Александра Черчень - Дорога домой

Н-да, дилемма… Ну, значит, остается лишь одно! Не задаваясь лишними вопросами и уж тем более не советуясь с блондином, я с силой потянула за концы тесемки и разорвала ее к чертовой бабушке. Вот где пригодилась сила колечка — в снятии портков! И меня совершенно не интересовало, как он потом будет в них ходить. Придержит на крайний случай.

— Вот это рвение! — прокомментировал сей жест феникс.

Я же решительно взялась за штаны, собираясь стащить их одним движением. Но тут вновь влез блондин:

— Ты обещала не смеяться! — очень «вовремя» напомнил он, и мой мозг опять начал активно мыслить на уже задвинутую тему, прогоняя перед глазами всякие интересные картинки неприличного содержания.

Ну вот, чуть весь настрой не сбил! Решительно тряхнула головой, прогоняя прочь ненужные домыслы, и таки потянула вниз тонкие штанишки. Да только до главного не дошла, остановилась на середине пути, не веря своим глазам. Смеяться отчего-то не хотелось. Видимо, слишком велико было негодование по поводу открывшегося. Ведь за тонкой тканью порток Фауста скрывалось не что иное как…

— Клубничка?!!

Да-да, она самая. Небольшая цветная татуировка прямо возле косточки. Пикантно, однако! Только вот совсем не вяжется с серьезным и обстоятельным амплуа Фауста. Хотя, кто его знает, вдруг и этот рисунок что-то да означает. Я уже давно убедилась — в этом мире ничего не бывает просто так.

— Так… И в какой области… кхм… знаний уровень мастерства обозначают клубничкой? — задала резонный вопрос, вспомнив о предназначении татуировки на спине.

— Люба! — возмутился пернатый и сердито запыхтел, как старый паровоз.

Кажется, он был всерьез оскорблен моим предположением. Даа… Клубничка-то всего одна…

— Нет, ну а что еще я должна думать? Что это знак постоянного клиента определенного рода заведений?

— Люба! — еще сильнее возмутился блондин и сердито зашипел: — Я по таким местам не хожу! И вообще, это ничего не значит!

— Аааа. Так ты ее просто для красоты сделал? И теперь никому не показываешь? — издевательски произнесла я.

— Нет, это не я… Это подарочек от Фрайо.

Так-так-так. А вот это уже интересно. И что важно, подарочек как раз в стиле младшего братца.

— А поподробнее… — протянула я лукаво и устроилась на животе феникса, подперев кулачком подбородок и всем своим видом показывая, что готова внимать!

— Ничего интересного, — буркнул блондин, но все же снизошел до объяснений: — Просто в пору… эммм… бурной юности мы всякие каверзы друг другу устраивали. Так вот, надрались однажды в кабаке чуть ли не до потери сознания. Точнее, как оказалось позже, братец все же был потрезвей. Ну и, пока я пребывал в невменяемом состоянии, Фрайо с дружком меня вот этой пакостью и осчастливили.

А вот теперь мне стало смешно. Да так, что пришлось прикрыть рот ладошкой. Но смешки проскальзывали наружу и в итоге переросли в настоящий гогот.

— Ты же обещала не смеяться, — насупился мой разобиженный птенчик.

— Извини… но… это просто… Аха-ха! — не могла остановиться я. Да уж, каверза так каверза. По сравнению с братцами-фениксами наши с сестричкой подлянки друг другу — так, детский лепет.

И ведь на всю жизнь же память осталась! Отстранившись, вновь покосилась на миленькую клубничку. Да, все-таки что-то в этом есть…

— А мне нравится! — заявила уверенно и коснулась татушки подушечками пальцев. И тут же заинтересованно спросила: — Я надеюсь, ты братцу отомстил?

— Разумеется, отомстил! — без колебаний выпалил блондин и расплылся в довольной гримасе.

— И как? — вновь не сдержала любопытства я.

— Как, как… — хмыкнул Фауст. — Остриг налысо!

— Прям налысо?! — ахнула я.

— Ну под корень… Да еще и криво. Сонным зельем его напоил и, пока Фрайо дрых без задних ног, обкромсал. Для фениксов короткие волосы — позор! — сделал страшные глаза мужчина. — Он после этого месяц из гнезда носа показать не мог. Какими только средствами не натирался, чтобы отросли поскорее. Ну, и от отца мне тогда влетело знатно…

— Но это того стоило! — закончила за феникса я.

— Определенно! — улыбнулся он и покосился на мои пальчики, что по-прежнему невесомо скользили по татушке.

— Что? — ехидно вскинула брови, уже строя планы на сладкую клубничку. Все же какой простор для моего пошловатого воображения.

— Щекотно, — заявил Фауст, и его живот чуть дрогнул, когда от татушки я повела пальчиками вдоль кромки изрядно спущенных штанов.

— Дааа? — протянула игриво. — А так? — склонилась к его животу и коснулась губами клубнички.

Фауст снова вздрогнул и шумно выдохнул. Ох, какой чувствительный, однако. И сразу захотелось пойти дальше. Поэкспериментировать. Узнать, как он будет реагировать на гораздо более откровенные ласки.

Любопытство смешалось с нетерпением, с желанием, что густой патокой разлилось внутри, приятным теплом обосновалось внизу живота. И я вновь поцеловала чувствительное местечко, а потом не удержалась и лизнула, пробуя на вкус его кожу, чувствуя, как резко напрягается мужское тело и как очень красноречиво напрягается кое-что у него в штанах. Ох, не думала, что всего пара прикосновений может вызвать столь бурную реакцию. И оттого лишь слаще было ощущение собственной власти.

Фауст нетерпеливо приподнялся на локтях и потянулся к штанам, кажется, вознамерившись избавиться от них самостоятельно. На сей раз я оказалась шустрее. Дернула вниз явно лишний атрибут и чуть не получила по лбу той самой штукой, на которую так жаждала полюбоваться.

— Ой! Что ж он так выпрыгивает?

Хорошо хоть, вовремя успела отшатнуться, так что очередной травмы удалось избежать.

— Рад тебя видеть, — лукаво сощурил стремительно темнеющие глаза феникс, а потом резко подался вперед, сгреб меня в охапку и, вытряхнув из кокона одеяла, повалил на себя. Впился в губы жадным поцелуем и тесно притерся бедрами, демонстрируя всю степень своего нетерпения.

Ну вот, опять отвлек меня от увлекательнейшей экскурсии по неизведанным просторам мужского тела. Впрочем… изучение ведь можно проводить не только визуальным методом, но и тактильным, так сказать.

Идея тут же нашла свое воплощение. Не отрываясь от ненасытных губ Фауста, я чуть приподнялась над ним и скользнула рукой меж наших тел. И почти сразу нащупала заветную «морковку». Да, пропустить такое, пожалуй, было бы затруднительно. Легкое поглаживание сразу нашло отклик. Феникс рвано выдохнул и застонал прямо мне в губы. И от этого стона по телу прокатилась жаркая волна желания.

Ох, как же это, оказывается, приятно — доставлять ему удовольствие.

Останавливаться на достигнутом, разумеется, не стала. Да и кто ж захочет остановиться, когда в руки попала такая во всех смыслах увлекательная игрушка. Короче, Люба дорвалась, называется! Облапала все, что только могла! И так его трогала, и эдак, и гладила нежно, и сжимала с силой, каждый раз жадно ловя реакцию Фауста и получая истинное наслаждение от того, как он откидывает назад голову, как жмурит глаза от удовольствия, как дышит часто и рвано и уже сам подается к моей руке.