Жнец-кун - Всё, что было или есть, началось с мечты…

В коридоре послышался топот. Было слышно, как Канаме чуть ли не пинками отправляет всех по домам.

— Себастьян, — чуть склонился Канаме.

— Куран, — проявляю ответную учтивость.

Канаме хватает замешкавшегося Ханабусу за шкварник, вышвыривает в окно и спрашивает:

— Так чем же я всё-таки тебе обязан? Из-за чего ты поднял такой переполох? Проникся сочувствием к нам, низшим?

— Госпожа расстроится, если все тут умрут, — холодно отвечаю я.

Куран хмыкнул:

— Чего тебе от меня надо?

— Чтобы ты кое-кого убил. Он ма…

— А почему я должен тебя слушать? — нагло ухмыльнувшись, спросил Куран.

— Потому что я так сказал! — с металлом в голосе отвечаю я, — Не забывайся, кровосос!

Канаме поморщился. Ну конечно, ментальный удар демона больнее, чем ментальный удар вампира.

— Кого я должен убить? — кисло спросил вампир.

Вот так бы сразу! Во всех подробностях описываю Сиэля.

— С другими демонами не связывайся, — строго добавляю я, — не осилишь. И учти — если ты не выполнишь мой приказ, то пострадает твоя обожаемая Юки.

Канаме сглотнул.

— Я всё понял!

— Умница! — иронично хвалю Курана и ухожу из общежития.

С человеческой точки зрения такой шантаж эгоистичен, но я-то не человек. Я демон.

Итак, пока никто не прибыл, чем заняться? Госпожа защищена, ректор занят эвакуацией… Я бы убил Таню, но её защищает Сиэль. А сейчас я не могу тратить силы на столь ничтожного демона.

Мои размышления прервал топорик, летевший мне точно в голову.

Усмехаюсь. Вот и Лиля пожаловала.

— Гад! — вопит она, дёргая за цепочку, привязанную к ручке топорика.

— От гада слышу, — парировал я, вытаскивая излюбленные ножи.

— Ай-яй-яй, как нехорошо оскорблять леди, — осуждающе покачала головой Лиля.

От её тона меня всего передёрнуло. Она слишком много общается с Грелем — уже интонации те же! Да и коса смерти, топорик, тоже красная.

— Ты тоже предала мою госпожу! Зачем?

На честный ответ почти не надеюсь. Скорее всего, его придётся выбивать…

— Представилась возможность, — легкомысленно отозвалась Лиля, прислонившись к дереву и опустив топорик, — я никогда её не любила. Ещё с первого класса у неё было всё, а у меня — ничего.

О, знакомая песенка. Полчаса назад я её уже слышал из других уст…

— Ах, Себастьян, ты бы знал, каково это — когда тебе постоянно ставят кого-либо в пример! Так раздражает! — театрально нахмурилась Лиля, заломив руки, — Но потом появился ОН!

— Клод, что ли? — презрительно спрашиваю я.

— Ага, Клод, — с улыбкой подтверждает Лиля, — он мне так помог! Жаль, что умер, не выполнив обещанного!

— Как ты можешь так говорить? — не выдерживаю и упрекаю Лилю, — Госпожа столько сделала для того, чтобы освободить тебя из-под его власти, а ты её предаёшь! Как ты могла вонзить нож ей в спину?

— Чаще всего нож в спину вонзают те, кого ты закрываешь грудью, — философски отозвалась Лиля.

— Но Клод!

Лиля расхохоталась.

— Себастьян, неужели ты думаешь, что у меня не было контракта с Клодом?! Ты наивен!

Таааак…

Лиля показала мне язык.

На нём красовалась печать контракта.

— Вот не стирается, представь! — пожаловалась она, — Мой ручной демон умер, не исполнив контракта, а печать не стирается! Ой, ну что ты на меня так смотришь? Я заключила контракт с Клодом ещё до того, как все мы закончили одиннадцатый класс! Моим желанием было унизить эту выскочку донельзя, а затем медленно и мучительно убить…

Жница во всех красках продолжала расписывать, что она сделала бы и сделает сейчас с моей госпожой. Радуйся, пока можешь, ведь печать всё ещё связывает вас. Не смотря на то, что душа Клода была сожжена, контракт существует. И ты отправишься вслед за ним, когда я тебя убью. Печать укажет тебе путь.

С такими мыслями я достал из рукавов все ножи.

Жарко…

Очень жарко…

И больно…

Плохо…

Но надо терпеть… А почему?

ОНА… Терпеть ради неё… Чтобы ей было хорошо. Чтобы она выжила и дальше радовалась жизни. Чтобы она исполнила свою мечту.

А моя мечта… Я хочу, чтобы исполнилась ЕЁ мечта — вот моя мечта.

Анна-сама, я люблю Вас…

Когда Вы только появились в Академии, у меня словно остановилось сердце — так я был поражён… За взгляд Ваших синих глаз я был готов убить чистокровного.

Мой подарок Вам на День Святого Валентина так Вам идёт. А когда Вы его приняли и стали носить — я был так счастлив!

А наш поцелуй… Это был такой поцелуй, после которого можно спокойно умереть — всё самое лучшее в мире я уже видел. Правда, я его украл… Но Вы были столь милосердны, что простили меня. Я легко отделался.

А когда в Академию пришёл враг… Как же мне хотелось бросить эту Юки Кросс, то есть Куран, и побежать к Вам, обнять Вас, такую тёплую, хрупкую, и никогда больше не отпускать. Но враг побеждён, а Вы ушли со своим слугой Себастьяном.

Мне было так плохо, так больно… Хотелось просто заползти в свою комнату и умереть. Спасибо Айдо, он не дал мне совершить самоубийство. Он поддерживал меня до тех пор, пока Вы не забежали нас навестить. Но Вы так быстро ушли… Я даже не успел с Вами поговорить…

Я так не смог. Не смог ждать, пока Вам взбредёт в голову снова к нам забежать. Поэтому я пошёл за Вами в другой мир. Я знал, что мне делать, чтобы быть с Вами навечно. Брат меня понял и принял моё решение.

Как же я испугался, когда Себастьян попал в лапы этого кота! Я напряг все свои силы, чтобы помочь ему выбраться. И он выбрался. Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни.

А теперь Вы пробудились полностью. И Вы страдаете из-за глупых людишек. Вы умираете, Ваша душа сгорает. Если это не остановить, то все Ваши девять душ сгорят одна за другой. Я не могу этого допустить. Не могу!

Я рад, что Себастьян временно поместил мою душу в Ваше тело. Таким образом я заменил Вас и спрятал Вашу душу.

Плохо…

Больно…

Жарко…

Отдыхайте, Анна-сама.

Я буду гореть за Вас.

Но тут раздалось визжание бензопилы.

— Себастьянчиииииик!

Вовремя!

— Лови! — бросает мне демонический меч.

Лиля вздрогнула и чуть не выронила топорик.

— Г-грель…

Грель медленно, как в замедленной съёмке, обернулся на Лилю.

— Лиля, что ты здесь делаешь?

— Н-ну… Я… — жница всё-таки уронила топорик.

— Знаешь, Лиль, а ты мне успела понравиться! — с обидой в голосе сказал Грель.

— Правда? — с сумасшедшей улыбкой спросила Лиля.

— Правда, — спокойно подтвердил Грель, — но ты не ответила на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?

— Я… Я пришла разобраться с подру…

— Не смей! — угрожающе прошипел я, — Не смей так называть мою госпожу! После всего, что ты сделала, это слово звучит в твоих устах как оскорбление!