Александра Первухина - Ветер перемен

— Боевая тревога! Абордаж!

Человек вздрогнул, но в следующую же секунду пришел в себя и коротко приказал:

— Подтверждаю! Готовность номер один!

Гвардейцы привычно, не рассуждая, захлопнули шлемы скафандров, одновременно выхватывая мечи. И тут Эфа едва не зарычала от ярости — излучение блокировки по-прежнему не позволяло использовать на корабле оружие в лучевом режиме! А катер уже пристыковался, и внешний шлюз был открыт снаружи. О чем, Саан побери, думают операторы на корабельном мостике? Если только вирус не заблокировал ручное управление…

Девушка стремительно метнулась к герцогу, который тоже уже успел загерметизировать свой скафандр и теперь стоял с обнаженным мечом, пристально глядя на внутренний шлюз. Герцог даже не успел вскрикнуть, когда мощный бросок сбил его с ног и толкнул в гущу его телохранителей. Гвардейцы не растерялись — миг, и герцога закрыла плотная стена облаченных в боевые скафандры тел. Эфу уже не интересовало то, что происходит за ее спиной. Внутренний шлюз медленно открылся, но не основной, через который катер мог без проблем проникнуть в стыковочный отсек корабля, а аварийный, предназначенный для людей. Внутрь ворвались люди в скафандрах с затемненными лицевыми щитками и…

Эфа прорычала изобретательное ругательство. У нападающих было пулевое оружие. Архаизм, который давно не применялся в Империи, но которым вполне можно было пробить броню легких боевых скафандров и пользоваться даже при излучении блокировки! Проклятье! Уж лучше бы разгерметизация! Но раздумывать было поздно. Оставался единственный способ предотвратить бойню, и Эфа им воспользовалась.

Одним невероятным прыжком она преодолела расстояние, отделяющее ее от нападающих, и крест-накрест рубанула мечом не столько для того, чтобы убить, а затем, чтобы отогнать, смешать строй. И ей это удалось. Увидев возле самого своего лица лезвие меча, несколько нападавших попятилось, и этого оказалось достаточно, чтобы Эфа вломилась в гущу противников. Она была слишком близко от них, они не могли использовать огнестрельное оружие без риска перестрелять своих, а для ее меча места вполне хватало…

Кровь плеснула широкой полосой, залив стоящих рядом с теми, кто, хрипя, опускался на пол с перерезанным горлом. Кто-то попытался достать ее ножом. Безуспешно. Эфа без труда увернулась от клинка и, не глядя, рубанула кинжалом. Он был не приспособлен для таких ударов, но ее сила сделала свое дело, и несчастный с воем свалился под ноги остальным, зажимая кровоточащую культю. Где, Саан побери, гвардейцы? Эфа коротким ударом обезглавила еще одного нападавшего и оглянулась на людей, прикрывающих герцога. В следующую секунду она едва не пропустила удар. Люди стояли неподвижно, словно манекены. Какого?..

А затем ей стало не до того. Хлестнула автоматная очередь, и телохранители задергались под пулями, но по-прежнему остались стоять, словно были не в силах сдвинуться с места. Эфа рванулась вперед. Теперь она могла рассчитывать только на себя. Что ж, не впервой!

Когти вонзились в чью-то спину, и прочная броня скафандра разошлась, как гнилая тряпка. Носок сапога со всего размаха врезался в прозрачную пластину шлема, и голова человека безвольно мотнулась назад. Еще один. Руку обожгла боль! Быстрее! Кулак врезается в солнечное сплетение, и кого-то отбрасывает на несколько метров. Перехватить автомат. Проклятье, опять задели! Выстрелы слились в непрерывный треск, и пятеро противников повалились на пол, заливая его кровью. Почему так тяжело держать оружие? Эфа оглянулась, переводя дыхание, и увидела, что последний из нападающих успел что-то бросить в сторону герцога, прежде чем сам потерял сознание от боли и потери крови. Никогда в жизни Эфа так не бегала. Мозг бесстрастно отсчитывал секунды до взрыва, а ноги уже посылали тело в прыжок. В невероятный даже для нее прыжок.

Она успела — древняя осколочная граната, пойманная когтистыми пальцами, не сдетонировала. Пока. Эфа яростно оскалилась и плашмя упала на пол отсека, накрывая собой маленькую смертоносную штучку. Оставалось надеяться, что пол стыковочного отсека, приспособленный для того, чтобы выдерживать многотонный вес катеров, выдержит и взрыв этого устройства. Кто знает, какой взрывчаткой его начинили? В следующую секунду ее словно ударили бронированным кулаком, и Эфа потеряла сознание.

Рейт с молчаливым ужасом наблюдал за битвой Эфы с убийцами. Девушка двигалась так, что ее почти не было видно, но и нападавшие были хорошо подготовлены. Герцог с отчаянием смотрел, как из последних сил Эфа пытается остановить наемников. Одна. Потому что какой-то ублюдок, который умудрился запустить вирус в их компьютер, позаботился о том, чтобы информационное обеспечение скафандров тоже вышло из строя, и, как только открылся внутренний шлюз, все скафандры застыли жесткой скорлупой, став ловушкой для облаченных в них людей. Все его телохранители стояли неподвижно, загораживая его от смерти своими телами, но они ничем не могли помочь Эфе, которая единственная не пожелала облачиться в скафандр и теперь в одиночку пыталась остановить убийц. Он видел, как очередь, выпущенная одним из нападающих, задела Эфу, убила и ранила нескольких из беспомощно застывших в своих скафандрах гвардейцев. Ему хотелось броситься вперед и прикончить хотя бы одного врага, но проклятый компьютер предусмотрительно обездвижил и его. Он слышал, как матерятся офицеры команды, отчаянно пытаясь уничтожить вирус, но в их голосах всё явственней проступала обреченность. Бронированные двери отсека оказались заблокированными, и матросы не могли прорваться к месту действий.

Вот Эфа завладела автоматом, и последние из наемников рухнули, срезанные одной длинной очередью. Рейт вздохнул с облегчением. Невероятно, но девушка выстояла против двадцати вооруженных бойцов! В следующий миг он задохнулся от ужаса! Последний, уже смертельно раненный убийца, успел бросить гранату! Рейт широко раскрытыми глазами следил за тем, как к нему летит его смерть, не в силах даже закричать. Но Эфа внезапно бросилась вперед, в сумасшедшем, невероятном прыжке поймала маленький шарик и плашмя упала на пол, накрывая его своим телом! Приглушенно грохнуло, и тело Эфы подбросило взрывной волной. Рейт стиснул зубы, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Девушка пожертвовала собой, чтобы спасти их. Осколки, способные располосовать легкий боевой скафандр на клочки, не разлетелись по отсеку. Все они застряли в ее теле. Проклятье! Рейт даже не заметил, как открылись двери и в отсек ворвались вооруженные матросы вместе с бригадой медиков. Слишком поздно. В душе поднималась горечь. Почему всегда, когда покушаются на него — умирают другие?