Екатерина Флат - Двойники ветра

Стоит, кстати, отметить одну странность. Пока шла по коридору дворца к воротам в сад, взгляд вдруг остановился на одном из факелов вдоль стен. Повинуясь внезапному побуждению, я протянула руку и осторожно коснулась огня. Надо же, даже без повелевающего им артефакта, меня не обожгло. Пламя скользнуло по пальцам ласковым теплом, словно что-то беззвучно шепча. И тут же накатила нерушимая уверенность: с Андреем все в порядке. Он жив, здоров и невредим. Даже если все еще у Совета. Причем уверенность эта была непостижимо для меня связана со столь похожим на него орбаганцем. И пусть я упорно не понимала взаимосвязи, но с души словно груз упал. И теперь я уже не сомневалась, что все с Андреем будет хорошо.

По словам Харитины, ночью в саду никто не бывал. Да и царящая умиротворенная тишь молчаливо свидетельствовала, что суетные обитатели дворца здесь не бродят. Вот я и решила, что бояться мне сейчас нечего, поэтому сняла надоевшую накидку. Но в этот раз поступила мудрее — положила ее на резную скамью, хотя и хотелось снова зашвырнуть куда подальше. Сняла, и сразу же полегчало.

На встречу с незнакомцем я идти не собиралась. Совесть, правда, напомнила, что из-за меня накажут Харитину. В итоге пришли с совестью к консенсусу. В условленное место я не пойду, но, так и быть, погуляю по саду с часок. И то только потому, что здесь красиво и у меня отличное настроение.

Ночь была очень теплая, и дурманящий аромат неизвестных цветов оседал легкой вуалью на лице и волосах. Совсем обнаглев, я сняла вдобавок сандалии и осторожно ступила босыми ногами на траву. Сразу захотелось замурлыкать от захлестнувшего счастья. И пусть Орбаган изрядно бесил патриархальными обычаями, но все же этот мир был, несомненно, красив. Жаль, что на Земле такое же вечное лето мне не светило. Особенно в сибирских широтах.

Неожиданно открывшаяся взгляду, увитая плющом беседка казалась таинственным пристанищем для влюбленных. Я насторожилась, но ненадолго. Мало ли, сколько беседок в этом саду. В конце концов, я ведь специально шла в противоположную сторону. Да только правильно говорил мне наш учитель по ОБЖ: «Лагинова, ты безнадежна… Ты и в двух соснах заблудишься…»

Я тихонько прокралась поближе и быстро спряталась за высокой живой изгородью. В беседке расположились двое. По голосу я мгновенно определила Мадхита, а вот его собеседницу слышала впервые. У меня даже дыхание перехватило от возмущения. Пусть я не могла расслышать фраз, но парочка явно ворковала друг с другом. Я едва сдержала праведный порыв влететь в беседку с изобличительным «Ага!» и обломать подлому изменщику всю идиллию. За доверчивую Харитину было обидно до жути.

Парочка тем временем покинула свое тайное убежище и в обнимку направилась в сторону дворца, вообще не таясь. Полумрак скрыл от меня спутницу калифа, так что толком ее разглядеть не получилось. Могла лишь сказать, что это высокая худощавая брюнетка.

Проводив их взглядом, пока они не скрылись за поворотом аллеи, я вышла из-за зарослей розовых кустов и неспешно побрела следом. Безнадежно испорченное настроение не способствовало ночным прогулкам. Досадливо размышляя, как теперь помочь Харитине, я настолько погрузилась в свои мысли, что заметила знакомого незнакомца, только когда он оказался совсем рядом.

— С твоей стороны очень рискованно ходить без накидки, — смотрел на меня с довольной улыбкой. — Не боишься?

— Не боюсь чего? — мрачно поинтересовалась я. С трудом сдержала рвущееся: «А я так надеялась, что ты не придешь».

— Последствий, — прозвучало весьма двусмысленно.

Я побагровела. Послала к черту свое смущение, заявив самой себе, мол, ну и пусть он сейчас кажется еще привлекательнее, чем днем, и что сердце предательски замирает из-за похожести на Андрея — все равно плевать я на него хотела с высокой башни. Решительно подняла глаза и заявила:

— Не боюсь я никаких последствий. Потому что первый же желающий будет еще долго свои зубы в траве собирать.

Он засмеялся.

— Ты просто чудо, — прошептал с улыбкой и нагло притянул меня к себе.

Он явно не ожидал, что я буду сопротивляться, чем я подло воспользовалась и быстро вывернулась. На всякий случай отошла на несколько шагов.

— Чего ты добиваешься? — Он смотрел на меня с любопытством. Видимо, как и Андрей, считал свое внимание ко мне величайшей милостью и искренне не понимал, почему я этого не ценю.

— Чего я добиваюсь? Я? — Я даже опешила. — Между прочим, именно вам приспичило среди ночи по саду блукать, это была не моя идея.

— Но ты же пришла, — коварно улыбаясь, он медленно подходил ко мне.

— У меня на то были веские причины. — Я медленно отступала.

— И какие же? Только не говори мне, что ты боишься, будто я тебя выдам Мадхиту.

— Не боюсь. — Я не стала отрицать. — При всем своем несовершенстве, вы не похожи на болтуна. К вашему сведению, я пришла исключительно потому, что хорошо воспитана, и считаю своим долгом извиниться перед вами за досадное происшествие с глиняным тазом.

— А за поцелуй ты тоже будешь извиняться? — как бы между прочим спросил он.

— Это был не поцелуй! — снова почувствовала, что предательски краснею. — Я просто хотела милосердно сделать вам искусственное дыхание! Неудивительно, что такой самовлюбленный тип, как вы, восприняли столь невинный порыв моей души превратно! Да у меня и мысли не было вас целовать! — лихо заливала я. — Ни мысли, ни желания!

Он резко притянул меня к себе. На этот раз держал так крепко, что я никак не могла вырваться.

— Ты такая удивительная, — задумчиво прошептал он. Крепко держа меня одной рукой, пальцами второй ласково касался моего лица. Злосчастное сходство с Андреем упорно мешало мне мыслить адекватно.

— Послушайте, — выдавила я, — а вам не кажется, что мы недостаточно близко знакомы, чтобы вы меня так нагло обнимали?

— Значит, нам просто необходимо познакомиться поближе.

От едва уловимого аромата жасмина кружилась голова. А, может, и не от аромата. Так странно было. Он даже целовался так же, как Андрей. Я настолько растерялась, что даже не оттолкнула его. А потом до меня вдруг резко все дошло. Я отскочила от него в крайнем ужасе.

— Никогда не смей так больше делать! — Мой голос дрожал. Незаметно для самой себя, я перешла на «ты».

— Ты специально меня дразнишь? — От его взгляда по коже мурашки бежали.

— У меня и мысли не было тебя дразнить, — пролепетала я.

Он некоторое время, молча, на меня смотрел так внимательно, будто изучал мои мысли.

— Не бойся меня, чудо мое, — неожиданно произнес он тихо, — я никогда не причиню тебе зла.

Я даже растерялась.

— Я… я не боюсь… — Я отвела глаза.

— Боишься. Я чувствую твой страх. — Он вновь подошел ко мне. Легонько пальцами за подбородок приподнял мое лицо, заставив на себя посмотреть. — Ты очень напугана… — он словно читал по моим глазам. — Что тебя пугает? Я?