Жнец-кун - Всё, что было или есть, началось с мечты…

— Себастьян… — госпожа чуть вздохнула и вцепилась в моё запястье так, словно меня кто-то пытался оторвать.

— Я здесь, госпожа. Теперь всё хорошо.

С минуту госпожа молчала. Затем спросила:

— Себастьян, а где теперь Каин? Я слышала, как он со мной говорил, я слышала, как он горел за меня… Где он и как он?

— Он… — я чуть помялся, тщательнее подбирая слова, — Он исполнил своё желание. Теперь он так, как он хотел. Вместе с Вами навечно.

— То есть он…

— Да. Он сгорел. Сгорел за Вас

Темно…

Очень темно…

И пусто…

Пытаюсь пошевелиться. Даже не понимаю — получилось или нет.

Громко кричу:

— Есть здесь кто-нибудь?!

Тишина послужила мне ответом. Но хоть голос свой я услышала.

А кто я? И где я? И зачем я?

Встаю с (пола? земли? ковра?) чего-то и куда-то иду. Куда, зачем… Не важно, лишь бы не сидеть на месте.

Дорога (?) пошла в гору. Странно. В такой темноте… Не выдерживаю подъёма и скатываюсь обратно.

— Не надо… — тихий-тихий шёпот.

Испуганно подскакиваю на месте:

— Кто это?!

— Каин. Акацки Каин, Анна-сама. Вы уже не помните…?

Мгновенно вспоминаю всё.

— Каин… — тихо шепчу, — Но что ты здесь делаешь? Разве Себастьян тебя не поглотил?

— Поглотил, — соглашается Каин, по-прежнему оставаясь невидимым, — но я временно у Вас. Или в Вас… В общем, в Вашем теле.

— Зачем?

— Я защищаю Вас, Анна-сама.

Снова оглядываюсь. Темнота приобрела некие круглые (???) очертания. Шар какой-то.

Постепенно доходит, что в «шаре» не так уж и темно, как сперва показалось. Темнота за «шаром». И темнота неплотная. Сквозь неё просвечивает…

Огонь?!

— Не думайте об этом, Анна-сама! — поспешно сказал Каин.

— Где ты?

— Везде. Вы — во мне. Честно говоря, я даже рад, что Себастьян временно поместил мою душу в Ваше тело. Таким образом я заменил Вас и спрятал Вашу душу.

— Зачем?

Краешком сознания понимаю, что вопрос туп до невозможности. Но только краешком.

— Я люблю Вас, Анна-сама. Вот зачем. И мне плевать, хотите Вы моей защиты или нет. Я всё равно Вас защищу.

Вспоминаю последние события. Слова Тани, появление Сиэля, отблеск Лилиной речи, доносящейся словно через призму…

И вот тут по логике вещей мне должно стать дико больно в душе.

Но мне не больно.

Почему?

Замечаю, как за «шаром» огонь резко уплотнился, начал наступать на темноту…

— Не смотрите, Анна-сама.

Темнота сгущается, и вновь становится ничего не видно.

— Вам очень больно, Анна-сама.

Не вопрос. Утверждение.

— Не знаю…

— Зато я знаю. Я испытаю Вашу боль.

Что ж ты творишь?!

— Отдыхайте, Анна-сама. Я буду гореть за Вас.

— Каин…

Слышится треск пламени, сдавленный крик боли, в котором слышится желание защитить нечто дорогое, а потом…

ТИ-ШИ-НА…

Постепенно понимаю, что я не сижу, а лежу, и лежу на чём-то мягком. На автомате сворачиваюсь в клубочек и начинаю посапывать.

Я…

Всё?

Всё закончилось?

Вскоре сквозь веки стал пробиваться свет включённой лампочки.

Неужели и правда всё закончилось?

А…

Ой…

ГДЕ МОЙ СЕБАСТЬЯН?!

Словно в ответ на вопрос слышу хлопанье двери, быстрые шаги до моей, скажем так, кровати, скрип пружин (всё-таки не кровать, а диван), словно кто-то рядом сел…

И осторожное касание чьих-то губ…

Чуть-чуть приоткрываю веки и вижу знакомую черноволосую фигуру, тут же поспешно отстранившуюся.

