Джозеф Дилейни - Ведьмак: Скользящий (ЛП)

Знак был вырезан совсем недавно, и я рассмотрел его внимательно, отслеживая форму своим указательным пальцем. Это было простое изображение ножниц. Почему кто-то должен вырезать такую ​​вещь здесь? Я был заинтересован. Была ли это метка?

И тут я вспомнил, что ведьма-убийца носила ножницы в кожаных ножнах. Она бы вырезала этот символ.

Грималкин сказала, что она будет сопровождать нас на юг, а затем к невольничьему куладу, но это был первый признак того, что она может быть где-то рядом.

Опять же, подумал я, как я могу доверять ведьме. Почему она не показывает себя? Озадаченный, я вернулся к нашему лагерю.

На следующий день, после того, как пурраи поели, мы продолжили наш путь на юг.

Два дня спустя мы пришли к умеренной долине. Защищенная от северных ветров, у нее был свой микроклимат. Среди лиственных деревьях в настоящее время было много хвойных и их ветви уже были покрыты свежими зелеными листьями. Снег здесь растаял, сделав землю размокшей.

Заходящее солнце было ярким, блестящим, и небо было ясным. Птицы пели над головой, насекомые гудели, и мы вместе поехали медленно, глядя на месте в лагере.

Вдруг все стало неестественно тихо.

Птицы перестали петь весенние песни. Даже насекомые замолчали. Все, что можно было слышать, это дыхание лошадей и медленный ритм копыт по мягкой земле.

Тогда я понял, почему.

Непосредственно перед нами был большой одинокий дуб. Шишковатый, черный и скрученный, всю жизнь изгнал из него зимний холод. Под этим деревом ждал Шайкса. Он сидел верхом на вороном жеребце; длинное копье, которое он схватил в черной кожаной перчатке, было наклонено назад, чтобы легко прилегать к плечу. Он был одет в черную броню высочайшего качества; пластина лежала поперек пластины. Он также надел шлем с опущенным забралом, так что только горло действительно было уязвимым. Балкаи был верен своему слову: здесь был убийца, которого он обещал отправить против меня.

Я не мог видеть его глаза. Это всегда беспокоило меня, когда я не могу смотреть в глаза противнику. Я чувствовал себя в невыгодном положении.

Шея убийцы был украшена тройным ожерельем из черепов; некоторые, хотя невероятно маленькие, были человеческими. Шайкса использовали магию, чтобы уменьшить черепа своих поверженных врагов; таким образом, они были в состоянии украсить себя множеством таких признаков победы, не препятствуя их движению. Число таких украшений сказало мне, что я действительно смотрел на Еблиса, самого смертоносного из всего Братства Шайкса. Копье, что он держал, было Кангадоном, которое он использовал, чтобы убить последнего короля Валкарки девять веков назад.

Я слышал стук копыт позади меня, когда сестры мудро отвели коней в сторону от ожидаемого нападения.

Принимая на себя инициативу, я бросил два ножа в Еблиса. Я хотел, чтобы мое нападение не предоставило Шайкса времени, чтобы использовать копье должным образом.

Мои ножи вспыхнули в солнечном свете и произошло столкновение металла о металл. Нож брошенный правой рукой застрял между двумя бронированными пластинами на груди Еблиса. Он застрял в щели. Но проник ли он в плоть, сказать было нельзя. Но лезвие брошенное левой рукой разбилось об броню Шайкса . Мне пришлось обнажить саблю.

Но в этот раз мне не хватало преимущества внезапности. Еблис был готов к моей атаке, и он тоже призвал вперед своего коня, верхушка Кангадона была направлена ​​прямо в мое сердце. Я повернулся в седле, надеясь, что наконечник копья не попадет в меня, но я не имел возможности нанести ответный удар.

Мы пустили лошадей полукругом и снова поскакали друг к другу, убийца еще раз снизил копье в горизонтальном положении, его лошадь поднимала брызги грязи позади него.

Тем не менее, я сосредоточил свое концентрацию, и теперь я создал магический щит. Он был маленький и яркий, сверкающий в воздухе, не больше, чем промежуток руки, но я расположил его именно так как нужно, так что копье, несмотря на его магические свойства, могло быть отклонено.

Но в момент контакта я вдруг понял, как Еблис победил короля Валкарки так давно. Король, несомненно, использовал волшебный щит, даже более мощный, чем мой собственный, но на момент его смерти он признал истинную силу Кангадона: ничто не могло отвлечь его от своей цели.

Наконечник копья прошел через мой щит, как нож сквозь масло, и искал мое сердце. Я был в доле секунды от смерти. Только одна вещь оставалась для меня; я не мог отбить Кангадон, так что мне пришлось уклоняться от него.

Я повернулся в седле, избегая его кончика, толщина которого была как крыло бабочки, и спрыгнул с лошади. Я прислонил к телу мои руки и ноги, встретив землю. Она была мягкой после таяния снега, и это помогло смягчить удар, но, тем не менее, воздух чуть не вышибло из моих легких. Сабля вылетела из моей руки, и я лежал растянувшись на земле, а мой враг смертельно быстро повернул коня и бросился на меня снова.

Мне удалось сесть, но я был одурманен, и изо всех сил пытался очистить голову после моего тяжелого падения. Еблис почти достиг меня, верхушка Кангадона была направлена ​​безошибочно в мое сердце. Я думал, что пришел мой конец, когда вдруг услышал цокот других копыт и что-то поскакало к нему с левой стороны от меня.

Это был всадник на белом коне. Теперь они были между мной и убийцей, и они столкнулись. Белый конь заржал и опрокинулся, подбросив всадника в воздух, как тряпичную куклу. Я увидел ее лицо, когда она развернулась до удара о землю.

Это была маленькая Несса. Она пыталась спасти меня, а теперь расплачивалась за это.

Ее конь заржал снова, и перевернулся, прежде чем сам принял вертикальное положение. Я посмотрел в сторону Нессы. Она лежала лицом вниз и не двигалась. Ее смерть была быстрой и гораздо лучше, чем та, с которой она бы столкнулась на руках Шайкса после меня. Она была самой удачливой из трех сестер.

Я понял, что я не смог сдержать свое обещание для Старого Роулера. После того, как я умру, младшему ребенку перережет горло этот убийца. Она будет страдать от той же смерти, что первоначально предназначалась ей в башне. Я просто отсрочил неизбежное. Я был зол, и мне было горько при мысли о моем поражении. Все было зря.

Еблис медленно провел лошадь по дуге, держа копье наготове. Моя голова была очищена, и теперь я посмотрел на свою саблю. Мне не удалось отразить лезвие, но по крайней мере я мог умереть с оружием в руках. Но мои ноги просто отказывались работать: все, что я мог сделать, это бороться на коленях.

Шайкса поднял забрало и улыбнулся мне. Он хотел, чтобы я смотреть на лицо того, кто убьет меня. Я не тратил слов и мое выражение лица было бесстрастным. Внутри, я кипел от гнева при мысли, что Балкаи получит то, что хотел. Я показал себя на суде; а этот убийца не выказал мне чести. Он был бессовестным и коррумпированным.