Бронислава Вонсович - Меня любят в магической академии

— Любуетесь результатами своего эксперимента, фьорда Берлисенсис? — раздался недовольный голос Кудзимоси. — Радует, что все же вы прислушались к моей просьбе и обошли вниманием собственный факультет.

— Это не я, они сами, — попыталась я оправдаться, потом вспомнила, что нужно улыбаться, попыталась это сделать, сбилась и жалобно попросила: — Фьорд Кудзимоси, остановите это, пожалуйста.

— У них свои деканы есть, — невозмутимо ответил он. — И за порядок на этом матче факультет Огня отвечает. Потом, неужели вам не интересно? Два таких выдающихся бесхвостых представителя мужского пола сражаются за возможность находиться рядом с вами. И с каким усердием, вы только посмотрите. Представителю Воды потребуются услуги стоматолога, а рубашка воздушника теперь только на ветошь сгодится. Да, пожалуй, сегодня ни с одним из них в приличном месте показаться нельзя будет. Придется вам искать кого-нибудь третьего.

Я возмущенно на него посмотрела, но Кудзимоси лишь насмешливо улыбался.

— Фьорд Кудзимоси, вы обязаны это остановить! Вы же представитель администрации!

— Сейчас я здесь как частное лицо, — возразил он. — Даже ставки могу делать.

И в самом деле, студенты уже вовсю заключали пари на то, кто же выйдет победителем. На мой взгляд, лидировал Фабиан, так что у меня даже появилась недостойная мысль поставить что-нибудь на него. И остановила меня совсем не фамильная гордость, а полное отсутствие денег. Да и Чиллаг мог неправильно понять мою попытку на нем заработать. Так что я с сожалением отбросила эту мысль и умоляюще сказала:

— Фьорд Кудзимоси, ну пожалуйста. Они же поубивают друг друга.

— Вон идет фьорд Гуссерль, — небрежно ответил он. — И по виду он очень злой. Так что если не хотите наблюдать за унижением своих поклонников, рекомендую вам отсюда уйти.

Кудзимоси не так часто мне советовал что-то, поэтому я решила прислушаться к его словам и покинуть это место, пока не начали выяснять, с кого же все началось. Майзи уговаривать не пришлось. Ей не нравилась окружившая нас толпа, поэтому грифоница сделала пару взмахов крыльями, разгоняя стоящих рядом, и тут же взмыла вверх. Но в грифятню лететь сразу моя девочка не захотела, а заложила вираж, вылившийся в полноценный победный круг над полем. Так что я успела увидеть, как декан факультета Огня магическими щупами растащил нерадивых студентов и подвесил их на некотором расстоянии от земли. Парни довольно смешно задергались, но Гуссерль их не отпустил, а начал расхаживать от одного к другому, явно читая лекцию о поведении, которая сопровождалась размахиванием руками и обвиняющим тыканьем пальцем то в одного провинившегося, то в другого. И это декан факультета! Неужели он до сих пор не знает, что тыкать пальцами совершенно неприлично?

Но больше я рассматривать ничего не стала, мы направились в грифятню. Майзи долго не хотела со мной расставаться, все же раньше мы с ней проводили намного больше времени — полеты любили мы обе. Но еще нужно было забрать Фиффи, так что я с сожалением попрощалась со своей грифоницей, почесала ей лобик напоследок и пошла в оранжерею. А то ведь хорошего настроения заведующей может надолго не хватить.

Как ни странно, Фиффи меня уже ждал. Он пристроился возле стола фьордины Вейль и вид имел очень огорченный. Мандрагорочки рядом не было. Да и вообще никого из мандрагор поблизости я не заметила. Питомец независимо махнул ветками заведующей и тут же засеменил ко мне. Больше он явно ни с кем прощаться не собирался.

— Фиффи, а ты больше никому до свиданья сказать не хочешь? — уточнила я.

Он упрямо помотал ветками и, обойдя меня, встал перед дверями.

— Очень похоже, что они поругались, — заметила фьордина Вейль. — Он уже давно ко мне пришел, а она даже не заглядывала. Только вот как им это удалось? Разговаривать никто из них не умеет.

Оказывается, чтобы поругаться, разговаривать совсем необязательно. Во всяком случае, как только я открыла дверь оранжереи, Фиффи выскочил тут же и даже не оглянулся бы, если у него было чем оглядываться. На улице уже значительно похолодало, так что он прижался к моим ногам и даже сделал попытку на меня вскарабкаться. Но я ему уже один раз сказала, что для таких огромных кустов я транспортным средством быть не намерена, и от слов своих отказываться не собираюсь даже из жалости к его разбитому сердцу. Или корню? Нужно будет все-таки добраться до диссертации Кудзимоси и выяснить хотя бы этот вопрос.

Движения Фиффи стали более медленными, чем раньше. Пожалуй, вскоре ему придется все время сидеть в моей комнате — ведь с каждым днем зима все приближалась, уже сейчас мантия спасает меня от холода только потому, что на мне довольно теплый костюм для гриффича. Состояние радости от победы, подпорченное некрасивой дракой, случившейся пусть не по моей вине, но из-за меня, окончательно улетучилось вместе с остатками тепла. Так что когда я пришла к себе, тут же заварила чай и начала его понемногу прихлебывать, оттягивая время перед подготовкой к завтрашней учебе. Совсем не хотелось после такого дня еще и заниматься.

Когда раздался стук, я поначалу даже обрадовалась — появилась причина отложить набивание знаниями своей головы, но девица, которую я узрела, открыв дверь, была не только мне не знакома, но и настроена весьма агрессивно. Она еще и руки с растопыренными пальцами тянула в мою сторону. На ее ногти я посмотрела крайне неодобрительно. Почему это некоторые фьорды уверены, что маникюр заключается только в покрытии лаком? Там же еще столько подготовительных процедур требуется, коими в данном случае беззастенчиво пренебрегли. А если учесть, что на некоторых ногтях лак начал облупливаться, то картина вообще вырисовывалась крайне неприглядная.

— Берлисенсис? — угрожающе спросила эта девица.

— Да, — осторожно ответила я, начиная подозревать, что ко мне пришли не маникюр обсуждать, и сделала незаметный шаг назад.

— Лахудра белобрысая! — заверещала она, как раненый поросенок, и надвинулась на меня бюстом, раза в два больше моего. Впрочем, в остальном я тоже значительно ей уступала. К примеру, ее пояс, нацепленный там, где эта фьорда нашла у себя талию, вокруг меня обернулся бы раза два. — Ты, дрянь, моего жениха отбить вздумала! Вот тебе!

Она ткнула мне фигу прямо под нос, я еле отшатнуться успела. О ком идет речь, я даже не догадывалась, что я и попыталась донести до своей гостьи. Предварительно отойдя от нее еще дальше.

— Фьорда, я не понимаю, о чем вы, — высокомерно сказала я. — Никаких чужих женихов я не отбивала.

И это истинная правда. Мне бы со своими разобраться. Хорошо хоть, от Антера ничего слышно не было — после разговора фьордины Нильте с Бруно эта приставучая семья забыла ко мне дорогу, что искренне радовало. Но ведь оставался еще Чиллаг-младший со своими матримониальными притязаниями.