Терри Гудкайнд - Десятое правило волшебника, или Фантом

Ричард взял в руку амулет, который когда-то принадлежал Бараху. Теперь этот амулет носил он, Ричард. Вот символы, означающие танец со смертью. Пожалуй, происходит слишком многое, что нельзя объяснить простым совпадением.

Он посмотрел на Шоту.

— Так ты говоришь, что Барах предвидел то, что случится, и потому спрятал книгу в более безопасном месте?

Шота пожала плечами.

— Сожалею, Ричард, но я не знаю. Может быть, он просто проявил осторожность. Принимая во внимание обстоятельства и, учитывая, что находится под угрозой, такая предосторожность, конечно же, кажется, не только оправданной, но и мудрой. Я сказала тебе всё, что могла. Теперь перед тобой все части исторической головоломки, которой я не понимаю. Это не значит, что это — все кусочки, но кое-что ты мог узнать из других источников. Так что, теперь ты знаешь больше, чем я. В этом отношении, ты, вероятно, знаешь больше, чем любой из живущих, с тех пор, как Первым Волшебником был боевой маг Барах.

Из всего сказанного Шотой, мало что могло ему помочь. Разве что, книга! Ему необходимо найти книгу, оставленную ему Барахом. Без этой книги боевые магические силы Ричарда были тайной для него и потому бесполезны. Без книги, не было никакой надежды победить армию, что надвигалась из Древнего Мира. И тогда Орден станет править миром, и искоренит магию в мире живых. Всё будет так, как планировал Лотейн. Без книги, план Бараха провалится, а Джегань победит.

Ричард пристально смотрел на стеклянную крышу в ста футах над ним. Сквозь неё проникал тусклый, предвечерний свет, который приглушал яркий свет ламп тут, внизу. Интересно, когда зажглись лампы? А он и не заметил…

— Шота, большей нужды в таком знании и быть не может. Предполагается, что я смогу остановить Орден. Но, как я сделаю это, если не научусь использовать свои способности боевого мага? Разве ты не можешь ничего подсказать? Любую догадку о том, как разыскать эту книгу? Если я не найду ответов на некоторые вопросы, и быстро, я мертвец. Как и все мы.

Ведьма приподняла подбородок Ричарда, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Надеюсь, ты понимаешь, Ричард: если бы я знала, как раздобыть для тебя эту книгу, я сделала бы это. Ты же знаешь, насколько сильно я хочу остановить Имперский Орден.

— Интересно, а почему ты получаешь только определённую информацию? Откуда она берётся? Почему она является к тебе в определённое время, не раньше и не позже? Почему не во время нашей последней встречи? Или, например, когда я собирался войти в Храм Ветров, чтобы остановить чуму?

— Полагаю, она приходит из того же места, из которого ты получаешь ответы или вдохновение, когда обдумываешь проблему. Почему ты находишь ответы на свои вопросы? Когда это происходит? Я думаю о чём-то, и иногда ответы сами приходят ко мне. По сути, это ничем не отличается от того, как бывает у каждого человека, когда у него появляются идеи. Только, мои идеи свойственны только ведьмам, потому что связаны с событиями в потоке времени. Думаю, что они приходят примерно так же, как твоё озарение, когда ты внезапно понял правду о том, что совершил Лотэйн. Как это получилось у тебя? Полагаю, что это происходит почти так же у меня. Если бы я знала, где спрятана эта книга «Секреты Силы Боевого Мага», или могла хотя бы предположить, как её найти, я бы обязательно тебе сказала.

Ричард вздохнул и встал.

— Знаю, Шота. Спасибо за всё, что ты рассказала. Я постараюсь обдумать твой рассказ, ведь ты пыталась помочь.

Шота сжала его плечо.

— Мне пора. Я должна разыскать ту ведьму. По крайней мере, я знаю её имя. Спасибо Никки.

Ричард не сумел сдержать любопытства.

— Интересно, почему такое имя — Сикс?

Лицо Шоты помрачнело.

— Это — оскорбительное имя. Ведьма многое провидит в потоке времени, в том числе и о дочерях, которые могли бы у неё родиться. Седьмой ребёнок для ведьмы особенный. Дать ребёнку имя «Шесть» значит дать всем понять, что она неполноценна. Это — открытое оскорбление из-за того, что ведьма предвидит в будущем характере дочери. Это — признание факта, что её дочь рождена с изъяном. Назвав её таким именем, мать, скорее всего, обеспечила собственную смерть от руки дочери.

— Тогда зачем мать открыто объявила об этом? Почему бы не назвать дочь как-то иначе и избежать опасности быть убитой?

Шота рассматривала его, грустно улыбаясь.

— Потому, что ведьмы всегда на стороне правды, ведь она помогает людям избегать опасностей. Ложь для ведьмы несёт гораздо больше неприятностей. Для таких, как я, правда — единственная надежда на будущее. А будущее и есть наша жизнь.

— Ну, судя по тем проблемам, которые из-за неё возникли, она вполне соответствует своему имени.

Грустная улыбка Шоты исчезла. Нахмуренные брови сделали тёмный взгляд жёстче. Она предупреждающе подняла палец.

— Эта женщина могла легко скрыть своё имя. Так змея маскирует обнажённые клыки. Ты позаботься обо всём остальном, а её оставь мне. Эта ведьма слишком опасна.

Ричард слегка улыбнулся.

— Как и ты?

Шота не ответила на улыбку.

— Как и я.

Ричард в одиночестве стоял рядом с фонтаном, и смотрел, как уходит Шота. Никки, Кара, Зедд, Натан, Энн, и Джебра собрались в сторонке, шёпотом переговариваясь между собой. Они не обратили никакого внимания на Шоту, когда она проплыла мимо, подобно бесплотному духу.

Ричард последовал за ней. На пороге Шота обернулась и замерла, держась за дверной косяк. Очерченный светом силуэт в дверном проеме и в самом деле был похож на призрак.

— Ещё одно, Ричард. — Шота мгновение изучала его глаза. — Когда ты был ребёнком, твоя мать погибла при пожаре.

Ричард кивнул.

— Да, так и было. Какой-то человек затеял драку с Джорджем Сайфером — он вырастил меня, я с детства считал его своим отцом. Во время драки со стола опрокинулась лампа и дом загорелся. Мы с братом спали в задней комнате. Пока отец дрался во дворе с тем человеком, мама успела вытащить меня и брата из горящего дома.

Ричард сглотнул комок в горле, вспоминать о том дне было всё ещё больно Он помнил мимолётную, полную облегчения, улыбку мамы, когда они оказались в безопасности, и последний торопливый поцелуй в лоб.

— Убедившись, что мы в безопасности, мама снова побежала внутрь. Она хотела спасти что-то — мы так никогда и не узнали что именно. Её крики привели мужчину в чувство. Они с отцом пытались спасти её, но не смогли… было слишком поздно. Пламя было слишком жарким — они не могли помочь ей. Поняв, что он натворил и, чувствуя свою вину, тот человек побежал прочь. Он рыдал и кричал, что сожалеет обо всём. Это была ужасная трагедия. В доме же не было больше никого! Там не было ничего, что стоило бы её жизни. Моя мама умерла зря.

Казалось, Шота целую вечность стоит в дверях и смотрит на него. В её позе, во взгляде миндалевидных глаз было что-то тревожное — словно она собиралась сообщить ему ужасную весть. Ричард молча ждал. Наконец ведьма мягко проговорила.