Дэвид Геммел - Друсс-Легенда. Легенда. Легенда о Побратиме Смерти

Сразу по прибытии они услышали, что надирская орда уже стоит под стенами. В городе царила паника, и беженцы валили оттуда валом с высоко груженными повозками — длинный горестный караван, идущий на юг.

Рек не мог бы сказать, что одолевает его сильнее — усталость или голод. Он тяжело встал; пошатнулся и громко выругался. Рядом с дверью стояло высокое овальное зеркало. Из него на Река смотрел высокий, широкоплечий, сильный мужчина. Серо-голубые глаза глядели твердо, подбородок выдавался вперед, тело было гибким. Синий плащ, хоть и поизносился в дороге, сидел хорошо, а длинные оленьи сапоги придавали Реку вид кавалерийского офицера.

Глядя на князя Дрос-Дельнохского, Рек видел себя глазами других. Никто не догадается о его внутренней смуте — все увидят лишь образ, который он создал.

Да будет так.

Рек вышел из зала и у первого же солдата спросил, где найти Друсса. На первой стене, сказал солдат и объяснил, как пройти туда. Через калитки. Молодой князь зашагал по Эльдибару при свете закатного солнца; проходя через город, он купил себе медовую коврижку и стал есть ее на ходу. Уже темнело, когда он дошел до калитки во второй стене, но часовой показал ему дорогу, и Рек очутился на убойной полосе за первой стеной. Тучи закрыли луну, и он чуть не свалился в огненную канаву, пересекавшую путь. Молодой солдат окликнул его и показал, где мостки.

— Ты стрелок Лучника, что ли? — спросил солдат, не узнав высокого воина.

— Нет. Где Друсс?

— Понятия не имею. Либо на стене, либо в столовой. Ты гонец?

— Нет. А где столовая?

— Видишь вон те огни? Это госпиталь. Дальше кладовая — иди все прямо, пока нужником не завоняет, а там поверни направо. Тут не заблудишься.

— Спасибо.

— Не на чем. Ты, видать, новобранец?

— Да. Вроде того.

— Пойду-ка я, пожалуй, с тобой.

— Нет надобности.

— Есть, — ответил солдат, и в поясницу Река уперлось что-то острое. — Это вентрийский кинжал, так что ступай, куда я поведу.

— Да в чем дело-то?

— Во-первых, недавно кто-то пытался убить Друсса, а во-вторых, я тебя не знаю. Так что пошли поищем вместе.

Вдвоем они зашагали к столовой. Теперь им стали слышны звуки, идущие из разных служб. Часовой окликнул их со стены. Спутник Река ответил и спросил о Друссе.

— Он на стене около надвратной башни.

— Сюда, — сказал солдат, и Рек взошел по короткой лестнице на стену. Взошел и замер. Тысячи факелов и костров освещали равнину. Осадные башни, словно деревянные великаны, загородили перевал от одной горной кручи до другой. Вся долина была загружена огнями, насколько хватал глаз, — это было все равно что заглянуть в недра самого ада.

— Не слишком привлекательно, верно? — спросил солдат.

— При свете дня, полагаю, лучше не станет.

— Правильно полагаешь. Ну, шагай.

Друсс сидел неподалеку, беседуя с несколькими солдатами. Он рассказывал им цветистую байку, известную Реку. Коронная фраза произвела желаемый эффект, и ночная тишина огласилась хохотом.

Друсс от души смеялся вместе со всеми. Тут он заметил подошедших, повернулся и внимательно посмотрел на человека в синем плаще.

— В чем дело?

— Он искал вас, командир, вот я его и привел.

— Если точнее, — сказал Рек, — он принял меня за наемного убийцу и привел, тыча ножом мне в спину.

— И что же, ты в самом деле убийца? — поднял бровь Друсс.

— Я сменил род занятий. Можем мы поговорить?

— А мы что делаем?

— Наедине.

— Начинай, а там я решу, стоит нам уединяться или нет.

— Меня зовут Регнак. Я только что прибыл сюда вместе с воинами из Храма Тридцати и с Вирэ, дочерью Дельнара.

— Хорошо, поговорим наедине, — согласился Друсс, и солдаты отошли прочь. — Говори же. — Он остановил на Реке свой холодный взор.

Рек присел на парапет, глядя в освещенную долину.

— Многовато их что-то.

— Страшно, да?

— Аж душа в пятки уходит. Я вижу, вы не собираетесь облегчать мне этот разговор, поэтому выложу все как есть. К добру это или к худу, но князь теперь я. Я не дурак, но и не полководец — впрочем, эти два понятия часто бывают равнозначны. Пока я ничего менять не стану — но знайте: я никому не уступлю своего права, когда нужно будет что-то решать.

— Ты полагаешь, что получил это право, поскольку спишь с княжеской дочерью?

— Да — именно поэтому. Однако суть в другом. Мне уже доводилось воевать, и в стратегии я смыслю не хуже любого другого, кто здесь есть. Кроме того, со мной Тридцать, обладающие несравненными познаниями в военном деле. И наконец главное: если я и умру в этом забытом богами месте, то не как мелкая сошка — я сам буду управлять своей судьбой.

— Не много ли ты на себя берешь, паренек?

— Не больше, чем мне по силам.

— Ты правда веришь в это?

— Нет, — честно сознался Рек.

— Я так и думал, — хмыкнул Друсс. — Так какого же черта тебя принесло сюда?

— Судьба, должно быть, любит иногда повеселиться.

— Да, в мое время любила. Но ты-то, похоже, парень разумный. Надо было увезти девушку в Лентрию и зажить своим домом там.

— Друсс, Вирэ никуда нельзя увезти, если она сама того не захочет. Ее воспитали в воинском духе, она знает назубок все сказания о тебе и все войны, которые ты вел. Она воительница — и хочет быть здесь.

— Как вы с ней встретились?

Рек рассказал, как ехал из Дренана через Гравенский лес, рассказал о смерти Рейнарда, о Храме Тридцати, о венчании на корабле и битве с сатулами. Старик выслушал его откровенный рассказ без всяких замечаний.

— …И вот мы здесь, — заключил Рек.

— Стало быть, ты одержимый.

— Я этого не говорил!

— Да нет, сказал, паренек, — хотя и без слов. Это ничего. Я не раз сражался с такими воинами. Удивляюсь только, как это сатулы пропустили вас — этот народец не отличается особым благородством.

— Думаю, что их вождь, Иоахим, являет собой исключение. Послушай, Друсс, ты очень обяжешь меня, если не станешь распространяться о моей одержимости.

— Не будь дураком, парень! — рассмеялся Друсс. — Надолго ли ты сохранишь свой секрет, когда надиры полезут на стену? Ты лучше держись подле меня — я прослежу, чтобы ты не пришиб кого из своих.

— Благодарствую, но не мешало бы тебе проявить чуть побольше гостеприимства. Я сух, как подмышка стервятника.

— Да уж — от разговоров жажда разбирает почище, чем от драки. Пойдем-ка отыщем Хогуна и Оррина. Когда же и устроить пирушку, как не в последнюю ночь перед боем.

Как только занялась заря третьего дня, первые вестники конца времен обрушились на стены Дрос-Дельноха. Тысячи обливающихся потом воинов отвели назад рычаги сотен баллист. Напружинив мускулы, надиры тянули, пока плетеные корзины на концах рычагов не стали почти горизонтально над землей. В корзинах лежали глыбы гранита.