Сабаа Тахир - Уголек в пепле

— Я убил Деметриуса, — я искал в ее лице гнев. Она и Деметриус сильно сблизились после смерти его брата. Она одна знала, что и когда сказать ему, как утешить. — И… и… Леандра.

— Ты сделал то, что должен был. Так же, как и я сделала то, что должна. Как и Фарис, и Декс, и все остальные, кто выжил.

— Я знаю, что они делали то, что должны, но они подчинялись моему приказу. А я должен был найти в себе силы не отдавать его.

— Ты бы погиб, Элиас. — Она не смотрела на меня. Она так сильно старалась убедить себя, что все нормально, что все это было необходимостью. — Твои люди погибли бы.

— Пророки сказали, битва закончится, когда ты будешь повержен или победишь лидера противника. Если бы я захотел умереть первым, Тристас был бы жив. И Леандр. И Деметриус. Все они, Элен. Зак понял это — он попросил Маркуса убить его. Я должен был сделать то же самое. И тебя назвали бы Императрицей…

— Или Маркуса — Императором, а меня бы его… его рабыней…

— Мы велели нашим людям убивать! — Почему она не понимала? Почему не желала взглянуть правде в лицо? — Мы дали им такой приказ. Мы следовали ему сами. Это непростительно.

— А ты думал, что должно произойти? — Элен поднялась на ноги, и я тоже встал. — Ты думал, что Испытания будут легкими? Неужели ты не знал, что так оно и будет? Они заставили нас оживить свои самые глубокие страхи. Они натравили на нас всякую нечисть, которой вообще не должно существовать. Они поставили нас друг против друга. Сила рук, ума и сердца . Ты удивлен? Ты — наивен, вот что. Ты — дурак.

— Эл, я не знаю, о чем ты говоришь. Я чуть не убил тебя…

— Слава небесам за это! — Она стояла передо мной, так близко, что пряди длинных волос, развеваясь, касались моего лица. — Ты отбивался. После стольких поражений во время учебных боев я сомневалась, что ты сможешь. Я так боялась. Я думала, что ты погибнешь там…

— Ты больна, — я отвернулся от нее. — Неужели тебе ничуть не жаль? Неужели ты не испытываешь раскаяния? Наши друзья убиты.

— Они были солдатами, — произнесла Элен. — Солдатами Империи, которые погибли в бою, погибли с честью. Я чествую их. Я скорблю по ним. Но я не жалею о том, что сделала. Я сделала это ради Империи. Я сделала это ради моих людей. — Она начала ходить туда-сюда. — Ты не понимаешь, Элиас? Испытания значительнее, чем ты или я, значительнее, чем наша вина, наш стыд. Мы — ответ на вопрос, который тревожит всех уже пятьсот лет: кто возглавит Империю, когда падет династия Таиуса? Кто возглавит полумиллионную мощную армию? Кто будет управлять судьбами сорока миллионов душ?

— А что насчет наших судеб? Наших душ?

— Они забрали наши души давным-давно, Элиас.

— Нет, Эл. — Я снова слышал слова Лайи, в которые хотелось верить. В которые мне необходимо было верить: «У тебя есть душа. Не позволяй им отнять ее у тебя». — Ты ошибаешься. Я никогда не смогу исправить то, что сделал вчера, но когда настанет Четвертое Испытание, я не буду…

— Элиас, не надо, — Элен положила пальцы на мои губы, ее злость сменилась чем-то вроде отчаяния. — Не давай клятвы, когда не знаешь, какова ее цена.

— Я пересек черту вчера, Элен. Я никогда не пересеку ее вновь.

— Не говори так. — Ее волосы разлетались, глаза горели диким огнем. — Как ты можешь стать Императором, если так думаешь? Как ты можешь победить в Испытаниях, если…

— Я не хочу побеждать в Испытаниях, — оборвал ее я. — Я никогда не хотел победить в них. Даже не хотел в них участвовать. Я собирался дезертировать, Элен. Сразу после выпуска, во время празднования, я собирался бежать.

Она покачала головой, подняв руки, как будто пыталась отринуть мои слова. Но я не останавливался. Она должна услышать это. Ей надо знать правду, кто я есть.

— Я не сбежал лишь потому, что встретил Каина. А он сказал мне, что единственный шанс стать действительно свободным — это принять участие в Испытаниях. Я хочу, чтобы ты победила в них, Эл. Я хочу назваться Кровавым Сорокопутом. Хочу, чтобы ты освободила меня.

— Освободила тебя?! Освободила тебя? Это же и есть свобода, Элиас! Когда ты это поймешь? Мы — маски. Наша судьба — власть, смерть, сила. Вот кто мы. Если ты всем этим не владеешь, как ты вообще можешь быть свободным?

Она в бреду. Я пытался принять эту ужасную правду, когда уловил звук шагов. Эл их тоже услышала. Мы повернулись и увидели Каина, обходящего утес. Он шел в сопровождении восьми легионеров. По поводу нашего с Элен спора он не сказал ничего, хотя, вне всякого сомнения, слышал по крайней мере часть его.

— Вы пойдете с нами.

Легионеры разделились. Четверо взяли меня, другие четверо схватили Элен.

— Что происходит? — я попытался стряхнуть их, но они были зверски сильные и крупные, крупнее меня, и не сдвинулись с места. — Что такое?

— Это Испытание Верности, Претендент Витуриус.

Когда я вошла на кухню Коменданта, Иззи бросилась ко мне. Под глазами у нее залегли тени, волосы спутались и напоминали птичье гнездо — казалось, она не спала всю ночь.

— Ты жива! Ты… ты здесь! Мы думали…

— Они причинили тебе вред, девочка? — за спиной Иззи остановилась Кухарка, и я поразилась, увидев, что она тоже растрепана и с красными глазами. Она взяла мой плащ и, увидев мое платье, велела Иззи принести другое. — С тобой все нормально?

— Да, со мной все в порядке.

Что еще я могла сказать? Я все еще пыталась разобраться в том, что случилось. В то же время я размышляла над словами Элиаса о тюрьме Беккар и в конце концов решила: я должна выбраться отсюда и найти Ополчение. Должна вычислить, где Дарин и что на самом деле происходит.

— Куда они тебя забирали, Лайя? — Иззи вернулась с платьем.

Я быстро переоделась и тщательно, насколько могла, спрятала кинжал на бедре. Я не хотела рассказывать, что случилось, но не могла им лгать, особенно после того, как они провели бессонную ночь в страхе за мою жизнь.

— Они отдали меня Витуриусу как приз за победу в Третьем Испытании. — Обе взглянули на меня с ужасом, и я поспешно добавила: — Но он не причинил мне вреда. Ничего не случилось.

— В самом деле? — раздался голос Коменданта, и в жилах тотчас застыла кровь.

Все втроем — я, Иззи и Кухарка — повернулись к кухонной двери.

— Ничего не случилось, говоришь? — Она вздернула голову. — Очень интересно. Следуй за мной.

Я пошла за ней, чувствуя, как ноги наливаются свинцом. Зайдя в кабинет, бросила взгляд на стену с портретами мертвых ополченцев. Казалось, будто находишься в комнате с призраками. Комендант закрыла дверь кабинета и обошла вокруг меня несколько раз.

— Ты провела ночь с Претендентом Витуриусом, — изрекла она.

— Да, сэр.

— Он тебя изнасиловал? — она задавала отвратительные вопросы с такой легкостью, как будто интересовалась моим возрастом и именем.