Бронислава Вонсович - Меня любят в магической академии

Ильма оказалась у себя. На удивление, выглядела она довольно прилично. Волосы, правда, собраны всего лишь в хвост, но зато чистые и аккуратно расчесанные. Да и платье, пусть невзрачное, хорошо сидело по фигуре. Все время, пока я объясняла, зачем пришла, она хмуро смотрела, покусывая конец уже давно измочаленного карандаша.

— Я — будущий боевой маг, а не кухарка, — наконец гордо заявила она.

Значит, Серену печенья не досталось, с грустью констатировала я. Может, именно поэтому у них ничего не получилось? Ведь всякому нормальному человеку понятно, что печенье — намного лучше всяких там научных диспутов. С другой стороны, может как раз вот этого конкретного фьорда диспуты испортили уже до такой степени, что никаким печеньем не загладить?

— То есть готовить ты тоже не умеешь? — уточнила я. — Совсем?

— Как духовку включить, знаю, — неохотно призналась Ильма. — И как выставить все, что нужно, тоже. Но кому это нужно? Маг прекрасно может обходиться без всякой этой ерунды.

— Мне это нужно, — горячо сказала я. — А обратиться не к кому. Магией у меня получается не очень, только как тренировочное сойдет. Хочу попробовать по-другому.

Я уже думала, что она откажется, поэтому торопливо сказала:

— Тебе тоже не мешало бы научиться, вдруг кого угостить захочешь.

— Я никого приманивать не собираюсь, — гордо ответила девушка, но уже с явным сомнением в голосе.

— Ну и зря, — ответила я. — Но мне-то ты поможешь? Я одна с духовкой не справлюсь, а спросить некого.

И жалобно на нее посмотрела. Нет, все же нужно налаживать отношения с девушками в своей группе. Не дело это — бегать при необходимости по другим факультетам. Как-то непатриотично совсем. Тем временем Ильма покрутила в руках недогрызенный карандаш и пришла к выводу, что, наверное, стоит все же хоть попробовать сделать что-то съедобное, прежде чем окончательно ставить крест на этой стороне жизни. Одними карандашами даже самый талантливый маг Огня не наестся.

— Пойдем, — сказала она. — Буду вспоминать, что же мы с Фелан делали.

Одна из моих ошибок выявилась сразу. Тесто это ни в коем случае нельзя было долго месить — от этого оно становилось слишком твердым после выпечки. Возможно, дело было совсем не в том, что я не способна к магии Воздуха, надо будет попробовать еще раз, тем более что магией печенье делалось быстрее и интереснее, да и нужные навыки при этом отрабатывались. А тут — выложил на противень, выставил на духовке все, что нужно, и сиди жди. А то оставишь без присмотра столь вкусные съедобные вещи, их могут продегустировать и без тебя, причем до полной чистоты противня. Духовка мигала красным огоньком, а я завороженно смотрела на дело рук своих, думая о том, как приятно мне будет пойти к Кудзимоси с таким подарком.

— А кого ты хочешь этим накормить? — внезапно спросила Ильма.

— Я? — я похлопала глазами в деланом недоумении. — Разве что Бруно. Кого мне еще кормить?

— Для брата так не стараются, — заметила она.

— Мне просто интересно, почему у меня не получается то, что надо, — ответила я. — Я теперь опять с магией хочу попробовать. Если Берлисенсисы за что-то берутся, это что-то должно выходить идеально.

Ильма скептически хмыкнула, видно, вспомнив про моего брата. Да у него просто желания не было, возмущенно подумала я. Было бы, так лучшим на курсе стал бы, оставив далеко позади всяких там Ильм. Хотя странно, что он не думает, что такое отношение к делу роняет честь семьи.

— Думаю, можно вытаскивать, — внезапно сказала Ильма. — Как раз то состояние, что нужно.

Печенья вышло неожиданно много. На вкус оно оказалось как раз таким, как надо, — рассыпчатым и ароматным, так что мысль найти Бруно и скормить ему излишек я сразу отбросила. Тем более что излишками он не ограничится, а постарается заполучить всю удачную партию печенья в свои руки. Так что теперь главное — уйти от огневиков так, чтобы с братом по дороге не столкнуться, а то третью порцию печенья за сегодня я делать не согласна, да и Кудзимоси может уйти. Пришлось взять вторую тарелку у моей учительницы, чтобы все уместилось. Но как же неудобно нести две тарелки, обе руки заняты…

— Добрый вечер, Лисандра. Добрый вечер, Ильма, — на пороге кухни возник Хайдеггер, увидеть которого я никак не ожидала. — Несколько неожиданно видеть вас вместе.

Мы с Ильмой поздоровались и слегка смущенно переглянулись. Ильма стояла почти рядом со своим куратором, и неожиданно я подумала, что они очень даже неплохо смотрятся вместе. Да и подходят друг другу идеально. А уж как разозлится Серен, когда его кумир придет на диспут с девушкой, бывшей ему столь близкой!

— Ильма такая замечательная, — восторженно сказала я, не обращая внимания на удивленный взгляд девушки. — Она всегда готова на помощь прийти. Вот сегодня, к примеру, учила меня делать печенье. Попробуйте, вам непременно понравится.

Я всунула в руки опешившему Мартину тарелку Ильмы и радостно сказала:

— Спасибо огромное, но я уже опаздываю. Вы же попьете без меня чай, правда?

Я быстро накрыла салфеткой свою тарелку и почти убежала, оставив этих двоих разбираться самостоятельно. Ильме теперь неудобно будет не пригласить Мартина к себе, а совместное чаепитие так сближает, глядишь, и получится у них что-нибудь. Будут ходить вместе по диспутам и радоваться жизни.

Как я ни торопилась, это не заставило меня забыть об осторожности. Задача была одна. Бруно я должна была заметить раньше, чем он меня. Это печенье получит Тарниэль, и никто другой. Вдруг у меня больше не получится? Нет, рисковать нельзя. До Башни Земли я добежала почти рысью и перевела дух, только когда очутилась в холле родного факультета. Немного отдышалась, поправила перед зеркалом прическу, покусала губы, чтобы они выглядели ярче и привлекательнее, и неторопливо направилась к лестнице, отстукивая каблучками ритм, который всегда приводил меня в хорошее настроение. Перед дверью декана я немного задержалась, проверила в последний раз, все ли в порядке, попыталась утихомирить заколотившееся сердце, потом поняла, что это мне не удастся, и храбро открыла дверь.

— Добрый день, фьорд Кудзимоси!

Да-да, я счастлива его видеть и совсем не хочу этого скрывать! В его сердце должна прочно поселиться не только надежда, но и уверенность в моем ответном чувстве, иначе ждать мне от него признания придется очень и очень долго. Но вот взгляд его мне не понравился. Было в нем что-то обреченное. А это совсем неправильно. К нему же я пришла, а не какая-нибудь посторонняя фьорда, он радоваться должен.

— Добрый день, фьорда Берлисенсис, — ответил он с тяжелым вздохом. — Что у вас опять случилось?

— У меня случилось печенье! — гордо ответила я с самой завлекательной улыбкой, которая только получалась. — Я его испекла для вас в благодарность за все, что вы для меня сделали.