Ольга Шермер - Дела эльфийские, проблемы некромантские

Впрочем, когда я подошла к воротам, идей так и не появилось, и я, подняв с земли булыжник поувесистее, швырнула им в вывеску. Защитное поле пошло волнами, отпружинивший камень просвистел в локте надо мной и исчез в придорожных кустах, где тут же замолчала какая-то унылая, нагнетающая обстановку своим карканьем ворона.

А через несколько ударов сердца защита медленно начала расползаться в стороны, пропуская меня на территорию.

Я удивленно осмотрелась по сторонам, затем пробежалась взглядом вдоль стены Академии и увидела мелькнувшую в окне кабинета ректора фигуру.

Ну что ж. Видимо, сир де Асти все-таки будет мне рад.

На самой высокой башне Академии Гремора редко можно было застать более одного человека, потому что, как правило, сюда приходили в поисках уединения. Мало у кого возникало желание преодолеть шестьсот пятьдесят две ступеньки только для того, чтобы полюбоваться видом на Эскалиол. Но для прыгучей пантеры и летающего демона это не такое уж и сложное препятствие.

Полли пристроилась между зубцами и, свесив ноги вниз, уплетала мороженое. Ли упражнялся в акробатике, перепрыгивая с одного зубца на другой, отчаянно балансируя руками и каждое мгновение рискуя свалиться вниз.

Демоница вздохнула:

— Я не могу поверить, что Хелл уволили. Почему ей нельзя любить Лесса?

— Вообще-то, мелкая, ее уволили за то, что она с деканом Алмором сбежала из Академии на неопределенный срок, прихватив с собой двух учеников. А их любовные похождения — это так, развлекательное дополнение. Впрочем…

Тут древний камень под его ногой решил, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы наконец испустить дух. Послышался скрежет, и булыжник соскользнул вниз. Ли потерял равновесие, нелепо взмахнул руками и рухнул следом.

Полли вскрикнула, метнулась к нему и перегнулась через ограждение в поисках живописного оборотневого трупа внизу. Ли, пыхтя, подтянулся на подоконнике этажом ниже и задорно усмехнулся, увидев сверху обеспокоенное лицо девочки.

— Впрочем, думаю, так просто мы от нее не отделаемся, и экзамену по некромагии в итоге быть.

Лериэль, 28-е число.

День вилейского военно-морского флота

Нам везло с погодой, и форштевень весело разрезал морскую гладь, раскидывая клочья пены, а позолоченная волчья голова радостно скалилась, словно предвкушая скорую схватку. В глаза и рот лезли отросшие волосы — их рьяно трепал ветер и швырял мне в лицо соленые брызги. Но не мог прогнать меня с носа корабля. Ведь на горизонте, пока что едва-едва различимой голубовато-зеленой полоской, виднелась Вилея.

За спиной возник Саэл. Я не оборачивался, но узнал его по неуверенным шагам и строгому покашливанию. Какое-то время он вместе со мной вглядывался в даль, а затем произнес:

— Господин Крахен желает видеть вас в своей каюте, Dan’elle. Мы приближаемся к Вилее, и он хотел бы обсудить дальнейшие планы.

Готов поспорить, старый зануда был несказанно рад, что прятаться теперь не от кого и можно называть меня как подобает, а не просто «господин».

Совещаться мне не хотелось. Я и сам еще плохо понимал, что делаю и как так получилось, что я возвращался домой не под конвоем, с позором отловленный разыскивающими меня эльфами, а во главе полусотни бойцов-оборотней да еще и со спасательной миссией.

Когда после моего чудесного воскрешения мы прибыли в Рамшес, встретивший нас господин Крахен рвал и метал. Он объявил, что пока все прочесывали окрестности в поисках меня, какие-то «хриссовы эльфы» заявились в особняк и увели Севриль, перебив половину охраны и сообщив, что увозят ее в Вилею «по приказу короля». После этих слов оборотень упал передо мной на одно колено и поклялся в вечной преданности, если я обещаю вернуть ему жену. Едва я успел ошарашенно промямлить, что сделаю все возможное, как он отдал приказ снаряжать корабль и отобрать несколько десятков бойцов-добровольцев.

И вот теперь я стоял на палубе «Волчицы», всматривался в очертания Вилеи и не имел ни малейшего представления, что делать дальше. Впрочем, наверное, для этого и нужны совещания. Я бросил последний взгляд на горизонт и направился в каюту господина Крахена.

— Ваше высочество! — При моем появлении присутствующие поднялись. Я скривился: то, от чего я так старательно убегал, теперь стремительно меня догоняло.

Встали все, кроме Гила. Тот жизнерадостно помахал мне рукой и отхлебнул из неизменной фляжки. Сильно сомневаюсь, что кто-то приглашал его на совет, но и выгнать по неведомым причинам никто не решался. Помимо полупьяного полуэльфа и Крахена здесь был еще Гринвальд.

— Как скоро мы будем у берегов Вилеи? — поинтересовался я, переходя сразу к делу.

Рен бросил взгляд на карту побережья, разложенную на столе.

— Если ветер не изменится, то через пять-шесть весок. Правда, до Селлета [53] Селлет — первый и самый крупный вилейский порт. Ведет торговлю с Гремором, Варсаком, Ирией. придется добираться чуть дольше.

— Мы не будем заходить в Селлет.

— Значит, Нирит? [54] Нирит — второй вилейский порт, служит в первую очередь базой для военных кораблей, а также торгует с Аркхарией и северными государствами.

— Нет. — Я оперся руками на стол и внимательно вгляделся в карту.

Крахен и Гринвальд обменялись удивленными взглядами. Гил жизнеутверждающе икнул. Других портов в Вилее не было, только прибрежные рыбацкие деревушки.

— Не забывайте, что меня ищут. Да и пяти десяткам варсакских бойцов будет сложно объяснить, что они забыли в Вилее.

— Я потребую вернуть мою жену, — вспыхнул Рен.

Мы с Гринвальдом посмотрели на него как на умалишенного. Кто бы ее ни забрал (мне по-прежнему не верилось, что все последние королевские указания исходили от Вела), вряд ли, увидев наше грозное «войско», он ужаснется, скажет «Дейм попутал» и вернет Севриль в целости и сохранности, перевязав розовой ленточкой.

— У тебя… простите, у вас есть другие идеи насчет высадки, ваше высочество?

Гринвальду моя резкая смена статуса далась нелегко. Сначала старик никак не мог поверить, что больше месяца гонял в хвост и в гриву эльфийского принца, затем решил, что за это я его буду люто ненавидеть, и старательно меня избегал. Поговорить с ним с глазу на глаз мне удалось только на корабле, где возможностей скрыться у него стало гораздо меньше — не в море же от меня прыгать. Без лишних слов я врезал Гринвальду в живот. Вернее, попытался. Рефлексы у старика оказались что надо, и, как я и подозревал, моего опыта для сражения с ним один на один пока не хватало. Я был быстро скручен и так же быстро отпущен, когда до Гринвальда дошло, что он рискует оставить без левой руки мое королевское высочество. Вот тогда-то я и смог ему наконец объяснить, что глупо ненавидеть того, кто тебя многому научил и способен научить еще большему.