Array Lilian kls - Красное и чёрное

От его близости стало как — то слишком жарко. Мы почти касались друг друга, казалось, что каждый участок моего тела от его отделяет слой воздуха не более миллиметра. Я сглотнула и снова заглянула ему в глаза.

— Люмос, — произнес он, и я увидела, что он оказался не менее смущённым, чем я.

«Да что же это такое?»

Переборов смущение, и пока он не убежал от меня, я обвила руками его шею и прижалась щекой к его груди.

— Любовь?

— Да? — она обернулась и уставилась на него с каким — то ожиданием.

Северус на секунду отвёл глаза, чтобы справиться с эмоциями и заметил свет, пробивающийся из — за не до конца закрытой двери в ванную.

— Ты ничего не забыла? — просто вырвалось. «Дурацкий характер».

Она посмотрела на дверь, потом разочарованно на него.

— Выключить свет, — Северус просто кивнул. — Я не знала, что тебе будет так трудно сказать одно короткое слово, — сказала она раздраженно и, отвернувшись, взялась за ручку двери.

«Только не сейчас. Не уходи! Трудно! Действительно очень трудно. Поймёт ли она?»

— Какое? — Северус не заметил, как оказался рядом с женой, должно быть, так хотел быть рядом, что непроизвольно аппарировал. Хорошо ещё, что понизил свой голос до шёпота, иначе она бы точно ушла.

— Нокс, — она обернулась, и стало нестерпимо жарко от её близости, от аромата её волос закружилась голова. Свет в комнате погас, и только её глаза горели прямо перед ним. Северус оперся руками о дверь по обе стороны от её плеч только для того, чтобы перевести дух после неожиданной аппарации и справиться с эмоциями. Но придвинувшись ещё ближе к ней, он почувствовал, как она судорожно вдохнула воздух. Именно почувствовал. И, отстранившись, произнес: «Люмос».

Он хотел ещё многое сказать. Сказать, что сожалеет, и не хотел её пугать. Сказать, что уже поздно и ей пора отправляться в спальню. Ещё какую — нибудь незначащую чепуху, способную даже расстроить нормальный брак, но…

Он заметил какую — то нежность во взгляде, свойственную ей, но так редко обращённую к нему.

«Позволит ли она?» — думал он, смыкая руки в объятья.

И (о, чудо!) она обвила руками его шею и прижалась щекой к его груди.

Тогда Северус облегчённо вздохнул и уже спокойно обнял свою жену.

— Я думал, что ты никогда не позволишь мне вот так наслаждаться твоим теплом, — Северус нарушил тишину через несколько минут.

— Я так рада, что ты, наконец, решился подпустить меня к себе.

— Я, кажется, люблю тебя.

— Когда кажется, креститься надо, — сказала она по — русски и улыбнулась.

— Прости, что ты сказала?

Одна его рука покоилась у неё на талии, в то время как другой рукой он гладил её чуть влажные после душа локоны.

— Я тоже тебя люблю, кажется, — сказала она и смущённо зарделась.

Услышав эти слова, Северус подхватил жену на руки и отнёс на постель.

— Нокс, — прошептал он и склонился над своей женой, чьи глаза сияли ласковым огнём. Её щёки покрылись румянцем и стали горячими, он почувствовал это, осыпая поцелуями её лицо. Наконец, он добрался до её губ и приник к ним.

Я почувствовала бесконечное счастье, когда услышала, что мой муж меня любит. К чёрту фиктивный брак! Не зря я пересекла всю Европу и Ла — Манш! Я, наконец — то, нашла своего единственного. И он, кажется, счастлив, что мы вместе. В эти мгновения мне казалось, что ни один мужчина на свете не смог бы такими нежными и почти целомудренными поцелуями разжечь внутри меня такую страсть. Ни один мужчина не вызвал бы во мне такое желание. Желание касаться его, чувствовать его вкус, слышать его дыхание, голос и, наконец, отбросить всю скромность и отдаться этому единственному мужчине в моей жизни.

Завтра им предстоит тяжёлый день. Завтра будет суд, который решит их с Гарри судьбу, но сегодня они стали одним целым, и сил сражаться за сына у них прибавилось вдвое. Им казалось, что не существует на свете такого человека, такой системы, какие смогли бы отобрать у них ребёнка. Сегодня они стали настоящей семьёй. Что бы ни решил Визенгамот, Гарри их сын и всегда будет для них родным.

Заседание суда было назначено на двенадцать, и наши герои с трудом выбрались из кровати к десяти. А нужно было ещё подготовиться.

Гарри, ничего не понимая, следил за нервозностью родителей, когда они завтракали.

— А меня вы не возьмёте с собой?

— Нет, Гарри. Но с тобой останется Люпин, — сказал Северус.

— Но где же Ремус? Он должен был уже прийти, — Любовь растерянно посмотрела на мужа и поднялась из — за стола.

— Оборотень задерживается, — Северус посмотрел на часы, — уже без четверти одиннадцать. Мы можем опоздать.

— А почему ты называешь его оборотнем?

— Ты же не знаешь. Но я считаю, что знать тебе необходимо, хотя бы ради собственной безопасности. Люпин — оборотень.

— Оборотень? Это значит, он превращается… — Любовь, испуганно округлив глаза, закрыла рот ладонью.

— В полнолуние он превращается в волка и не контролирует себя. В такое время он очень опасен, хотя в любой другой день, насколько я его знаю, он и мухи не обидит.

— Выходит, и оборотни существуют… Значит все сказки — правда?

Северус улыбнулся.

Гарри, разинув рот, уставился на отца, ожидая ответа.

— А ты думаешь, что все магические существа были придуманы сказочниками? Многие маггловские сказки — это реальность, подсмотренная у нас. И счастье нам с вами, что магглы считают всё это только сказкой, иначе…

Внезапно с характерным шумом в камине появились Люпин и Блэк.

— Простите, но Бродяга меня задержал, — оправдывался Ремус. — Мы не сильно опоздали?

— Не сильно. Люпин, я надеюсь, ты позаботишься о Гарри, пока мы будем в суде.

— Можете быть спокойны, с нашим мальчиком всё будет в порядке.

— Взгляни на них, они определённо под Империо, — Северус указал на семейную пару, вошедшую в зал заседаний.

— Кто?

— Это опекуны Гарри. Эти мерзкие магглы. Петунья и Вернон Дурсли.

— А почему ты решил, что они под Империо?

— Взгляни, у них неосмысленный взгляд. Вот когда ты вошла сюда, что ты сделала сначала?

— Что я сделала?

— Ты осмотрелась, ты была заинтересована интерьером зала, а они, взгляни, смотрят вперёд, словно слепые…

— Да, теперь я поняла. Но, может, они просто волнуются.

— Поверь мне, я столько насмотрелся на людей под Империо, что определю даже очень искусное заклятье. А это проделано очень мастерски. Взгляни, они будто ожили.

И действительно, магглы стали оглядываться по сторонам, и какой — то волшебник в светло — коричневой мантии проводил их к специально отведённым для них местам.

— А с них можно как — то снять это заклинание?

— Это практически невозможно. На магглов подобные заклинания действуют гораздо сильнее, чем на волшебников…