Array Lilian kls - Красное и чёрное. Начало

— Твои губы созданы для того, чтобы их целовать… — шепнул он, когда накрыл её собой, не желая разрывать поцелуя, словно она может исчезнуть, — ты создана, чтобы любить тебя…

— Я создана лишь для тебя, мой принц, — вторила она, сходя с ума от хрупкой нежности и силы его пальцев, сжимавших её талию, забравшись под тунику.

Нестерпимо хотелось большего, и Лили просто скинула с него мантию, не заметив, как оторвала застёжку прямо «с мясом». Следом за мантией полетел и сюртук. Северус тихо рассмеялся, прижимая её ручки к кровати, когда на пол посыпались мелкие пуговицы его рубашки.

— Я починю… — всхлипнула возбуждённая львица, поёрзав под ним и пытаясь высвободиться. Огненно — рыжие волосы разметались по подушке, и Северус любовался какое — то время её внутренним огнём, словно вырывающимся яркими локонами наружу.

Лили ещё тщетно пыталась освободиться, а Снейп свободной рукой провёл над её телом, без палочки и особых усилий освобождая её от одежды. Колдунья, приподняв голову, поражённо следила за его рукой. Этот жест поразил и возбудил её ещё больше. Перед ней был маг, владеющий сильнейшей магией и сейчас расходовавший её на такие пустяки. Северус довольно улыбнулся, когда Лили потянулась к его губам.

Кружевного белья, цвета тёмного изумруда так и хотелось касаться, но больше хотелось касаться её бархатной кожи, покрытой редкими веснушками. Снейп прижал к себе хрупкое тело. Сколько долгих ночей он мечтал о том, чтобы только вновь прикоснуться к ней, а теперь не мог остановиться. Ведь теперь ему хотелось больше и больше. Никогда не отпускать.

— Северус? — неприятный хриплый шёпот разбудил его и Снейп не сразу сообразил, в чём дело, а когда сообразил, мысленно дал себе увесистую оплеуху, он совсем забыл про Каркарова.

Осторожно выбравшись из кровати, чтобы не разбудить чуткую Лили, и завернувшись в мантию, Снейп вышел из комнаты, не почувствовав взгляд зелёных глаз, зорко следящих за ним. Лили уже научилась притворяться спящей.

— В чём дело? — Северус говорил шёпотом и Каркаров тоже не стал повышать голос.

— Прости, что разбудил, Северус… Я хотел с тобой поговорить.

— Что случилось, Игорь? — Снейп с трудом разлепил веки, закрывая глаза рукой от яркого света его палочки, и совсем бессовестно зевнул.

Заспанный и домашний вид Снейпа сбил с толку Каркарова. Раньше Северус всегда был при полном параде, он мог его разбудить хоть в три часа ночи, тот был абсолютно собран.

— Лорд сказал, что я уезжаю через неделю. Умер мой отец, меня назначают директором школы Дурмстранг вместо него.

Семья Каркаровых когда — то приняла не последнее участие в смещении Гриндевальда на Кольском полуострове.

— Хорошо… Что — то ещё?

— Лорд предлагал мне взять кого — нибудь из наших с собой. Я хотел взять тебя… А кто у тебя там? Лорд знает?

— Я не могу уехать с тобой, Игорь! — Северус мгновенно проснулся и замотал головой, — У меня тут дела, ты Лорду ещё не сказал?

— Нет, только ты же сам говорил…

— Раньше говорил, а теперь не хочу уезжать.

— Кто у тебя?

— Да, так… подцепил одну, поразвлечься… тише, не разбуди…

— Ладно, — Каркаров едва сдерживал смех, — утром поговорим.

Снейп покачал головой, провожая взглядом Игоря, и тихо открыл дверь, возвращаясь в спальню. Но Лили уже не спала. Она, одетая, стояла у окна и покручивала в руке палочку

— Что всё это значит, Сев? Весь аврорат на ушах стоит. Разыскивают этого неуловимого Каркарова, который вороном скрывается от авроров в стае ворон, а он тут прохлаждается. Да ещё и представил меня ему, как проститутку!

— Лили… — Северус во время этого наложил на комнату заглушающие чары и обнял девушку, — А что я мог сказать? Он застал меня врасплох, а я должен скрывать тебя ради безопасности…

Тихий городок на юге Франции, никому из маглов неприметный пустырь, на котором расположился богатый особняк. Люциус отправил жену отдохнуть подальше от своего Милорда и было бы совершеннейшей глупостью взять с собой любовника. Но Джеймс Поттер не боялся ничего.

Месяц… У них был только месяц. И для них этот месяц был медовым. Эти двое любили друг друга, как сумасшедшие. Во время своего медового месяца с Лили Джеймс не чувствовал себя таким счастливым и даже тогда умудрялся сбежать на пару часов к Нарциссе. А теперь. Они гуляли, не боясь, что их увидят. Магглы не знали их, пара чувствовала себя в совершенной безопасности, гуляя по городу и заходя в кафе с любимой французской кухней Нарциссы. Жизнь текла размеренно. Они словно окунулись в мечту, в которой хотели бы жить вечно.

Свет от свечи больно режет мои глаза, И гусиное перо прытко по строчкам скользит. Ты ушёл в мрак ночной без меня, без меня. Ты один и навсегда там останешься скрыт. Серым флагом в тиши в небе призрак ночной Он тебя не найдёт по веленью моей души. Ты ушёл без меня, ты ушёл без меня одной Я сама прогнала, отпустила тебя домой. Я сама прогнала, с раной в сердце тебя и в слезах Ты ушёл навсегда, за тобой я закрыла дверь. Только будешь во снах, только будешь в счастливых снах Меня видеть ты и ко мне возвращаться скорей. Я тебя не приму, я тебя не смогу принять. Ведь тропинки наши давно застилал туман. Мне пришлось умереть и позволить себя обнять. А тебе только верить, лишь верить в искусный обман.

Их со Снейпом свидания стали регулярными. Каждый раз Северус уговаривал её остаться, и она уже соглашалась, но в последний момент передумывала. В этот месяц случилось ещё одно несчастье.

Однажды вечером Лили возвращалась домой. Дождь лил не переставая. Девушка, аппарировав неподалёку от дома, не сразу увидела зияющие чёрные дыры вместо окон, но присутствие чужой магии Лили почувствовала сразу. Лишь услышав крики сорвавшихся с места ворон, она подняла голову и увидела, во что превратился дом её детства.

Дом был оцеплен, ближе, чем на десять метров её не пустили. Пожарные, полицейские и медики мелькали перед её глазами, застыв у ворот, Лили увидела, как из сгоревшего дома на носилках выносили останки, как впоследствии стало ясно, её родителей. Магглам рассказали, что в районе была утечка газа, и дом «взлетел на воздух».

— Нееет! — Лили услышала нечеловеческий вскрик и обернулась. Кричала вернувшаяся вместе с мужем с прогулки Петунья. Лицо её сестры исказила гримаса ужаса, и Лили сама зажмурилась, чувствуя, как щиплет глаза.

— Это ты во всём виновата! Уродка! Помешанная! Это ты принесла беду в наш дом! — Петунья плакала, а Вернон удерживал её.

Слёзы душили её, Лили отвернулась от сестры и пошла по дороге в поисках места, откуда можно было бы аппарировать. Горечь и боль сдавили её сердце. Девушка осталась одна. Совсем одна.