Юлия Кир - Соприкосновение. Часть 1, 2. (СИ)

Кейт ничего не сказала. А представив вонючее мясо костлявой поморки, только поморщилась. Такую гадость она даже в деревне есть не стала бы.

"А в "Магическом Кристалле" сегодня наверно особое, послепраздничное меню..." -- подумала она, -- "Вифинский красный овощной суп с сухариками, запечённые в сладком перце куриные окорочка и яблочный норидальский пирог". Горькая слюна сейчас же заполнила рот, а в животе протяжно и надрывно завыло.

От жалости к себе, Кейт чуть не расплакалась. И ведь все у нее было; и интересная учеба с перспективной карьерой, и красивые платья, и обувь так тщательно подобранная к ним, и дорогие украшения не говоря уж о бижутерии. После нищей и голодной жизни в деревне, она окружила себя всем самым лучшим. Питалась она только в надежных заведениях с лучшими поварами. Благо, стипендия позволяла. И с удивлением смотрела на Мэйтона, который, по обыкновению своему, имел всего три смены белья. А все свои сбережения тратил только на книги, да девок.

Она с обидой и неприязнью посмотрела в спину "играющего в камушки" эльфа.

Он сделал вид, что ничего не заметил.

-- Я возвращаюсь, -- почти уверенно сказала она, вставая на ноги и отряхиваясь от песка, -- Убеждена, что Учитель мне в помощи не откажет.

Она с надеждой посмотрела в сторону города, где в густом сиреневом мареве, как раз виднелись его теплые, уютные, чуть дрожащие над водой огоньки.

Эльф только молча кивнул. И когда Кейт отошла на пару шагов и оглянулась на него, в надежде, что он последует её примеру, бросил ей в след:

-- Смотри, чтобы на улице камнями не закидали. А то я нечаянно расслышал, что тот мужичок из помойки, что-то верещал о гарпиях.

Кейт остолбенела. А эльф, гадостно улыбнувшись, махнул ей рукой в сторону города.

-- Ну, чего же ты ждешь? Вперед!

-- Ты невыносимый, злобный, лживый, противный, вонючий... орк! -- крикнула сердитая девушка, и опять плюхнулась рядом с ним на песок. В город, тем более одной, резко расхотелось.

Мэйтон понюхал подмышку.

-- На счет вонючего - это ты погорячилась, а в чем это я лживый, ответь? Когда я тебе солгал?

Кейт надувшись, словно сова, съевшая несвежую мышь, лишь промолчала.

-- Не шипи, -- ухмыльнулся он, -- А то чешую растеряешь.

Кейт взвизгнув, вскочила и принялась колотить его, по чем попало. "Это неслыханно! Это он виноват в том, что у нее чешуя, а еще дразнится!". Но толку. Мэйтон от смеха только всхлипывал. А когда ему надоела эта возня, сгреб ее в охапку, зажал подмышкой и дал успокоиться.

-- Все?

-- Да. -- буркнула Кейт, -- раздраженно бултыхнув ногами.

-- Тогда пошли кору искать пока лун нет.

Девушка только тяжело вздохнула и подобрав сумку, поплелась за быстро удаляющимся в темноту товарищем. Обида на него так и никуда и не делась, наоборот.

На рыбацкий поселок они набрели уже сразу за вторым мысом. В десятке домов, стоящих на пологом утесе не горело ни огонька. Рыбаки ложились рано - с утра, еще до зари в море на лов.

Сараи с сохнущими корами стояли поодаль. Те, что лениво покачивались у дощатого причала не годились -- их сразу хватятся, да и парусник им ни к чему. А тихонько умыкнутую из сарая весельную кору, возможно, заметят не сразу.

По обыкновению, сарай был не заперт, кого тут бояться -- все свои.

Внутри их окутал запах просмоленных досок, просоленного дерева и вездесущей вяленой рыбы. Которая в большом количестве сохла на потолочных балках, растянутая на веревках, словно праздничные гирлянды.

Кейт поморщилась.

-- Ду и водь, -- пробормотала она, зажав носик наманикюренными пальчиками.

Мэйтон пожал плечами, сорвал парочку рыбин, засунул их в сумку и пошел вдоль ряда лежащих кверху днищами кор. Они покоились на длинных жердях, которые были прибиты к врытым в землю четырем столбам с перекладинами. Это делалось для того, чтобы сырость близкого моря и частых туманов, не добралась до них и не попортила дерево.

-- Помоги, -- шепнул он почти сразу, приметив подходящую кору. Кейт подставила руки и охнув, еле удержала тяжелый борт. Они перевернули ее и выбрав пару весел, стоявших возле стены, положили внутрь поверх банок, вынесли наружу

Закрыв тихонько дверцы сарая и стараясь не шуметь галькой, и пыхтеть как можно тише, они, опрокинув кору вверх тормашками, поставили ее себе на макушки и понесли вниз, к берегу. Получилась эдакая "долговязая черепаха" с короткими задними ногами, (Кейт то была ниже). Весла Мэйтон нес в руке.

Откуда взялся тот пёс, они не заметили, как как обзор из-под перевернутого плавсредства был ограниченный. Просто на их дороге, в промежутке между бортом коры и землей, откуда не возьмись, появилась оскаленная собачья морда.

Пёс не заливался бешеным лаем, не прыгал вокруг них пытаясь укусить. Просто стоял у них на дороге, широко расставив мощные лапы и немного наклонив вперед лобастую голову, утробно и грозно рычал. Обнажив острые, даже в темноте видно, клыки.

Он был бел мохнат и высок, словно горный рогач. Густая шерсть, скатанная в длинные сосульки, украшала его бока, брюхо и хвост. Веслом ударишь - никакого толку.

Мэйтон идущий впереди, резко остановился и Кейт, налетев на него по инерции тихонько ойкнула, больно стукнувшись головой о банку. Приподняв корпус коры с плеч, он высунулся из-под нее и посмотрел на собаку.

Как говориться, лучшая оборона - это нападение, поэтому раздосадованный внезапной остановкой эльф, так же по-звериному ощерился показав свои клыки, и негромко рыкнул на пса. Тот присел, заскулил и поджав хвост, на полусогнутых лапах, постоянно оглядываясь, потрусил к ближайшему домику.

После такой демонстрации силы, Кейт самой захотелось куда-нибудь тихонечко потрусить от Мэйтона. Признаться, он сейчас ее здорово напугал.

-- То-то же, -- буркнул Мэйтон в днище коры.

Когда кора была спущена на воду из-за гор появился Месяц, ярко осветив горы и оставшуюся за спиной щедрую деревушку.

Море было спокойно.

Эльф греб мощно, быстро удалившись от берега, огибая мыс за мысом. Как всегда, от качки его мутило. Но в отличие от коррана, тут было чем отвлечься и приступы тошноты не мучили его так отчаянно, как в каюте.

Кейт за все это время не проронила ни слова. Только иногда поглядывала исподлобья как-то слишком уж пристально. После эпизода с собакой ей было как-то не по себе. У нее складывалось ощущение, что Мэйтона подменили, еще там, в подвале лаборатории. Что вместе с чужой внешностью, добавилась и иная сущность. Если бы она не знала, кто это, то точно бы испугалась, увидев его в первый раз.

"Хорошо, что темно", -- про себя думал Мэйтон, сглатывая подкатившую к горлу дурноту, -- "Хоть не видно, что от тошноты я зеленею, хотя в прочем, я и так теперь серо-зеленый. Так что бояться нечего -- не заметно".