— Себастьян?

Спрашиваю тихо, неуверенно…

— Я, госпожа, — так же тихо отвечает он, — я здесь. Я рядом. Вы не одна.

— Себастьян… — чуть вздыхаю и вцепляюсь в его запястье так, словно его кто-то пытается оторвать.

Знал бы ты, как ты мне сейчас нужен! И контракт тут последний по важности…

— Я здесь, госпожа. Теперь всё хорошо.

Всё хорошо… Эти слова эхом прокатываются по голове…

Стоп. Совсем недавно по голове у меня прокатывался другой голос.

— Себастьян, а где теперь Каин? Я слышала, как он со мной говорил, я слышала, как он горел за меня… Где он и как он?

— Он… — по неизвестной мне причине Себастьян мнётся, — Он исполнил своё желание. Теперь он так, как он хотел. Вместе с Вами навечно.

Не может этого быть!

Не веря самой себе, спрашиваю:

— То есть он…

— Да. Он сгорел. Сгорел за Вас.

Каин… Ты так меня любил?

А теперь даже твоей души нет… Она сгорела, как и душа Клода.

Но тут есть одна существенная разница.

Душа Клода сгорела в открытом пространстве, тем самым развоплотившись. А ты, Каин, сгорел в моём теле. Не в своём, а в моём. То есть при попытке развоплощения ты развоплотился внутри меня.

То есть теперь ты — это я? Бред какой-то. Вернусь к этому вопросу как-нибудь потом, потому что Себастьян уже вторую минуту трясёт меня за плечи.

— Хватит, Себастьян…

— Простите, — как всегда вежлив и идеален, — Вы не отвечали на мой вопрос, я подумал, что Вам опять плохо.

— На какой? — спрашиваю лениво.

— Вы не против, если я заварю Вам успокаивающий чай? — повторил Себастьян, вставая с дивана.

— НЕТ!!! — ору я, хватая Себастьяна обеими руками и чуть ли не кидая обратно на диван.

— Госпожа?

Аааа, плевать на всё!!!

— Не уходи… — начинаю рыдать, утыкаясь Себастьяну в плечо, — не уходи никуда, это приказ… Ты мне нужен, Себастьян, ты сам мой… Мой. И только мой!!! Я без тебя никуда, не уходи, Себастьян…

Боже, зачем я это сделала… Зачем я всё ему рассказала…

Словно во сне вижу Алоиса, говорящего Клоду «Ты сам моё величество»… А что с ним стало потом, я прекрасно помню…

Себастьян берёт в руки моё лицо… Я знаю, сейчас он что-нибудь скажет и убьёт меня, и уйдёт… И я больше его не увижу…

Себастьян открыл рот и сказал:

Себастьян открыл рот и сказал:

— Я с Вами, госпожа. Я никуда не уйду. Как я уже говорил, Вы от меня так просто не отделаетесь…

Что…

Он всерьёз?

Какое-то моё внутреннее «я» во весь голос твердило, что всерьёз, ибо Себастьян не врёт. Мне не врёт.

Себастьян сверкнул глазами.

— Ведь у Вас есть то, что будет принадлежать мне… — и чуть царапнул по ключице, словно пытаясь добраться до моей души уже сейчас.

Почему он меня не убил? Я же опустилась до уровня Алоиса, прикипела душой к исчадию ада… Или между нами, демонами, такое прощается? Не пойму ничего…

Весь момент испоганил Кросс, зайдя со словами:

— Я вам не помешал? Я тут чайку с мелиссой заварил, не хотите?

— Нет, не помешали, — отозвался Себастьян, — за чай спасибо. Госпожа, Вам налить?

Блин, как двусмысленно это прозвучало! Или это у меня с похмель… В смысле, с пробуждения такие мысли…

— Налей, — отстранённо отвечаю я.

Себастьян чуть кивает, не без труда выпутывается из моих рук, встаёт, берёт кружку… Привычные движения, отточенные до автоматизма, немного успокаивают. В душе словно буря. Не удивительно, особенно если учесть то, что там делал Каин.