Александра Черчень - Дорога домой

— Очень жаль, — неожиданно произнес феникс и плавно двинулся к своим вещам, — что я не могу отправиться на ужин в одном полотенце.

Фауст повернулся ко мне спиной и в одно мгновение сдернул с себя махровый лоскут.

Теперь меня обдало не просто теплой волной, меня прямо жаром окатило!

Ох, я уже и забыла, какая у него аппетитная попка. Упругая, подтянутая. И эти ямочки на ягодицах… Держите меня кто-нибудь!

В общем, зрелище было захватывающее. Жаль, длилось не долго. Оделся Фауст как в армии — за сорок секунд.

Потом мы отправились за остальными членами нашей небольшой компании. Стаська с Хевири, как несложно догадаться, были еще не готовы. Точнее, по словам моей сестрицы, не готова была именно Хевири. Как мы узнали позже, задерживалась брауни по той причине, что моя младшенькая решительно вознамерилась сделать из нее девочку!

Девочка из бывшего гремлина вышла на удивление женственная, хрупкая и нежная. И как только я могла принимать эту миленькую синеглазку за мальчишку?! Стоило брауни надеть платье, как от мальчишки в ней не осталось ровным счетом ничего. Плечики покатые, ручки тоненькие, фигурка пусть и не до конца сформировавшаяся, но ладная, и главное, сразу видно — женская! И где только были мои глаза?!

Зато глаза Фауста с самого начала были на месте. Недаром он с первого взгляда засомневался в половой принадлежности нашего работничка. Да и сейчас то и дело с любопытством косился на Хевири, которая от его внимания тут же покрывалась румянцем смущения. И сие обстоятельство мне совершенно не понравилось!

Потому я аккуратно притормозила феникса перед входом в харчевню, где мы собирались ужинать, и, прожигая того суровым взглядом, поинтересовалась:

— И не стыдно?!

— Что не стыдно? — состроил непонимающую мордаху феникс.

— Так пялиться на брауни! Нет, она девочка, конечно, миленькая, не спорю. Ну не так же открыто на нее глазеть! Тем более в моем при…

— Люба! — Фауст резко прервал меня и, обхватив за плечи, хорошенько встряхнул. — Успокойся. Ты чего? Сдалась мне ваша брауни.

— Так что ж ты с нее глаз не сводишь? — рявкнула я, совершенно не заботясь о том, что мимо проходящие люди начинают с любопытством на нас коситься.

— Да с чего ты это взяла? — попробовал уйти от ответа Фауст, но я была твердо намерена стоять на своем.

Нет, ну как так? Сначала со мной, понимаешь ли… заигрывает. Номер этот для новобрачных снимает, перо возвращает. А потом с другой глаз не сводит. Кобель белобрысый!

— Я что, по-твоему, слепая? Не вижу, какими задумчивыми взглядами ты ее провожаешь?

— О боги… — Фауст закатил синие очи к небу и тяжко вздохнул. — Лу, запомни, я не интересуюсь детьми! И никогда не интересовался.

— Ну-ну… — скептически фыркнула я. — Ей, между прочим, уже шестнадцать. Я не намного и старше. Да и кто знает… какие у тебя пристрастия… — выкинула очередную колкость, стараясь как можно сильнее задеть самолюбие феникса.

От этой фразы Фауст резко побагровел, с силой сжал кулаки и стиснул зубы. А потом грубо ухватил меня под локоть и поволок за угол дома, туда, где мы могли скрыться от чужих глаз в густой тени.

— Ты это нарочно? — прошипел Финийк, глядя на меня потемневшими от гнева глазами. — То голубым меня обзовешь, то фригидным, то вообще педофилом. Не надоело издеваться?!

— Извини, но ты сам дал повод!

— Да какой повод?! — чуть ли не выкрикнул феникс, из последних сил сдерживая ярость.

Но ничего, Орловы не из пугливых. Особенно в те моменты, когда напрямую задеты их интересы или достоинство. А мое достоинство сейчас страдало! Причем самым непосредственным образом.

— Повторяю для непонятливых. Ты. На нее. Пялился! — чуть ли не по слогам произнесла я. Чтобы уж точно дошло.

— Во-первых, не пялился, а смотрел! — Вооот, уже хотя бы не отрицает свою причастность. — А во-вторых, это вовсе не от того, что она мне симпатична.

— Так она тебе симпатична? — тут же уцепилась за оброненное слово.

— Нет! — гаркнул феникс прямо мне в лицо. Видимо, тоже чтобы дошло. — Я уже сказал, что детьми не интересуюсь. Вашей Хевири, может, и шестнадцать, но на вид не больше четырнадцати. И вообще… — Фауст на секунду замолчал, пытаясь восстановить срывающееся дыхание. — Меня другое заботит. Если она и вправду дочка Верховного старосты, ее в таком наряде запросто могут здесь признать, пусть бы и волосы крашеные. Наги, в отличие от фениксов, чаще нанимают именно брауни, а значит, велика вероятность, что мы тут встретим кого-нибудь из ее старых знакомых. Короче… — мужчина вновь запнулся, жадно хватая ртом воздух, — лучше бы вы ее мальчишкой оставили.

Хммм, как-то я об этом не подумала. А уж Стаська и подавно. Она же у нас сначала делает, а потом уже думает. Если вообще думает. Вот только Хевиримка-то как на такое уговорилась?! Впрочем, что с нее взять? Против напора младшей Орловой даже я не всегда могу выстоять. Ладно, разберемся как-нибудь.

— Так она тебе не нравится? — еще раз уточнила у феникса, чувствуя, как бесследно исчезают остатки злости.

— Нет. Не нравится! — уверенно повторил Фауст и вдруг подался вперед, плавно прижимая меня к стенке дома. — Тем более что я влюблен в другую…

Что?! Он это всерьез сказал? Я не ослышалась? Влюблен…

Глупое девичье сердечко судорожно забилось, затрепыхалось в груди, а в животе поселился прямо-таки целый выводок бабочек. Я почувствовала, как феникс прижался ко мне всем телом, как горячее дыхание коснулось кожи на виске, а потом откуда-то сбоку раздался вопль:

— Лууу! Вы где?!

Ну вот! Такой момент испорчен!

Орала, как несложно догадаться, Стаська. Ну кто еще мог прервать нас, как не сестричка? Пришлось оторваться от Фауста и высунуться из-за угла дома.

— Вот вы где! — радостно подскочила младшенькая. — Я вас обыскалась совсем. Там это… того… нашу Дюймовочку насилуют!

Стоит ли говорить, что от таких слов нас с фениксом в тот же миг сдуло с места. Фауст первым ворвался в харчевню, я, путаясь в длинном подоле сарафана, заскочила следом.

Представшая взору картинка была не то чтобы ужасающей, но неприятной — однозначно. Бедную синеглазку теснили в угол двое здоровенных мужиков. Как несложно догадаться, оба были чешуйчаты и хвостаты. Видимо, прав был феникс, когда утверждал, что змеелюды падки на миниатюрных девушек.

Судя по доносившимся обрывкам разговора, мужчины желали познакомиться. И чем ближе, тем лучше. Пока что они вели себя сдержанно и были довольно вежливы. Но чутье подсказывало, что парни они упорные и вот-вот перейдут к настойчивым «уговорам».

— Прошу прощения, — резко встрял в «ухаживания» самцов Фауст. — Я был бы вам очень благодарен, если бы вы оставили в покое мою брауни, — с вежливой доброжелательной улыбкой попросил феникс. Вот только в глазах его не было и капли доброжелательности. И хвостатые самцы на сей счет не ошиблись.