы врагов.

Но на их галлеоны можно отправить родителей в Тибет. Парвати говорит, что акупунктура может помочь. А доктора в Мунго пусть не кривятся! Теперь, когда есть деньги, он, Невилл, испробует все возможности вернуть разум маме и папе!

Прочитать книги, любезно высланные мне мистером Джонсом совиной почтой, я смогла как раз к девятнадцатому сентября.

В этот же день, на тренировке, меня посетила гениальная идея — совместить два праздника. А что? Когда мой День рождения приходился на будни, мама переносила праздник на выходные. Осенины как раз в воскресенье будут.

О своем решении я немедленно уведомила всех приглашенных. Ребята чуть бунт не устроили: я, оказывается, негодяйка, каких поискать. Где они будут за столь короткое время добывать подарок? Как все организовывать? «И вообще, как можно было тянуть с приглашением до последнего, как люди себе праздничную мантию в такой короткий срок подбирать будут?» — хором сказали Драко и Лаванда, чему жутко смутились. Но остальные их не высмеяли, а поддержали согласным ревом.

Организацию полностью взяла на себя.

Сперва договорилась с мистером Филчем. Через камин, которым ему присылают всякие школьные запасы, я получу от родителей несколько упаковок с фантой и пепси. А то сов очень жалко.

Потом отправила письмо родителям и пошла договариваться с домовиками о праздничной еде. Если кисель могу сварить сама, то овсяные печенья, луковый хлеб и запеченная баранина — выше моей квалификации. Пришлось оплатить стоимость продуктов — закупки учитывали студенческие перекусы, но не учитывали празднования Дней рождения. Особенно в запрещенные бывшим директором дни. Но вообще это вполне справедливо. Я организую праздник, значит мне и платить. Хоть продукты у магов дороговаты. Спросила — можно ли сразу принести продуктами и помчалась опять в совятню, высылать родителям вдогонку еще одно письмо, пока они посылку не отправили. Удалось прилично сэкономить.

А в субботу случилась долгожданное событие — Гарри вернулся в школу. Как мы ликовали! Пэнси наконец–то устала завидовать и пересела за наш стол. А потом вместе с нами отправилась и к вернувшемуся Хагриду, хоть и не считала его достойной компанией для хорошо воспитанной леди из приличной семьи. Хагрид охотно вызвался нас поводить по опушке Запретного леса, чтобы мы без боязни насобирали осенних листьев и шишек. Даже проводил на полянку с очень красивыми цветами. Я пригласила и его присоединиться к нашему празднику. Только с собой принести что–то, чтобы постелить на траву, а то у нас пледов мало. Лесник расчувствовался до слез.

Собранный стожок (ну, увлеклись немного) поделили на четыре части. Чтоб на каждом факультете расставить букеты и навтыкать листьев. Потом бродили у озера и выбирали самый высокий холм. Оставили метку для домовиков. Завтра нас здесь уже будут ждать сложенные для костра дубовые дрова. От сосновых я отказалась — они смолянистые и выстреливают искры, ну его. И так переживала — дети все–таки.

К школьному алтарю нас на рассвете проводит старейшина эльфов. Он сказал, что сможет нарушить запрет директора Дамблдора, потому что он был неправильный и в школе должны справлять старые ритуалы. Но помочь он нам может только до того момента, пока новый директор не подтвердит старых запретов. Мы горячо поблагодарили старенькое создание. Увидеть школьный алтарь всем было дико интересно. Хагрид напросился с нами. Взамен пообещал принести для алтаря пару овощей со своего огорода, как положено по обряду. Мы понадеялись, что он нас не выдаст профессорам, и Хагрид не подвел. Ну, еще сыграло то, что его ни о чем не спрашивали. Скрытничать добродушный лесник совершенно не умеет — это даже первокурснику понятно.

Гарри, судя по его виду, очень хотел пригласить с нами нового профессора астрономии (профессор Синистра все–таки уволилась) — мистера Блэка. Но так и не решился.

На рассвете мы уже топтались у натюрморта с грушей. Хагрид держал в руках исполинских размеров тыкву, карманы у него оттопыривали яблоки (минимум корзина, надо полагать). Эльф вышел в торжественной, алой с золотом наволочке и неспешно повел нас куда–то в непосещаемые глубины замка.

Комната с алтарем носила следы уборки, но витражные окна, из которых, казалось, полностью состоят стены, были тусклыми и заросли паутиной. Мне захотелось чего–то яркого в этой комнате. Отняв у Малфоя мешок с листвой (а выбирали только самые красивые и яркие листики и все равно перестарались), я принялась рассыпать пахнущие горечью кленовые ладошки кругом, центром которого стал алтарный камень. Лаванда тем временем застелила алтарь золотистым шелком, Хагрид выставил свою тыкву и стал раскладывать поверх нее яблоки, кабачки, лук и чеснок. Пэнси повесила на тыквенный хвостик венок из гвоздики и шалфея. МакМиллан выставил несколько игрушек — фигурок оленя.

Мы замерли на мгновение. Я задумалась над тем, чего хочу, чего ищу в этом мире. Спросила себя и себе же ответила:

— Знаний и справедливости. — С утра, да после долгого молчания голос звучал чуть хрипловато и казался взрослее, ближе к моему прежнему голосу.

— Знаний и справедливости. И полет на Луну, — вдруг высказался Поттер.

— Ага, справедливости. И дракона, — улыбнулся во всю бороду Хагрид.

— Знаний и справедливости. — Острым, напряженным голосом выговорил Драко. Ему эхом вторили слизеринцы и хаффлпаффцы.

— Знаний, чтобы вылечить родителей. Справедливость свершилась. — Закончил круг Невилл.

Эльф только молча и загадочно улыбался. А одно из окон внезапно очистилось от части паутины. Лучики света заиграли в витраже, на пол брызнули яркие краски от мантий сидящих на троне женщин. Зажелтел олений бок с изображенной у подножья тронов охоты.

Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Это же не картина, а витраж. Тут картинки не должны двигаться.

Украсив алтарь, пошли на наш холм — встречать солнышко, пить кисель и водить хороводы. Понятия не имею, как буду учить этому танцу английских аристократов. Но определенно будет весело.