Ульяна Соболева - Венганза. Высшая мера

Я смотрел на брата и никак не мог смириться с тем, что в последний раз вижу его тело. Когда закрыли крышку гроба, моё сердце будто оборвалось в груди, с каждым новым ударом стуча все тише и тише. Гроб до кладбища, как и положено в банде, сопровождал байкерский эскорт, растянувшийся за катафалком на километры. После байкеров следовали люди на машинах, во главе которых ехал Большой Денни. Прощальная речь священника, опускающийся в могилу гроб, шумно падающие на его крышку белые розы, разъезжающиеся люди и звук земли, засыпающей гроб, в котором вместе с братом засыпали мою душу.

Большой Денни позаботился о поминках в самом шикарном ресторане города. Кто — то постоянно выходил с микрофоном и рассказывал истории, которые связывали его с братом. Мне было приятно, что его помнили даже после стольких лет безучастия в жизни банды. Наверное, этим и отличались Сангре Мехикано, что не важно, где ты находишься и в каком состоянии, ты навсегда останешься братом для каждого из нас. Я слушал эти истории и напивался до беспамятства ромом. Боль, пронзившая меня у кровати Луиса в больнице, острым кинжалом резала изнутри, требуя уйти вслед за ним. Последние слова брата блокировались вынужденной пыткой находиться среди людей, прекрасно осознавая, что ни один из них не испытывает и сотой доли обрушившегося на меня горя. Я молча принимал соболезнования каждого подошедшего, кивал в тех местах, когда до меня доходили обрывки их фраз и, не говоря ни слова, оставался сидеть на своем месте, напротив фотографии брата.

—Мне очень жаль, сынок, — присел на соседний стул Большей Денни. — Луис был отличным парнем, и я знаю, все, что он делал в своей жизни, было для тебя.

Да, черт возьми, каждый свой шаг он делал для меня. К горлу подкатил ком, а глаза защипало от непролитых слёз.

— Все мы надеялись на то, что он выкарабкается, но такова его судьба, — положил мне руку на плечо. — Дай время своему горю и не делай никаких глупостей. Время затягивает даже самые глубокие раны. У тебя есть все мы, — обвел подбородком присутствующих в зале. — Ты никогда не останешься один.

От слов утешения хотелось рвать на голове волосы и позволить на улицах выбить из себя все до последнего вздоха. Но сил оказалось ничтожно мало, даже для маленького шага прочь из этого места. Люди разъезжались по домам, а я так и седел в стуле, не моргая смотрел на портрет брата. Визг покрышек на улице выбивался из размеренного ритма дня. Шум и топот вбегающих в ресторан ног вывел меня из оцепенения.

— Ангел! — вбежал запыхавшийся Хавьер. — Нас накрыли копы! Все точки одновременно!

Весь алкоголь моментально выветрился из моей головы. Что означали облавы, не нужно было объяснять тем, кто с самого детства крутился в криминале. Нужно как можно скорее отправить в безопасное место ту, о ком я не вспоминал уже двое суток.

— Марина! — резко вскочил на ноги, выбегая на улицу.

— Уже поздно, Ангел. Уже поздно, — тихо сказал Хавьер.

Мир вокруг вращался как в кресле карусели. Я не пустил Хавьера за руль автомобиля, понимая, что не выдержу ни секунды промедления. Он кричал что-то, пытаясь остановить меня, но я занял место водителя. В ушах звенело от страха не успеть. Машина мчалась словно по узкому туманному тоннелю, в конце которого маячил крохотный огонёк, не желающий приближаться к нам, а всё быстрее убегающий дальше, дразня своим светом. Кровь в висках отбивала барабанную дробь, заглушив все звуки, кроме шипения, как у испорченного телевизора. Сжал челюсть до хруста и стиснул пальцы вокруг руля, впиваясь ногтями в ладони. В голове крутилось: "Обязан успеть". Всё остальное потеряло смысл и фокус, только тот крошечный огонек, к которому рвалась душа и при мысли о котором сердце вновь забилось в бешеном ритме, единственное, что имело значение. Возможность неизбежного погружала в гипноз, вырывающий из этой жуткой реальности. Сигналящие машины, красный свет светофора вытянули из транса, напоминая, куда и зачем я спешу. Чем ближе мы приближались к дому, тем больше я начал прозревать.

— С ней всё в порядке, — посмотрел на Хавьера, тяжело сглатывая, дожидаясь его подтверждения. — Марина дома. Вряд ли копы обыскивали дом?

— Роберто доложил, что дом полностью перевернули, Ангел, — тихо ответил Амиго.

Я крепче вцепился руками в руль, игнорируя все знаки дорожного движения, гнал машину, не разбирая дороги, сосредотачиваясь только на своей конечной цели. В голове мелькали образы Марины, обессиленной и напуганной налётом. Представлял, как копы застегивают наручники на её тонких запястьях, а она, ничего не понимая, пытается узнать у них, что происходит, но в ответ получает лишь грубые толчки в спину, оставляющие синяки на молочной коже. Я сатанел от ярости, думая, что, скорее всего, в этот момент всё происходит именно так, как рисует моё чертово воображение, пока я как черепаха ползу ей навстречу. Я слышал тикающий звук стрелки у себя в голове, отсчитывающий каждую секунду промедления, ненавидя себя и всех окружающих за нерасторопность. Движение начало замедляться, пока полностью не остановилось.

— Гребаные пробки! — ударил кулаком по рулю, выглядывая из окна машины.

— Мьерда, — тихо выругался Хавьер. Следуя моему примеру, открыл дверь и выглянул на улицу.

Затор из машин растянулся дальше, чем дотягивался взор. Надеяться на то, что эта пробка рассосется в ближайшие минуты, не было ни малейшей надежды.

— Бл***ь… — залез обратно на водительское сиденье, покрываясь испариной. Казалось, что весь мир ополчился против меня, мешая добраться до Марины. — Садись на место, мать твою! — прокричал Хавьеру. — Время, Амиго! Уходит время!

— Твою мать, это самый короткий путь, — выругался друг, захлопывая дверь.

— Придется ехать по объездной, — взглянул в зеркало заднего вида. — Чёрт, чёрт, чёрт! — позади нашей тачки выстроилась очередь из машин длиною на сотню метров.

— Мы не сможем выехать отсюда, — помощник снова открыл дверь, оценивая ситуацию позади нас.

— Выходи! — рявкнул на него.

— Что? — не понимая переспросил друг.

— Выходи, мать твою! — выпрыгнул из машины, оставляя позади наш транспорт, пробегая между рядами машин.

— Ангел, а как же тачка? — крикнул вдогонку Хавьер.

— К чёрту тачку, — прорычал, удаляясь все дальше от того места, где застряли с помощником.

Я бежал так быстро, как никогда в жизни до этого момента. Пробегать между машинами оказалось ни чуть не быстрее, чем если бы мы изначально выбрали объездную. Пришлось сокращать путь, запрыгивая на капоты машин, преодолевая металлические крыши, умоляя кого-то там на небесах, чтобы с Мариной все было в порядке. Выбежал к объездной дороге. Огляделся по сторонам, выискивая хоть какой-то транспорт. На глаза попался припаркованный на обочине байк, на который усаживался молодой парень со шлемом в руках. Подбежал к нему, хватая водителя за шкирку и скидывая его с мотоцикла.