Терри Гудкайнд - Десятое правило волшебника, или Фантом

Ещё, она смогла с полной определённостью выяснить, что у Ричарда в памяти ложный ключ. Она никогда не говорила об этом Зедду. Пока что, это казалось незначительным. Но нелегко было придти к такому заключению. Чёткого определения в «Книге Жизни» не давалось, но говорилось, как это можно сделать. Книга была на другом языке, и дело не только в верхне-д`харианском. Хотя всё было написано на верхне-д`харианском, истинный язык книги заключался во взаимосвязи её силы, проистекающей через неё. Формулы, периоды, и методика являлись только одним из аспектов.

Многие из этих направлений напоминали ей те, что уже так убеждённо были рассказаны Ричардом о языке знаков и символов. Она пришла к своему собственному пониманию того, что он трактовал своим видением, всего изложенного в «Книге Жизни». Она смогла понять язык линий и углов в определённых формулах, как и свой собственный. Она действительно начала понимать то, что подразумевал Ричард.

«Книга Жизни» донесла до неё понимание, которое вынудило Никки посмотреть на мир жизни новым способом — способом, который очень напомнил ей о способе Ричарда, всегда смотревшего на мир через призму волнения, удивления и любви к жизни. Это был путь глубокого признания точной природы вещей, определение того, для чего нужны эти вещи, а не того, что люди воображали о них.

В какой-то мере так получалось потому, что «Книга Жизни» владела не только магией Приращения, но и магией Ущерба, подобно тому, что смерть была частью процесса жизни. Это было одним целым. По этой причине Никки не смогла бы объяснить это Зедду; он не обладал способностью использовать магию Ущерба. Без этой способности, без этой составляющей, понять «Книгу Жизни» не представлялось возможным. Она могла бы объяснить ему формулы, изложить методы, продемонстрировать ему заклинания; большую часть из всего этого, он мог бы воспринимать, как бы через фильтр его ограниченных способностей. В то время, как он мог осмысленно понять часть этого, он не смог бы на практике вовлечь в действие необходимые составляющие.

Это было подобно различию между тем, как слышать о любви, до глубины понимать такие чувства, схватывать, как это затрагивает людей, но никогда на деле не испытывать их. Без этого опыта, всё это оставалось бы только академическим, бесплодным. Пока не почувствуешь магию, не узнаешь её.

Именно благодаря этому чувству Никки пришла к пониманию, что Ричард запомнил ложный ключ. Как и раньше, она оказалась права, в том, что, если человек, который введёт шкатулки в игру, был бы не в состоянии использовать ключ должным образом, шкатулки уничтожатся вместе с тем, кто ввёл их в игру. Но это было больше, чем простое утверждение. Была целая сложная природа процессов, вовлечённых в использование шкатулок, которые демонстрировали эту концепцию способами, которые словами можно было представить только в упрощённой, сжатой форме.

Используя механизмы, изложенные в книге, она озарилась пониманием, как действовала сила. Пониманием функционирования на глубоком уровне, она смогла увидеть, что для привлечённой магии требуется использовать ключ для завершения. Ухватив этот процесс, она смогла понять, что если ключ использовался ненадлежащим образом, сами шкатулки были бы неизбежно разрушены, наряду с человеком, совершившим фатальную ошибку. Магия просто не позволила бы такому нарушению не довершиться.

Это, как если бы подкинуть скалу и не прилагая никаких внешних воздействий или другого вмешательства, заставить её не рухнуть обратно на землю, а оставаться подвешенной в воздухе. Такое бы просто не произошло. Точно так же, магия Одена имела свои особые законы. Тем способом, каким она действовала в соответствии со своими особенными законами, она должна будет разрушить шкатулки, если ключ не будет использоваться должным образом. Скала должна упасть.

Когда Ричард использовал из памяти якобы, как он верил, «Книгу Сочтённых Теней», он изменил её, чтобы хитростью заставить Даркена Рала открыть неверную шкатулку. Но это просто оказалась неверная шкатулка, указанная в проворной имитации, которая только казалась имеющей отношение к «Книге Жизни». На деле, эта книга оказалась только проницательной фальшивкой, ложным ключом. Если бы она была правильной, но неправильно применённой, то шкатулки бы больше не существовали.

Ложный ключ, искусная подделка, просто не смогла призвать власть Одена, чтобы разрушить шкатулки, но реальный ключ, если попытаться использовать в той манере, которую использовал Ричард, заставил бы всю структуру заклинания самоуничтожиться, при этом увлекая шкатулки за собой.

Шкатулки Одена, в конце концов, были созданы ради противостояния заклинанию Огненной цепи. Неправильно использовать ключ означало, что кто-то без надлежащего намерения и знания пробовал получить доступ к власти Одена, явно используя их с другой целью, а не той, для чего они, собственно, и были созданы. «Книга Жизни» внесла ясность также и в структуру формы заклинания, гарантируя, что если бы всё не было сделано правильно, а именно, в точности определённой ключом предопределённой манере — формулы и заклинания самоликвидировались совершенно отличным способом от того, которым Ричард отключил контрольную проверочную сеть, свёртывая её для спасения Никки.

У Ричарда в памяти ложный ключ, и это была правда.

— Что это? — послышался голос Зедда.

Никки оглянулась назад через плечо, и увидела старого волшебника, идущего через обширный вал. Она решила, что ей нужно пока отложить эти мысли в сторону, в которые она так углубилась. Если рассказать Зедду про ложный ключ сейчас, то это только заставит его учинить спор. А попытка привести доводы до Зедда, не принесло бы никакой пользы. Только Ричард был тем, кому действительно нужно узнать, что ключ, которым он обладает, был ложен.

— Четыре всадника, — сказала ему Никки.

Зедд остановился у стены. Он посмотрел вниз на дорогу и крякнул, давая понять, что увидел их.

— Мне кажется, что это Том и Фридрих, — сказала Кара. — Они, должно быть, нашли каких-то лазутчиков рыскающих по округе.

— Я так не думаю, — произнесла Никки. — Они едва ли смахивают на пленников. Я вижу блики стали. У мужчины есть оружие. Том разоружил бы любого, заподозрив угрозу. Кроме того, другой наездник похож на маленькую девочку.

— Рэйчел? — спросил Зедд, хмурясь и наклонившись подальше, пытался лучше разглядеть дорогу между деревьями далеко внизу. Не так много дней оставалось до момента, когда те золотисто-коричневые листья опадут вместе с уходом этого времени года. — Ты действительно думаешь, что это может быть она?

— Полагаю, да, — ответила Никки.

Он повернулся, критически оценивая её.