Макс Фрай - Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо

Я спал, и мне снилось, что я иду по рыночной площади. Сгущаются сумерки, но торговля в разгаре, полуголые продавцы истошно орут, привлекая к себе внимание; закутанные в тонкие плащи покупатели, толкаясь локтями, пробираются к прилавкам; лают большеголовые собаки, приставленные охранять товар; в клетках щебечут разноцветные птицы, а о тяжелый, плотный, сладкий запах булькающей в котлах еды запросто можно споткнуться.

Мне тут же отдавили обе ноги, несколько раз чувствительно пихнули в бок, дважды поцеловали в щеку, явно приняв за кого-то другого, и сунули в руки прут с насаженным на него яблоком в твердом карамельном панцире. Мне не хотелось есть, но выкинуть подарок не поднималась рука, так и ходил с этим прутом, как дурак.

— Видишь, как я развлекаюсь?

Лойсо возник передо мной неведомо откуда. Растрепанный, загорелый, насквозь пропахший дымом и пряностями, в явно дорогой, но изрядно поношенной одежде, он казался не просто органичной частью происходящего, но самим духом этого шумного, пестрого, недружелюбного и одновременно гостеприимного рынка.

— Сам не подозревал, что настолько одурел от одиночества, — сказал он. — Теперь меня в такие места как магнитом тянет. Сколько же здесь жизни. Дурацкой, бессмысленной, веселой живой жизни. Я сейчас шалею от нее, как от вина. А тебе здесь не слишком нравится, да? Понимаю. Прежде сам терпеть не мог рынки и прочие людные места… Ну давай, выкладывай, что там у тебя. Признаться, не ждал, что ты так скоро объявишься. Думал, ты свое дело сделал, развлекся как следует, помог мне выбраться из того пекла, и я тебе больше не нужен.

Его слова меня совершенно обескуражили. Мне-то казалось, это я стал не нужен Лойсо после того, как выпустил его на волю. А он, получается, уверен, будто я вожу знакомство только с теми, кого можно облагодетельствовать, а добившись своего, тут же теряю всякий интерес. Ну и дела.

Я-то, дурак, думал, Лойсо знает меня лучше, чем я сам… Или дело именно в этом?

Но обсуждать все это я, конечно, не стал. Не время. Сказал:

— На самом деле мне здорово не хватало наших встреч и разговоров, но я дал себе слово вас не беспокоить. Однако, как видите, все-таки пришел, да еще и с подарком. Не знаю только, нужен ли он вам. Но решил, что имеет смысл предложить…

— Да не тяни ты, — поморщился Лойсо. — Можно подумать, тебе за каждое слово корону платят. Что за подарок? Надеюсь, ты не яблоко имеешь в виду? Потому что я не большой любитель сладкого.

Только теперь я заметил, что по-прежнему сжимаю в руке дурацкий прут с карамельным яблоком.

Да уж, хороша была бы шутка — «Ах, какая досада, а я-то его для вас столько дней хранил!» Но, хвала Магистрам, у меня хватило ума не шутить с Лойсо, а прямо спросить:

— Вам еще хочется разрушить какой-нибудь Мир?

— Ты что, со всеми там перессорился? — расхохотался он. — И решил красиво отомстить?

— Нет, — коротко ответил я. — Просто случайно узнал о существовании десяти с лишним тысяч реальностей, которые совершенно необходимо уничтожить. Правда, этим уже занимается один человек, но его успехи, прямо скажем, не кружат голову. Восемнадцать, что ли, штук прикончил — за несколько тысячелетий, прикиньте. Вообще не о чем говорить.

— Я его знаю? — заинтересованно спросил Лойсо.

— Понятия не имею. Чьйольве Майтохчи — это имя вам что-нибудь говорит?

— Лихой Ветер? — удивился Лойсо. — Забавно. Лично мы не знакомы, но имя известнейшее. Вот, значит, куда он подевался… И что за реальности такие?

— Миры Мертвого Морока, — сказал я. — Их так Магистр Чьйольве окрестил. На самом деле, просто овеществленные романы. То есть, отчасти овеществленные. Жуткая дрянь получилась, говорят…

— А вот с этого места поподробнее, — оживился Лойсо.

Ухватил меня за локоть и куда-то потащил. Я и моргнуть не успел, а мы уже сидели внутри полосатой палатки и усталая женщина средних лет в обтягивающем, как у циркового борца, трико наполняла наши стаканы синеватой жидкостью, попробовать которую я не рискнул бы даже наяву.

— Я эту дрянь тоже не пью, — сказал Лойсо, кинув женщине маленькую, до прозрачности тонкую монетку из красноватого металла. — Зато стоит она дешево. И если заплатить, можно сидеть тут сколько вздумается. В относительном уединении и в тишине. Тоже, конечно, весьма относительной. Рассказывай.

К счастью, рассказывать во сне о вещах, которые узнал наяву, много легче, чем, проснувшись, пытаться вспомнить и описать свои сновидения. Поэтому я бодро отбарабанил краткую лекцию по бесславной истории художественной литературы Мира. Рассказал все, что знал, не утаивая ни имен главных действующих лиц, ни собственной позиции по этому вопросу. Лукавить с Лойсо совершенно бесполезно, это я уже давно выяснил. Он в этом смысле даже хуже Джуффина — оба читают меня, как открытую книгу, но шеф, по крайней мере, не увлекается литературной критикой, а Лойсо редко отказывает себе в таком удовольствии.

Но сейчас, выслушав меня, он только и сказал:

— Звучит заманчиво.

И надолго умолк.

Наконец спросил:

— Можешь толком объяснить, как туда попасть?

— Не могу. Но Джоччи Шаванахола может. Как бы только устроить вашу встречу?

— С этим я и сам справлюсь, — заверил меня Лойсо. — Поразительный ты все же тип, сэр Макс. Будь я твоим соотечественником, непременно решил бы, что ты мой ангел-хранитель.

— Ого, — присвистнул я. — Откуда вы знаете?..

— Про ангелов и твоих земляков? Ну как же. Первым делом туда отправился поглазеть. Любопытно было, откуда ты такой взялся.

— Ну и как вам? — спросил я.

— Мне понравилось, — вежливо сказал Лойсо. И, подумав, добавил: — Но не очень.

— Дорого дал бы за ваши путевые заметки. А все-таки, почему я ангел-хранитель?

— Да потому что всегда появляешься в нужный момент, как будто все время стоял невидимый за плечом, ждал, когда понадобишься. И приносишь именно то, что мне позарез необходимо. Нужна свобода? На тебе свободу. Нужна пища? Держи, да смотри не лопни. Десять с лишним тысяч Миров, желающих умереть, — это надо же!

— Пища? — изумился я.

— С возрастом, — степенно сказал Лойсо, — начинаешь очень внимательно относиться к вопросам питания. То есть стараешься находить оптимальные источники силы. И смотри, как забавно получается. С одной стороны, у меня уже давно пропала охота разрушать обитаемые Миры, да и просто убивать мне больше неинтересно. Я пересмотрел свои взгляды и решил, что ярость больше не будет повелевать моими поступками и чужая смерть отныне — не моя забота. Слишком много лет я на нее работал, пусть теперь справляется сама. И знал бы ты, какое облегчение я испытал, приняв такое решение. Впервые в жизни ощутил себя по-настоящему свободным — при том, что сидел тогда взаперти, ты знаешь, где. Стоило, конечно, угодить в тюрьму, чтобы узнать вкус подлинной свободы — от того, кого всегда считал собой. С тех пор дороги назад мне нет.